85-летие Георгия Милляра, 1988 г.

На территории Ялтинской киностудии, где Александр Роу снимал почти все свои сказки, был заброшенный бассейн. Туда Георгий Францевич направлялся каждое утро, в шесть часов, и занимался гимнастикой. В чем она заключалась: он крутил длинную палку вокруг шеи, пояса и ног. «Францыч, что ты делаешь?» — спросил как-то один из актеров. «Полезно для уравновешивания мозгов», — отшутился Милляр. А потом все поняли, что он ничего не делал просто так. Вспомните Бабу Ягу в «Морозке». Как она лихо орудовала метлой!

Георгий Францевич тренировался постоянно, готовя себя для новых трюков. Например, играя придворного по имени Квак в «Марье-искуснице», он надевал большие ласты, в которых и ходить-то было неудобно, а ему приходилось еще и с разбегу падать на колени. И как гримеры не уговаривали артиста подыскать другую обувь, он отказывался категорически.

Милляр и с текстом работал потрясающе. Вечерами, лежа в кровати, он что-то записывал в свою тетрадку с ролью. А потом выяснилось, что так рождалось знаменитое кваканье у того же Квака. Поначалу этого в тексте не было. И вдруг на экране — диалог: — Любишь меня? — Квак-квак-квак родную маму! Квак-квак-квак родную папу!

А на лестные похвалы о таланте придворный гордо отвечал: «Ква-квалификация!»

«Если хочешь быть модным мужчиной, надевай на себя всё дамское»

Главной ролью всей творческой жизни Георгия Милляра стала Баба Яга. Этот образ впервые появился на экране в 1939 году. Когда Александр Роу приступал к съемкам «Василисы Прекрасной», самым мучительным вопросом стали поиски актрисы на роль ведьмы. Какой она должна предстать перед зрителями? Как она вообще может выглядеть? На эту роль пробовались многие известные актрисы, в том числе и Фаина Раневская. Но…

Своими сомнениями режиссер поделился с Милляром. «А можно мне сыграть Бабу Ягу? — спросил актер. — Эту роль должна играть не женщина…» Роу поначалу опешил, а потом, присмотревшись к артисту повнимательнее, решил рискнуть. Так Георгий Милляр стал Бабой Ягой.

Позднее Георгий Францевич объяснил свое решение: «Эта роль по роду своей работы грубовата. Играть ведьму — не женское дело. Да и физически очень тяжело — приходится бегать, прыгать, падать, на земле валяться. Немолодая актриса не выдержит такой нагрузки. А потом любая женщина постоянно думает о том, как выглядит. И как только гример отвернется, она тут же подведет себе губки, реснички подкрасит».

Милляр сыграл Бабу Ягу в «Василисе Прекрасной» (это было злобное, опасное чудовище), в «Новых похождениях Кота в сапогах» (старая кокетка, владелица замка), в «Морозко» (обманщица-радикулитчица), в «Огонь, вода и… медные трубы» (заботливая мамаша). В 1971 году Александр Роу предлагает актеру вновь облачиться в ведьмины лохмотья в фильме «Золотые рога». И вдруг Георгий Францевич заупрямился и наотрез отказался от роли.

Свидетелем разразившегося скандала был актер Валентин Брылеев. «Я помню, как Милляра трясло, — рассказывал он. — А Роу кричал на всю студию: „Юра! Я вас породил, я вас и убью!“ Милляр пытался возражать: „Александр Артурович, ну не могу я больше ее изобретать!“ Он же именно изобретал из фильма в фильм, совершенствовал этот образ. Скандал кончился ничем, каждый остался при своем мнении. Милляра спас старый гример Анатолий Николаевич Иванов. Когда-то именно он создал грим Кощея Бессмертного. Он позвонил Францычу и сказал: „Юра, я знаю, что делать. Ты играй эту ведьму так, будто у нее двести лет климакса“. Милляр упал прямо у телефона. Он тут же позвонил Роу и согласился работать. Вспомните фильм: это же совсем другая Яга — это стареющая дама, на каблуках, вся в лисах, с блеском в глазах. Куплеты поет. Дачница».

В то же время сам Георгий Францевич всегда оставался настоящим джентльменом. Видимо, французской крови в нем оказалось больше. На фестивалях, премьерах и творческих встречах он выглядел превосходно: всегда в белой рубашке с бабочкой, в начищенных до блеска туфлях, в костюме. Он не позволял себе шаркать ногами и — упаси Боже — брюзжать по какому-нибудь поводу. Он был очень близоруким, почти ничего не видел, но всегда подавал дамам руку при сходе со сцены, спускаясь по любой лестнице. Актриса Раиса Рязанова рассказывала, как шептала ему в таких случаях: «Милляр, пять!» И он, сходя по ступенькам, про себя отсчитывал пять шагов, гордо поддерживая ее под локоть. «Этот старый человек был единственным, с кем я ощущала себя если не королевой, то женщиной точно!» — подчеркивала актриса.

«Актер — кладбище неигранных образов»

Вышеупомянутая самая знаменитая фраза Георгия Милляра была им выстрадана. Конечно, его талант и уникальная способность перевоплощаться оказались востребованы несколько однобоко. И, кто знает, может, он был бы замечательным полководцем Суворовым, сыграть которого мечтал много лет. Или Вольтером, шекспировским Цезарем — как бы обогатилась история отечественного кинематографа, все просчеты и ошибки которого принято называть неприятным словом «специфика».

Свои мысли и мечты Милляр зарисовывал. Он представлял себя в разных гримах и образах, и даже создал целую «Несуществующую повесть». Точнее — иллюстрации к ней, а еще точнее — героев повести, таких же ярких и эксцентричных, как он сам.

Милляра раздражали фильмы и книги о счастливом советском детстве, созданные равнодушными киношниками по заказу равнодушных чиновников. Он сочинял пародии на сюжеты о пионерах, «которые ищут потерянную трубку вождя», и прочий слюнявый бред.

«Дети, в школу собирайтесь,

Петушок попал в говно!

Поскорее одевайтесь,

Он в говне уже давно!»

Георгий Францевич не считал себя детским актером и даже обижался на такое определение. Он работал для взрослых, искренне полагая, что сюжеты сказок всегда берутся из жизни. Он часто вспоминал о том, что для той же Бабы Яги много материала ему «подарила» соседка по коммуналке. Милляр даже побаивался детской аудитории, гадал — поймут или не поймут. Но главное, что в основе каждого его образа был заложен колоссальный юмор, подчас парадоксальный, очень острый, и актер ставил перед собой задачу помочь детям в освоении этого юмора, не позволить им стать сухими резонерами.

Георгий Францевич уважал всех на съемочной площадке. Он не уходил, когда ставили свет или замеряли расстояние от камеры до носа актера. Он неизменно был на своем месте, в любую погоду, при любом самочувствии. Милляр воспринимал это как часть профессии.

В экспедициях он не требовал люксов в гостинице, довольствовался малым — раскладушкой на террасе или одной комнаткой с бутафором напополам. Никогда не спрашивал: «А сколько мне заплатят за работу?» Знаменитый актер дал сотни концертов, объездил десятки воинских частей и