— По-моему, самое маленькое, — говорит «бойфренд» и мне на безымянный палец одевают кольцо. Я так поражена, что не спорю. Подношу руку к лицу, будто могу рассмотреть украшение в мельчайших подробностях. Ну, камушки блестящие я вижу.

Никто не стал бы надевать мне золотое кольцо, какая-нибудь дешевая бижутерия, вон сколько их было у «голубка» в руках, можно и не заморачиваться.

— Остальные вернешь в салон, — отдает распоряжение Вадим-Влад. Он даже со своим любимым разговаривает, как со слугой. При первой встречи он не показался мне таким властным засранцем. Жизнь с ними медом мне точно не покажется. Может отказаться от всего? — вновь о себе дают знать сомнения.

И остаться в марте на улице?..

Мне в руку вкладывают кольцо. Я понимаю, что должна надеть ее Вадиму-Владу, чтобы Леся это зафиксировала на камеру телефона. Я так думаю, это отчет для родных, чтобы они поверили в наш брак. Кольцо то же для убедительности.

Не очень уверенно, он я одеваю обручалку на безымянный палец мужчина.

— Жених поставьте свою подпись… — мы по очереди расписываемся.

— Объявляю вас мужем и женой, — не успеваю выдохнуть, а сотрудница ЗАГСа добавляет: — Жених может поздравить невесту… поцелуем.

Мы так не договаривались, хочется крикнуть мне, но тут я вспоминаю, что жениха девочки не интересуют, это будет просто касание губ на камеру. Можно выдохнуть.

Он подходит ко мне, я отступаю делая шаг назад. Робнер хватает мое лицо, чтобы я не могла вырваться и…

Это совсем не то, что я ожидала. Твердые губы, уверенно накрывают мои рот. Не жалея терзают. Он меня пугает и одновременно заставляет нервничать. Хотя, правильнее сказать трепетать раз по коже бегут мурашки. Это точно не постановочный поцелуй. Он смакует мои губы, будто пробует деликатес, который ему нравится. Сейчас его бойфренд точно меня придушит. Наш поцелуй явно затягивается, я не могу повернуть голову и посмотреть на реакцию свидетелей.

— Хватит, — упираюсь Владу в грудь. Мое сердце слишком сильно стучит в груди. Я чувствую, что раскраснелась, кожа горит.

Что это сейчас было? Неужели репетиция для убедительности родных? Его горячее дыхание обжигает лицо, он меня не отпускает.

Мне еще с ними жить под одной крышей. С ума что ли сошел?

- Влад? – пытается обратить на себя внимание его любимый.

Робнер не реагирует. Такое ощущение, что он меня по-настоящему желает. Этого не может быть! Тогда почему он до сих пор смотрит на губы, будто хочет продолжить.

— Вы точно гей? — заикаясь, со страхом в голосе.

— Что?! — разозлившись, отскочил он от меня…

Лина

- Ты что несешь? – тихо и угрожающе произнес Робнер.

— Так искренне возмущаешься, будто не понимаешь о чем речь. Не переживай, она нас не слышит, - киваю в стороны сотрудницы ЗАГСа. - Я обещаю, что никому ничего не скажу, - Влад делает шаг в мою сторону.

«Наверное, не стоило Семе быть со мной настолько откровенным. Я еще и Лесе разболтала. Она отошла в сторону, с кем-то говорила по телефону.

— Конечно, не скажешь, потому что после сегодняшней ночи у тебя не останется сомнений, что мне нравятся женщины, — зло процедил он сквозь зубы. У меня коленки задрожали от его тона.

«Интересно, о чем это он говорит?» - мне совсем не нравились мои предположения.

— Кто в твою красивую голову напихал эту чушь? – рыкнул он, нависая надо мной.

«Только что этот не совсем гей назвал меня красивой?»

— Сёма, — честно призналась и тут же пожалела.

— Кто такой на хрен Сёма? — объяснить я ничего не успела, он сам нашел объяснение. — Понятно, Олег. Я с ним разберусь, — я не знала, кого жалеть Семена или Олега, таким злым выглядел Робнер.

Олеся в это время вернулась и принялась щипать меня украдкой. То ли, чтобы привлечь внимание, толи, чтобы я замолчала. Испугалась, за своего парня? Наверное, информацию об ориентации «голубков» Семен не имел права раскрывать. Ох и влипли же мы.

Меня интересовало, почему он Семена назвал Олегом? Может, это неизвестный мне Олег через Семена вышел на меня? Я точно с ума сойду, пока во всем разберусь. Вот чувствовала, что надо уходить!..

— Отошла! — командует Влад, глядя на Олесю. Мы пытаемся спорить, но Леся сдается. Он буквально давит своей энергетикой. — Малышка, мой друг неудачно пошутил, - «малышка» в его голосе звучит совсем не нежно. - Тебя ждет настоящая брачная ночь, - от его тона прошибает страх. - У меня на мужчин не шевелится, только на женщин. А ты разожгла такой аппетит, что быстро его не получится насытить.

Он ведь видит скотина, что мне от его слов дурно становится и все равно продолжает!

— Я не буду с тобой спать! – категорично заявляю. - Я вообще ухожу отсюда, — подхватываю юбки, но твердая рука хватает меня за локоть.

— Ты никуда отсюда не двинешься, если нарушишь хоть один пункт договора, очень сильно об этом пожалеешь, - и он не шутит. Я понимаю, что Леся была права.

«Боже, договор! Что я там подписала? Какая же я идиотка…»

— Предлагаю пересмотреть условия договора, — смело заявляю, а коленки дрожат.

— Ты будешь спать в моей постели! – вот что значит - категорично. Я сглатываю слюну и пячусь от него. - Если я тебе дам поспать, — добавляет он и рушит все надежды на то, что это шутка.

«На это я не соглашалась!» — панически бьется в голове. Робнер теперь точно не отстает, пока не докажет что не гей. Как же так? Ну что за невезуха?!

— Послушай, я верю, что ты не гей, - надо постараться с ним договориться. - Ничего мне доказывать не надо, — стоим посреди огромного зала и спорим о его ориентации. Женщина, которая нас регистрировала все еще сидит за столом и что-то пишет. Подруга отошла в сторону и смотрит на нас, но я уверена, мимо их ушей не пролетело ни одно мое слово, ведь я так нервничаю, что тихо говорить не получается.

— Закрой уже свой красивый ротик! — цедит Влад сквозь зубы, злясь еще больше. Дверь открывается. Входит свидетель, а за ним толпа людей с камерами — журналисты.

— Улыбайся! – резко командует Робнер, я вздрагиваю и послушно растягиваю губы в кривой нервной улыбке. Наверное, выгляжу как идиотка. Так ему и надо. Пусть меня по всем телеканал покажут, чтобы у него отпало желание мне что-то доказывать. - Изображай из себя счастливую новобрачную или пожалеешь, - тихо мне угрожает.

— Я не смогу. Актриса из меня никудышная, - нагло заявляю. И что это я такая бесстрашная? Наверное, потому что уверена, что при свидетелях меня не убьют.

— Лучше постарайся, если у моих родных возникнут вопросы, я потребуют компенсацию в суде. Ты пожалеешь о своей строптивости. Помни о договоре, — его сухой спокойный тон отрезвляет. Упасть бы в обморок и не вставать.