— Тематические поездки, походы. В целом, можно совмещать отдых и работу...

Не совсем понимала, о чем он, но пусть бы говорил, не останавливался. Мне очень нравилось наблюдать, как шевелятся его пухлые губы, обнажая невзначай совершенные белые зубы.

— ... будет, что вспомнить, поверь мне. Согласна?

Женя на долю секунды взглянул на меня, адресовав вопрос, а затем вернул внимание на дорогу.

А? Что?

Конечно, согласна. При любом раскладе ответила бы ему «согласна». Особенно в ЗАГСе.

— У вас уже начало летней сессии, я прав? — продолжил интересоваться парень, пока мы стояли на светофоре.

— Да, осталось сдать пару зачётов и четыре экзамена. А ещё практика намечается. Археологическая и этнографическая.

— Супер, — перебил он меня, желая продолжить выражение своих эмоций, но я не дала ему закончить.

— Что я все о себе да о себе? Ты надолго в наши края заскочил?

— На пару месяцев, а там — как пойдёт.

Странно. А как же учеба?

— Ну, а сам-то чем занимаешься? Зачем приехал?

Спустя паузу он произнес:

— Мне осталось два года до окончания колледжа, а сюда я прилетел навестить отца и помочь заодно его дальнему родственнику.

Ох, простите дуру любопытную, «прилетел» не «приехал».

— Из Франции?

— Ага.

Какая-то тишина повисла в воздухе между нами. Я все ждала, что он поделится обширным о себе материалом, не виделись ведь лет пять, но Женя замкнулся.

— А специальность какая?

— Специальность чего? — прикинулся непонимающим дурачком, отчего появилось желание закатить глаза кверху.

— Учишься на кого?

— На инженера программиста.

— Нравится? Должно быть сложно.

— Ну. Как сказать?

— Как-нибудь, — заулыбалась я.

Теперь мы поменялись местами: я задавала те же вопросы об учебе, что и он пару минут назад. Он как-то нехотя отвечал, не глядя на меня. Упёрся в одну точку перед собой и рулил потихоньку.

— Мне по душе графические рисунки, — продолжил Еникеев. — Программированием заинтересовался позже.

— Я помню до сих пор твои карикатуры на мою тему, — игриво ткнула пальцем в его плечо. Он ухмыльнулся.

— Вроде бы там ничего обидного не было, — почесал подбородок.

— Ага, девочка в очках с длинными косичками и книжкой в руках.

— Мне всегда нравились твои волосы, — сказал он неожиданно, и я чуть не захлебнулась от обильного выделения слюны.

Нравились. Мои. Волосы. Ему.

Сегодня перед сном буду проигрывать в голове эти слова. Снова и снова.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Интересно, что ему ещё нравилось?

— Как твои… Твоя мама? — вместо этого спросила я.

— Нормально.

— А сестра?

— Тоже.

И все?

— А сам как?

— Жив, здоров и невредим.

— Понятно, что ничего непонятно, — буркнула себе под нос.

— М-м-м? — как бы переспросил Женька. — Не понял тебя, Ежевика.

— А я вот никак не могу понять, что ты заладил: Ежевика, Ежевика? — развела руки в стороны. — Я уже не та маленькая девочка, которой соответствовало подобное прозвище.

— Да, ты не та. Ты повзрослела. Стала мудрее. А «Ежевика», потому что... — Он призадумался. — Во-первых, тебе все еще идёт этот ягодный образ, а во-вторых, ты же пробовала её? Прекрасно тает во рту, имея сочный вкус.

Женя заметно осекся и затем улыбнулся уголками рта. Вот тут мне бы хотелось узнать подробнее.

Мои глаза засияли. Если это был тот намёк, о котором я подумала… И отвернулась к окошку, потому что в этот момент Женя завис взглядом на моих губах. Что-то очень много ему нравилось во мне. Здесь в чем-то был подвох. Лучше бы на дорогу смотрел. А не в мой рот заглядывал.

Я лихорадочно начала вспоминать, не застряло ли чего у меня в зубах.

— Можешь опустить перед собой зеркальную панель, — сказал он, когда я украдкой пыталась выглянуть в сторону бокового зеркала, приоткрыть рот и стиснуть зубы, чтобы отыскать там лишний предмет. О, и не забыть потереть их пальцем.

— У тебя все в порядке? — побеспокоился он, отрывая взгляд от дороги.

— Все замечательно.

«Только не смотри на меня этими заботливыми глазами», — мысленно умоляла я.

Что же я буду делать, после того как в очередной раз придумаю себе невероятного?

Всё, Вика, необходимо было сосредоточиться на чем-то другом.

Я потянулась к радиоприёмнику и нажала «плей».

— Не против? — спросила хозяина автомобиля, не глядя на него.

— Не-а, включай.

Салон тот час же заполнился тяжёлым басом и аритмичными звуками. Русский рэп ворвался в нашу атмосферу недоразумения. Глупый набор слов, порой не совсем пристойных, на припеве мелодичный женский вокал, как это обычно принято, и кивок в такт Женькиной головы.

Я цинично выгнула бровь. Погодите. Он, что, серьёзно?

— Ты слушаешь хип-хоп? — не выдержала, спросила, хоть и было очевидным.

— Ага.

— Ясно.

А вот и первое разочарование подоспело. Слава, тебе, Господи... И совершенный Женя был не без греха.

Как-то раньше я не обращала внимания на его музыкальные пристрастия.

Недовольно откинувшись на сиденье, решила, как бы там ни было, все стерплю: утомляющую и бессмысленную музыку, красавца соседа, его тонкий бодрящий аромат, эти сильные руки и пальцы, крепко сжимающие руль.

— Ты еще французский рэп не слышала, — крикнул Еникеев, сбавляя громкость. — У меня разнообразные музыкальные предпочтения. Что нравится тебе?

Мне казалось или мы медленно тянулись оставшиеся пару километров?

— «Slipknot», — ответила не раздумывая.