Конечно, эти наворотили дел и тут, и я точно их прощать не собираюсь, а наоборот постараюсь чтобы они за это обязательно поплатились. Но просто так забирать у них жизни точно уж желания не возникало. И поэтому я, не желая случайно вспыхнуть и наломать дров, отдал заряженное ружьё Рыжей.

Однако, как только Полина заговорила, что-то глубоко внутри меня всколыхнулось и заставило от злости сжать кулаки. Скорее всего это пытался взбунтоваться реальный, молодой лейтенантик, Генка Строев. Как я с самого начала подозревал, остатки его сознания, до сих пор, прятались где-то внутри подсознания и иногда подталкивали совершать несвойственным мне действия.

— Гена, ты нормальный и не станешь убивать своих бывших друзей, даже за ту подлость, которую они совершили — успокаивающе проговорила Полина, и я заметил, как стволы ружья в руках Рыжей немного вздрогнули и медленно перевелись на неё.

— А ты значит обо всём знаешь? — Этот вопрос вылетел из меня автоматически.

— Да, узнала совсем недавно. Они признались, а я их осудила за то, что они совершили. Всё изменилось и теперь они очень сожалеют.

— И что, может мы сейчас соберём тут комсомольское собрание, и ты их Полиночка на нём ещё разок хорошенько пропесочишь? Объявим им выговор с занесением в грудную клетку и благополучно забыв о предательстве возьмёмся за руки и запоём, «Взвейтесь кострами».

— Генка, не язви, тебе не идёт. И убери пистолет, я уверен ты в нас стрелять не будешь — неожиданно встрял дипломат и расправив плечи, сделал шаг вперёд.

— Зато я буду! — внезапно выдала Рыжая и я чудом успел дёрнуть стволы вниз, до того, как грохнул выстрел.

Крупная пуля прошла между Полиной и дипломатом, и войдя в воду, выбила из набегающей волны высоченный фонтан, при этом стремительно вылетевший из ствола пыж, ударил Дипломата по бедру, едва не попав в причинное место.

Расстояние было небольшим, пороха я тоже не пожалел и насыпал по разрешённому максимуму, так что прессованный, войлочный пыж, приложил сильно. Я заметил, как по лицу бывшего друга, промелькнула испуганная гримаса. Схватившись за бедро, он пошатнулся и уставился на кровоподтёк, оставшийся на покрасневшей коже.

— Ничего, до свадьбы доживёт — зло подметила Рыжая и вполне довольная собой, задрала дымящиеся стволы вверх.

Я же сделал вид что ничего не произошло и встретившись с гневным взглядом Полины, невольно ухмыльнулся и покачал головой.

— Гена, мы все устали. Не ели и не спали двое суток. И просто хотим хотя бы присесть. Нам можно выйти на берег? — попросила она, быстро справившись с чувствами.

— Я не против. Правила пребывания на суше такие, ведите себя тихо, по острову не шляйтесь и сильно не отсвечивайте, иначе накажу — выдав краткий свод правил, я отвернулся и приобняв Рыжую, побрел в сторону почти потухшего костерка, при этом не забыв сотворить теневика, застывшего на месте и следящего за тем, что будет происходить дальше.

А дальше троица названных гостей вышла на берег и устало повалилась на песок, прямо за линией прибоя.

— Ты зачем двустволку дёрнул? — тут же тихонечко предъявила Рыжая. — Ты думаешь, я бы стала стрелять в этого блондинчика? Да нахрен он мне сдался. Если надо, то я его без огнестрела испепелю в пепел, если конечно ты этого пожелаешь.

— Тогда зачем стреляла? — походя поинтересовался я, без намека на осуждение.

— Я не стреляла, а просто хотела припугнуть этого наглого щёголя, а тут ты дёрнул стволы и палец соскочил.

— Ясно, значит придется провести с тобой занятия по правильному хвату оружия и тренировку указательного пальца, который если не собираешься стрелять или ковыряться в одном месте, должен прилипать к защитной скобе ружья намертво. А ещё ты у меня обязательно получишь хорошеньких люлей, за то, что стоя на посту, вместо того чтобы следить за вверенной тебе высоким начальством территорией пляжа, улеглась спать в обнимку с двустволкой. Рыжая, тебе всё ясно? — вкрадчиво проговорил я и для закрепления, с оттяжкой хлопнул её ладонью по едва прикрытой беленькими трусиками, виляющей попке.

— Так точно — прошептала Рыжая и для приличия ойкнув, довольно заулыбалась.

Потом мы присели у костра. Я, подкинув дровишек, закинул на лючок ещё одну партию мяса. Одновременно с этим постепенно тающий под лучами солнца призрачный теневик, продолжал следить за троицей незваных гостей.

Я не чувствовал исходящую от троицы предателей прямую опасность, но после их появления, сама атмосфера на райском острове неуловимо изменилась и это меня начало напрягать.

— Его рыжая девка меня чуть не пристрелила — проговорил Дипломат и зло набычившись, присел на песок и сплюнул.

— А какой ты реакции ожидал, после того что вы с Антошей сотворили? — спросила Полина и прикрыв глаза от солнца, повернулась и посмотрела в наши спины. — Интересно и откуда эта рыжая вообще взялась?

— А может она тоже из этих? — спросил Антоша. — Вы же всё сами видели. Когда колодец затянул темного, а Генку выплюнул. Она стала над ним и из ее рук начал бить во все стороны лучи плазмы. Да она там минимум пятерых темных дотла спалила. А когда пучок пламени ударил в ту колонну, за которой мы с Полиной сидели, я чуть не обделался. Не, такой силой даже одаренный человек, обладать не может.

— Нет, она точно не иная — сказала Полина и покачала головой. — Я точно чувствую.

— Однако, нам очень повезло что эта парочка осталась в живых — неожиданно признался Дипломат. — Если бы не они, то мы бы никогда не догадались что можно прыгнуть внутрь блядского зеркала.

— Это да — согласилась Полина и подняв голову повыше, втянула носом воздух. — Блин, как же вкусно пахнет то, что они там готовят.

— А может мы подойдем и поговорим спокойно?Попросим еды? — предложил Антоша и встав, вытянул шею и замер словно любопытный сурикат. — Это же наш друг, тот самый, наш Генка. Разве он нам откажет?

— Антоша, а ты не забыл, кто именно из нас предложил тот план, по устранению конкурента? Это из-за тебя того самого, нашего Генку, едва не грохнули, и в последствии мы именно из-за этого чуть сами не погибли — напомнил Дипломат и я невольно удивился, ибо считал, что первоначально мою подставу затеял именно он.

— Ну ты же сам легко согласился — в ответ на упрёк, упрекнул его Антоша. — Тем более, когда мне это предложили, я всё просчитал. План был надёжен как швейцарские часы, и в нём даже речи не шло о том, что его захотят замочить. Меня клятвенно заверяли, что он отделается лёгким испугом.

— Отделался. Ты видел его шею? Сколько прошло времени, после выписки из Боткинской, а она до сих пор выглядит так, словно её рвали собаки.

— И голос изменился. Я совсем его не узнаю — добавил Антоша.

— Хватит — неожиданно прервала их Полина. — Давайте сходим и нормально поговорим. Нам в будущем всё равно всем вместе придётся искать выход с этого непонятного острова.

После этих слов теневик окончательно растворился в солнечных лучах. Не став вызывать нового, я призадумался.

Получалось, первоначально иные вышли на Антошу и предложили решить их с Дипломатом маленькую проблемку весьма экстраординарным способом. А уже потом к «надёжному как швейцарские часы плану», присоединился дипломат. Каким образом в это всё непотребство, потом влезла Полина, я пока не понимал, но предполагал, что дипломат в порыве чувств сам ей обо всём рассказал.

Подслушанный разговор не отменял того факта что меня предали, но заставил кое о чём призадуматься.

— Они идут сюда — прошептала Рыжая, и посмотрев в сторону берега, я увидел медленно бредущую троицу.

— Нам можно подойти? — спросила Полина, когда они приблизились метров на восемь.

— Да. И не ссыте, больше мы стрелять не будем — пообещал я.

— Встав у костерка, вся троица вожделенно уставилась, на испускающие ароматный дух, большие шматки мяса с розовыми прожилками, которые уже передушились и теперь скворчали на выгнутой поверхности, полностью лишившейся выпарившейся воды.

— Да чего смотрите? Жрите давайте и пейте сколько влезет, пока я добрый — смилостивился я и поставил на песок вскрытый кокосовый орех.

В итоге, уговаривать никого не пришлось. Полина с парнями, тут же по очереди присосались к ореху и полностью его опустошили. Затем они накинулись на еду. Конечно Полина, для приличия немного поломалась и только когда Антоша протянул ей ароматный кусок мяса лангуста-мутанта, лежащий на обрывке пальмового листа, любезно его приняла.

Судя по тому, как они, забыв о манерах, принятых в их домах, начали чавкать и обжигая губы и язык, давиться едой, упоминание о двухсуточном голодании было правдиво. Видимо темный и вправду хотел их принести в жертву вместо меня и потому