Никакого ответа.

— Что было в машине? — спросил Ричер.

— Расскажите мне про вашу военную карьеру, — сказал Лейн.

— Она давно закончилась. И это ее главная особенность.

— В каком звании?

— Майор.

— Военная полиция?

— Тринадцать лет.

— Следователь?

— По большей части.

— Хороший?

— Достаточно.

— Сто десятое специальное подразделение?

— Какую-то часть времени. А вы?

— «Рейнджеры» и «Дельта». Начинал во Вьетнаме, закончил в Заливе, во время первой операции. Начинал вторым лейтенантом, уволился полковником.

— Что было в машине?

Лейн отвернулся и очень долго стоял молча, не шевелясь. Затем он посмотрел на Ричера, словно принял решение, и сказал:

— Вы должны дать мне слово.

— Насчет чего?

— Никаких копов. Первым делом вы дадите нам совет пойти в полицию. Но я не стану ему следовать, и мне нужно ваше слово, чтобы я мог быть уверен, что вы не сделаете этого у меня за спиной.

Ричер пожал плечами.

— Хорошо, — сказал он.

— Скажите это.

— Никаких копов.

— Повторите.

— Никаких копов, — снова сказал Ричер.

— У вас имеются на этот счет какие-то этические проблемы?

— Никаких, — ответил Ричер.

— Ни ФБР и вообще никого, — добавил Лейн. — Мы сами будем с этим разбираться. Вы понимаете? Если вы нарушите свое слово, я прикажу вас ослепить.

— У вас забавный способ заводить друзей.

— Мне нужна помощь, а не друзья.

— Мое слово надежное, — сказал Ричер.

— Скажите, что вы понимаете, как я поступлю с вами, если вы его нарушите.

Ричер окинул взглядом комнату и всех, кто в ней находился. Тишина, заполненная отчаянием, и шесть ветеранов отрядов специального назначения, все едва скрывают угрозу, все жесткие, точно кремень, все не сводят с него глаз, все объединены верностью своему подразделению и испытывают враждебную подозрительность по отношению к чужаку.

— Вы прикажете меня ослепить, — сказал Ричер.

— Уж поверьте, — откликнулся Лейн.

— Что было в машине?

Лейн убрал руку от телефона и взял фотографию в рамке. Он держал ее двумя руками, прижимая к груди, так что у Ричера возникло ощущение, будто на него смотрят сразу два человека. Бледное, встревоженное лицо Лейна, а под ним — закрытое стеклом лицо невероятно красивой женщины. Темные волосы, высокие скулы, идеально очерченный рот. Снимок сделан со страстью и умением и отпечатан настоящим мастером.

— Это моя жена, — сказал Лейн.

Ричер молча кивнул.

— Ее зовут Кейт, — продолжил Лейн.

Все остальные тоже молчали.

— Кейт исчезла вчера утром, — сказал Лейн. — Днем мне позвонили. Это были похитители. Они потребовали денег. Деньги и лежали в машине. Вы видели, как один из тех, кто держит у себя мою жену, забирал выкуп.

Все остальные продолжали молчать.

— Они обещали ее отпустить, — проговорил Лейн. — С тех пор прошло двадцать четыре часа. Они так и не позвонили.

Эдвард Лейн держал фотографию, словно подношение, и Ричер сделал шаг вперед, чтобы ее взять. Он слегка повернул ее, чтобы на изображение падал свет. Кейт Лейн была ослепительно красива, тут не было никаких сомнений. Природа наделила ее гипнотической красотой. Моложе мужа примерно лет на двадцать, значит, ей около тридцати. Достаточно, чтобы стать настоящей женщиной и одновременно не растерять идеальные черты молодости. На снимке она смотрела куда-то вдаль, за пределы фотографии. В глазах сияла любовь. На губах готова была заиграть улыбка. Фотографу удалось уловить момент, когда улыбка еще только тронула губы, и благодаря этому поза Кейт казалась динамичной. У того, кто на нее смотрел, возникало ощущение, будто она сейчас сорвется с места. Фокус, детали и все остальное были безупречны. Ричер не слишком хорошо разбирался в фотографии, но сразу понял, что держит в руках настоящее произведение искусства. Одна рамка наверняка стоила его месячной зарплаты в армии.

— Моя Мона Лиза, — сказал Лейн. — Так я называю эту фотографию.

Ричер вернул ему снимок.

— Он давно сделан?

Лейн снова поставил фотографию рядом с телефоном и ответил:

— Меньше года назад.

— А почему вы не хотите обратиться в полицию?

— У меня есть на это причины.

— Как правило, они неплохо делают такие вещи.

— Никаких копов, — повторил Лейн.

Все молчали.

— Вы были копом, — сказал Лейн. — И вполне можете сделать то, что делают они.

— Не могу, — возразил Ричер.

— Вы были военным копом. Значит, при прочих равных вы даже лучше, чем они, справитесь с этим делом.

— Все прочие не равны. У меня нет их ресурсов.

— Вы можете начать.

В комнате царила мертвая тишина. Ричер посмотрел на телефон, а потом на фотографию.

— Сколько денег они потребовали? — спросил он.

— Миллион долларов наличными, — ответил Лейн.

— И они лежали в машине? Миллион баксов?

— В багажнике. В кожаной сумке.

— Ладно, — сказал Ричер. — Давайте все сядем.

— Мне совсем не хочется садиться.

— Расслабьтесь, — проговорил Ричер. — Они вам позвонят, возможно, очень скоро. В этом я почти уверен.

— Почему?

— Сядьте. Начните с самого начала. Расскажите о вчерашнем дне.

Лейн сел в кресло рядом со столом, на котором стоял телефон, и начал рассказывать о предыдущем дне. Ричер опустился на один конец дивана, Грегори уселся рядом с ним. Остальные пятеро распределились по комнате: двое сели, двое пристроились на ручках кресел, один прислонился к стене.

— Кейт вышла из дома в десять утра, — сказал Лейн. — Мне кажется, она собиралась в «Блумингдейлс».

— Вам кажется?

— Я даю ей определенную свободу действий. И она не обязана предоставлять мне отчет о своих передвижениях. По крайней мере, не каждый день.

— Она была одна?

— Со своей дочерью.

— Со своей дочерью?

— У нее восьмилетняя дочь от первого брака. Ее зовут Джейд.

— Она живет с вами?

Лейн кивнул.