Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Насладившись ее губами, я стянул с нее кофту и перешел к ласковым поцелуям на шее. Она была такая нежная, разгоряченная, мягкая, податливая, отзывчивая и… сочная.
Когда Лера оттолкнула меня, я был настолько возбужден, что не понимал, что происходит. Она держалась за шею, а широко раскрытые глаза испуганно дрожали.
– Ты чего?! – закричала Лера.
Раньше она никогда не кричала. Раньше я никогда никого не кусал.
Пока я пытался найти какое-то оправдание даже в своих собственных глазах, входная дверь уже громко хлопнула. На сообщения и звонки она больше не отвечала.
***
Половину ночи я провел, переворачиваясь с одного бока на другой, а проснувшись словно с похмельем, обнаружил сообщение от Лерочки.
«Ты прокусил мне шею, идиот! Больше не подходи ко мне!»
На звонки она не отвечала, а сообщений я больше не отправлял. Да и что можно тут написать? «Извини, я так сильно хотел трахаться, что сделал тебе больно»? Все пустые оправдания перешедшего черту.
Когда брел в туалет, еле переставляя ноги, входная дверь открылась, и на пороге возник мой сосед. В руках были два пакета с продуктами. Оказывается, он все-таки выбирается за пределы комнаты.
Удивленно изучив меня, он сказал:
– Ты что, фанат Джокера?
– Что?
– Всегда знал, что косплей только для безмозглых девчонок… или гомиков.
Не пытаясь понять его колкости, я добрел до туалета, но, когда взглянул в зеркало, многое встало на свои места.
На моем лице были шрамы. От уголков рта. Совсем небольшие. Они выглядели точно так же, как шрамы у того ребенка из сна. Но… Это ведь был сон?
Шрамы выглядели настолько реалистичными, что действительно скорее походили на грим. Не могли же у меня в самом деле быть такие шрамы? Дрожащим пальцем я коснулся небольшого рубца на щеке. Болезненных ощущений не последовало. Я попробовал ковырнуть его ногтем. Шрам действительно был частью моего лица.
Собирая в голове мозаику из событий последних дней, я, набравшись смелости, наконец открыл рот и заглянул в него.
Увиденное ужасало. Сердце сбилось с ритма. Комната закружилась. Воздуха не хватало. Отвести взгляд не получалось. Стоило отвернуться и зажмуриться, как я начинал уверять себя, что мне показалось, и нужно было смотреть снова.
Внизу слева, там, в самом конце, где был больной зуб, сквозь воспаленную десну прорывался новый зуб. Это был самый настоящий клык. Его острие уже вырвалось наружу, разрезав десну и выталкивая два соседних зуба.
Я собрался и выбежал на улицу. Первое, что меня волновало, – это здоровье Лерочки. Что, если я заразил ее так же, как меня заразил тот ребенок? Да и как происходит заражение? Это как у вампиров в кино или существуют отличия? Я что, вампир?
Когда я понял, что люди на улице постоянно оглядываются на мои шрамы, я натянул на лицо шарф, как будто прикрывая лицо от мороза.
Стоя перед поликлиникой, я наконец остыл и начал мыслить более последовательно. Зачем я сюда приехал? Что я им скажу? Что если меня действительно заразили какой-то неизвестной болезнью? Отвезут на военный полигон и препарируют как лягушку. А если им уже известна эта болезнь? Они умеют от нее лечить? А если не умеют? Если не хотят? Что если выяснится, что меня проще просто пристрелить?
Я провел языком по новым зубам. Они были невероятно острыми. Да, их было уже несколько. И тут я понял, что нужно найти того ребенка с бабушкой. Если это они меня заразили, то они знают, что это такое. Они не выглядели больными.
Я попытался пообщаться с администратором поликлиники, представившись родственником, но из этого ничего не вышло. Кроме их описания, у меня ничего не было. Я даже не знал их имен. Так себе родственничек, но когда я уже отчаялся и собрался отступить, я увидел ту медсестру.
Сначала она не узнала меня, но, заметив шарф на моем лице, на секунду остолбенела, а затем бросилась в обратную сторону. Я рванул вдогонку.
– Стойте! Вы куда!
– Галя! Галина! Постойте!
– Вам туда нельзя!
– Галя! Помогите мне!
Галя убегала от меня по коридору как от смерти. Спустя несколько поворотов она в одних тапочках выскочила на задний двор. Вокруг никого не было, а двор заканчивался большими металлическими воротами, на которых висел большой амбарный замок. Несколько раз истерично ударившись о закрытые ворота, как муха о стекло, Галя, рыдая, скатилась по ним на снег, закрывая лицо руками.
Разгоряченная во время недолгой погони кровь быстро остывала на морозном воздухе. Я стянул шарф с лица. Галя взвизгнула, словно я сделал ей больно.
– Что вы знаете об этом?!
– Нет! Нет! Я ничего не знаю! – затараторила она. – Я ничего не видела!
– Что это за болезнь?! Кто меня заразил?!
– Ничего не знаю! Не знаю! Только не ешьте меня! У меня дети!
Все лицо Гали залили слезы, она была в таком состоянии, что слова не достигали ее разума. Поняв, что уговорами от нее мне ничего не добиться, я схватил ее за грудки и, четко разделяя слова, попытался вбить в нее свой вопрос:
– Где?! Тот?! Врач?!
На последнем слоге я почувствовал, как шрамы разошлись в стороны. Пасть раскрылась и вместо обычного звука получился звериный гортанный рык.
– Я не… – что-то промелькнуло в ее голове. – Врач?
– Тот, что удалял мне зуб! Он что-то знает?!
Она неуверенно кивнула.
– Он сегодня здесь?!
Галя отрицательно помотала головой.
– Где мне его найти?
Удивленная Галя крепко задумалась.
– Где мне его найти?!
– У него кабинет. На Гоголя.
Пока я спешил на указанную улицу, все думал о ребенке с бабушкой. Они были такими же? Они не выглядели больными. В голове всплыли слова бабушки. Что-то о том, что от старых зубов нужно избавляться. Я провел языком по рядам ноющих зубов, и меня пробил холодный пот. Клыки лезли отовсюду. Пришла пора решительных действий.
Оглядевшись, я приметил вывеску магазинчика, продающего тысячи товаров по фиксированной цене. В нем я приобрел чекушку самой дешевой водки и одноразовые плоскогубцы. Запершись в кабинке общественного туалета, я включил фронталку и стянул шарф.
Шрамы стали еще больше. Я открыл рот. Внутри сразу стали заметны лишние зубы. Сначала я осторожно запустил в рот два пальца и коснулся старых добрых моляров. Они шатались как молочные зубы. Затем я ощупал новые клыки – острые
