вв., которые вскрывают общественно-политические настроения военных в период последнего царствования, а также взгляды представителей власти на перспективы распространения демократических и социалистических идей в военном сообществе. Собраны образцы революционной агитации рубежа XIX-XX вв., адресованные армейской аудитории.

Исследовательский интерес представляют материалы Главного военно-судного управления (РГВИА, ф. 801), где собраны дела лиц, представших перед военным судом, в том числе по политическим статьям. Они позволяют сделать выводы о динамике политических преступлений среди военнослужащих, влиянии радикальных течений и групп в военной среде, характере участия военных в борьбе революционных радикалов.

Особую категорию источников составляют аналитические произведения военных деятелей второй половины XIX - начала XX в., в которых дается оценка проводимым в армии преобразованиям, их взаимосвязи с процессами общественного развития, а также предприняты попытки осмыслить опыт Рус-ско-японской войны для империи и ее Вооруженных сил[48]. Высказываемые в них мнения дают возможность судить об образе мысли профессиональных военных по самым насущным вопросам жизни государства и общества и связанных с ними проблемах отечественной обороны.

В работе над исследованием были использованы материалы периодических изданий. В публикациях эмигрантской печати демократической и радикальной направленности («Колокол», «Вестник “Народной воли”», «Вперед», «Революционная Россия») присутствовали корреспонденции, выражающие точку зрения революционного сообщества по военно-политической проблематике. В свою очередь специализированные военно-профессиональные издания («Военный сборник», «Морской сборник») обсуждали актуальные вопросы жизни армии, имевшие в том числе социальное звучание. Особый интерес представляют журналы, которые специализировались на публикации материалов по истории освободительного движения в России («Былое», «Каторга и ссылка», «Красный архив»), где впервые увидели свет ценные источники по проблеме.

Большое значение для решения задач исследования имели источники личного происхождения: воспоминания, дневниковые записи, переписка современников. Обширное мемуарное наследие оставили выдающиеся деятели российского освободительного движения, в нем представлен процесс формирования их убеждений, становления идейных течений в русском радикализме, практика политической борьбы, в том числе военно-революционное направление[49]. Важное место среди них занимают воспоминания представителей офицерства - членов военно-революционных кружков и организаций[50]. Картину военной деятельности революционеров дополняют свидетельства из мемуарных публикаций участников движения[51].

Использованная в работе переписка видных деятелей российского политического радикализма объединила как частные письма, позволяющие уточнить биографические сведения и получить личные свидетельства авторов, так и деловую переписку, которая по характеру ближе к публичным политическим выступлениям[52].

Особую ценность для настоящего исследования представляют воспоминания, письма и дневники профессиональных военных - как крупных военачальников, так и рядовых очевидцев событий[53]. Среди них ведущее положение занимают свидетельства участников Русско-японской войны, когда впервые в пореформенную эпоху армия стала ареной противостояния общественных сил.

* * *

За помощь в подготовке книги авторы выражают искреннюю признательность известным российским историкам -кандидату исторических наук Олегу Рудольфовичу Айрапетову, докторам исторических наук Петру Владимировичу Акульшину, Василию Васильевичу Звереву, Олегу Анатольевичу Милевскому, Герману Сергеевичу Чувардину, чьи советы и дружеское участие имели для работы неоценимое значение.

Глава I

«Крестьянская революция в России тем возможнее, что войско будет за нее...».

Война, оборона и армия в системе взглядов А.И. Герцена и Н.П. Огарева

Деятельность А.И. Герцена и Н.П. Огарева стала этапным явлением общественно-политической жизни России XIX столетия. Стремясь осмыслить свое время и дать перспективу обществу, они, говоря образно, перебросили мост между двумя периодами в истории страны: Николаевской эпохой кризиса и упадка крепостничества и эпохой реформ Александра II -временем поиска путей развития и новых ориентиров. Российские демократические мыслители в своих теоретических трудах, публицистике и агитационных материалах впервые поставили многие сложные вопросы, практически решать которые предстояло будущим поколениям политиков, общественных деятелей, революционеров. В числе особое место среди этих вопросов занимают проблемы влияния войн на социальные процессы, положения армии в системе общественных отношений, участия профессиональных военных в политической борьбе и революционном движении.

Николай Платонович Огарев и Александр Иванович Герцен

Отношение А.И. Герцена и Н.П. Огарева к военному вопросу в социально-политическом контексте складывалось и эволюционировало под влиянием различных явлений общественной жизни, свидетелями и участниками которых они были. Одним из отправных пунктов, предрешивших воззрения и судьбы А.И. Герцена и Н.П. Огарева стал образ декабристов. Те обстоятельства, что ведущая роль в тайных обществах всегда принадлежала офицерам, а главным инструментом мятежа были войска, оказали большое воздействие на восприятие революционными демократами военных как общественной силы.

К деятельности декабристов А.И. Герцен и Н.П. Огарев обращались во множестве работ. Не располагая документами, отражающими идейное содержание декабризма, они прежде всего останавливались на внешнем облике движения, анализировали его сильные и слабые стороны, причины неудачи. На протяжении всей жизни мыслители восхищались личностями лидеров декабристов. «Люди образованные, энергичные и чистые»[54], «...десять лет каторжных работ, двадцать пять лет ссылки не смогли сломить и согнуть этих героических людей» -так характеризовал их А.И. Герцен[55]. Н.П. Огарев называл их «.блестящим меньшинством»[56], отмечал «огромное значение. неистребимое влияние»[57] примера выступления на Сенатской площади.

В то же время для А.И. Герцена и Н.П. Огарева события 1825 г. вовсе не были одним лишь символическим явлением. Они первыми приступили к критическому анализу движения, двигаясь «в направлении преодоления исторической ограниченности революционного опыта декабристов»[58]. Поэтому их наследие оказало решающее влияние на последующие поколения противников самодержавия, способствуя теоретическому осмыслению революции как социально-политического явления. Основываясь на опыте декабристов, мыслители всегда рассматривали офицерство как часть революционного меньшинства, которое должно было и теоретически, и практически развивать протестное движение в стране. А.И. Герцен и Н.П. Огарев старались найти в российском обществе «зародыш и умственный центр грядущей революции»[59], ту прослойку социума, которая «представляет собой сознанную мысль своего времени»[60], может оказывать существенное влияние на движения бунтующих масс, будет действовать в интересах народа и идти в своих начинаниях до достижения искомого результата. Поэтому Н.П. Огарев всегда ставил перед революционным движением цель «умножения числа образованных офицеров»[61], которые будут способствовать и распространению демократических идей, и станут частью революции в случае ее свершения.

Однако А.И. Герцен и Н.П. Огарев были далеки от идеализации офицерской среды, всегда четко понимали ее неоднородность и поэтому учитывали, наряду с желательным типом прогрессивного офицера, потенциального революционера, совершенно другой образ: военного-реакционера, ограниченного в своем развитии человека,