повисла над Пастурнариасом. Впопыхах перекатываясь на спине влево- вправо от зубастой смерти и её когтей, он продлевал мгновения жизни.

Однако преимущество веса и положения было за ящером. Впившись когтями в плечо добычи, оно прервал очередное уклонение и всем весом налегая на человека, развернул его будто на блюдечке. Но в открывающейся правой руке жертвы показался солнечный блик. Молниеносный рубящий удар гладиусом располовинил верхнюю челюсть вместе с ноздрями виверны, заставив покрениться назад убрав давление с плеча. Мигом за мечом, в окровавленный нос зверя вбивается шипастый кастет, довершая болевой шок. Воспользовавшись спасительной секундой, отпустив клинок, охотник кувырком со спины выпрыгивает из-под туши придавившего его хищника.

Помятая броня, потерявшая те красивые очертания мышц из-за сильной вмятины удара. Пробитое плечо, из которого идёт кровь по некогда сверкающим пластинам. Разорванный и дырявый плащ. И такой же изувеченный зверь напротив. Многочисленные раны плакали кровью на пол пещеры. Изуродованная змеиная морда.

Оба порывисто дышат выпуская пар мгновенно растворявшийся в воздухе.

— Ненавижу помогать черни. Пусть только посмеют забыть мой подвиг. — приглушённо, сквозь зубы произнёс воин.

Оруженосец тем временем сидел почти у конца туннеля, защищённая сталагмитами и стеноподобными неровностями пещеры.

Стремительно записывая все, что видит, ей даже не приходилось, как обычно, приукрашивать. Такое столкновения было единственным за совместное недолгое путешествие, но его одного хватило, чтобы стать вдохновением для писца, заставляя вновь чувствовать своё отношение к искусству.

Рыцарь встал в рукопашную стойку. Перекладывая вес с ноги на ногу, он “танцевал” со зверем. Вместе они медленно шагали вокруг друг друга.

— Нападай! — окрикнул зверя охотник широко расправив руки.

Виверна выстрелила залпом шипов, после незамедлительно бросившись вперёд, чтобы вновь сбить с ног.

Пастурнариас рванул в сторону. Отпрыгнув от снарядов и широких крыльев, он бежал по периметру пещеры постоянно уклоняясь от летящих кольев. Монстр не отставал за ним. Грохоча, содрогая массивы пещеры своей массой, оно преследовал мечущуюся добычу.

Уведя бестию почти ко входу, вымотанный рыцарь встал ожидая очередного выстрела, но за взмахом хвоста не последовало привычного вида летящей смерти. Шипы кончились. Воодушевлённый исполненным планом, мужчина со всех ног помчался к валяющемуся в центре пещеры клинку. Виверна помчалась за ним.

Почти подобравшись к гладиусу, бросает стремительный взгляд за спину, решаясь к отчаянному манёвру. Увидев несущегося драконида, уже раскрывшего зубастую пасть, в голове осталась только решимость. Бросившись словно тигр, вытянув вперёд руки, он приземляется на ладони, уцепив в пальцы валяющуюся рукоять и прокатившись по полу, резко переворачивается, встав вновь в боевую стойку.

Секунды до развязки. Огромный зев с кучей клыков, разинулся для смертельного укуса. Замах клинка несущегося от низа к верху для последнего сокрушительного удара.

Внезапно, гладиус верно оказывается в пасти существа, обходя его зубы и пробивая нёбо, дойдя до мозга. Обезумевший от боли зверь сжимает со всей силой челюсти. Оставленный на нижних зубах локоть, покорно проминается и пробивается верхними клыками, будто металл на наковальне. Лишь железный налокотник спасает своего хозяина от полной потери руки.

Не видя другой возможности, мужчина из последних сил мотает застрявшим в черепе виверны гладиусом, превращая мозг в кашу. Челюсти сжимались все сильнее, и казалось, что зубы давно достигли самих костей перемалывая их. Но рука ещё была способна двигаться.

Взвыв от боли, они оба продолжали борьбу. Чудище разъярённо мотало головой в разные стороны, в попытке оторвать предплечье, пока Пастурнариас молотил по верхним зубам апперкотом в попытке, хоть немного ослабить давление. В безумном шквале ударов умудрившись выбить один клык, он сразу просунул на его место свободную кисть, и вложив всю силу, принялся разжимать цепкую пасть.

Оглушающий крик многократно отражался от стен пещеры, пока наконец.

Бестия не сдалась первой. Вбитый меч слишком глубоко погрузился в голову, чтобы с этим можно было жить. Огромная туша ослабила хват и начала медленно валиться. Раскрыв окровавленный локоть из тюрьмы, рыцарь тут же вытащил руку от зверя, начиная в попыхах рвать остатки плаща. Кровь скрыла за собой любые очертания доспехов и предплечья. Помятый и пробитый налокотник был выброшен в сторону вместе с наплечником, чтобы получить доступ к ране. Затянув крепко плечо, исключая дальнейшее кровотечени, преступил подвязывать предплечье к шее, чтобы кровавый ошмёток не болтался ещё более раскрывая раны.

Перепуганный оруженосец бежал со всех ног из своего укрытия к господину, выдрав сразу несколько пустых страниц для закрытия кровоточащих ран. Тыча ему в лицо кучей бумаг, она могла издавать лишь мычание, чтобы привлечь внимание.

— Ты посмела записать это?! — сорвался он в крике не заметив листы.

Девушка слегка отступила, прижав руки и широко раскрыв глаза от страха.

— Эта тварь смогла меня ранить, только из-за того, что я целые сутки в пути давно не разминался. Лишь никчёмное бандичьё и животные не крупнее медведя. Ещё и эти грязные крестьяне хорошей еды не принесли, лишь воду от супа. Драться голодным и вымотанным, ха, конечно, буду не в лучшей форме, пойми это если способна.

— Но Сэр Пастурнариас, господин, — начал он отвечать за неё. — Вы ведь рассказывали, как смогли с простым кухонным ножом василиска.

Да! И вот эту тварь смог одолеть полусонный и измотанный, или что, ты смеешь сомневаться в моих силах?!

Поток ранящих слов незаслуженно обрушившихся, ужасно ранил чувственное сердце, так стремящееся помочь. Не сдержав слез, она раскрыла книгу на свежеописанной главе.

Разгневанный, но слегка унявшийся от плача девушки, принялся читать. Будто позабыв о своей боли и всей битве, он погрузился с головой в книгу, наслаждаясь красочными и художественно преувеличенными сценами.

Застыл. Раздающееся эхом рыдание, заставляло душу извиваться змеёй внутри не давая права на равнодушное бездействие.

Закрыв фолиант, стоящий на руках девушки, рыцарь отложил книгу в сторону. Приклонив колено, их глаза стали почти вровень, чтобы сквозь железные заграждения шлема, смочь увидеть все как есть. Карие глаза, раскрасневшие и полные слёз, встретились с тускнеющими голубыми камнями, запрятанными глубоко в маске. Этот взгляд был приятнее любых сладких речей его, ведь в отличие от слов, глаза могли искренне извиниться. Медленно стерев стекающие капли со щёк, он уложил руку на плечо, не налегая всем весом.

— Ты… — произнёс собираясь со всей силой духа — отлично все описала. Очень …красиво и поэтично.

По красному лицу девушки растянулась широкая улыбка, выдавившая последние тут же стёртые слёзы.

Вновь протянув господину оторванные страницы, тот лишь томно вздохнул. — Нет нужды, кровь давно,”аргх”! — простонал он, от плотно приложенных к локтю бумаг мгновенно потемневших от слабо идущей крови.

Пастурнариас хотел было вновь поднять голос, но вовремя остановив себя промолчал,