– Не ко мне, к жене и детям убитого.

Так я и думала, что он не побрезгует соврать ради достижения цели.

– Разве его жена не умерла несколько лет назад? А дети – это двадцатилетняя девушка?

Он помолчал несколько секунд, потом с угрозой заявил:

– Ладно, в конце концов, есть и другие пути. Я не очень хотел их использовать, ты не оставила мне выбора.

– Отвали, дядя! – он уже достал меня, я надела шлем и, обогнув его, выехала на дорогу.

* * *

Несколько дней всё было как обычно, я работала дома, встречалась с родителями, ходила по магазинам. Всё это время внимательно присматривалась к окружающей обстановке и часто смотрела в зеркало заднего вида. Но никого, кто бы мной интересовался, не заметила.

Вечером неожиданно позвонил Сашка и пригласил в кафе. Я отдыхала дома, с самого утра доделывала работу и только что отослала её по электронной почте. Выбираться куда-то было лень, но он грустным голосом сообщил, что стоит у моего подъезда. Похоже, мой бывший воздыхатель ещё на что-то надеялся – значит, надо объясниться ещё раз.

Парень сидел на своём мотоцикле, увидел меня и печально улыбнулся. Я пошла ему навстречу. Сердце вдруг забилось быстрее, я просто кожей почувствовала опасность, но не знала, откуда она исходит, и стала вертеть головой во все стороны. Вокруг, как и в любом дворе, было полно припаркованных машин.

Я подошла к Сашке, хотя на самом деле просто мечтала вернуться к себе. Он начал что-то говорить, я не слушала, продолжая оглядываться, и бросила ему:

– Уезжай, я никуда не поеду! – объяснюсь с ним потом, сейчас быстро домой. Повернулась к подъезду, но парень слез с мотоцикла и попытался схватить меня за руку. Я отшатнулась и дёрнулась назад. В это время что-то сильно толкнуло меня в предплечье. Глаза у Сашки стали круглыми.

– Чёрт, что это?! – по рукаву моей лёгкой куртки текла кровь.

Одна из машин во дворе быстро взяла с места, мне даже марку не удалось разглядеть, только тёмно-серый цвет. За ней сразу же сорвалась другая такая же неприметная машина. Что за ерунда? В это время первая заблокировала узкий проезд, из неё выскочил человек и скрылся в арке. Вторая машина резко затормозила, выбравшиеся из неё парни, ругаясь, бросились за ним.

Руке было больно, и немного кружилась голова. Сашка подтащил меня к лавке, снял ветровку и перетянул плечо выше раны, потом позвонил в скорую. Пока мы ждали, смотрел на меня так, будто я с минуты на минуту скончаюсь. Я чувствовала себя вполне терпимо, но была сильно удивлена. А как же договор – до тридцати лет ещё далеко? Если бы я не отшатнулась, пуля попала бы в грудь! И тут вспомнила, что не послушалась интуицию и отвергла предложение Глеба Николаевича. Приехала скорая, меня увезли, а моего друга попросили дождаться полицию.

* * *

Всё оказалось не так страшно, как выглядело, пуля лишь слегка зацепила руку. Мне обработали рану и оставили в больнице до утра. А вот полиция замучила вопросами, прибыл сначала один следователь, а потом тот, к которому я ходила. Они оба сошлись во мнении, что это был убийца из кинотеатра, и попытались ещё раз выяснить, видела ли я его лицо? Мне надо было подумать в одиночестве, я вызвала доктора и потребовала вколоть лекарство, пожаловавшись, что сильно болит рука. Врач выгнал всех из палаты и спас меня хотя бы ненадолго. Следователи уехали, оставив у дверей молоденького парня в форме охранять меня.

Мне действительно сделали укол, и я заснула, но проснулась довольно рано. Чувствовала себя более-менее нормально, рука ныла, но голова не кружилась. Умывшись, я надела джинсы, села на кровать и стала обдумывать своё положение. Я была готова дать полиции описание убийцы и составить его портрет, но опознать-то его всё равно могла только я. Теперь стало ясно, что он настроен решительно и от меня не отстанет.

Парни во второй машине – явно люди Глеба Николаевича, я подумала, что меня могли специально подставить киллеру, чтобы попытаться его поймать. Скорее всего, именно это имел в виду Глеб, говоря о других вариантах. Что ж, он действовал своими методами, я вполне его понимала, хотя это и не добавляло добрых чувств к нему. К тому же убийца рано или поздно всё равно узнал бы, где я живу, так что очередная встреча с ним была только делом времени. Придётся принять предложение Глеба. Я вздохнула и загрустила, очень не хотелось ему звонить.

В это время дверь в палату открылась, и вошёл он сам. Подвинул к кровати стул, сел и уставился на меня.

– Ну что, ты немного поумнела?

Я разозлилась – что ж такое, только решила всё ему рассказать. Отвернулась и разглядывала стену.

– Ты совсем дура? Не понимаешь, что он тебя убьёт?

Я уже взяла себя в руки.

– Почему же, понимаю. Два раза пытался, правда, пока неудачно.

Мужчина удивлённо поднял брови.

– Тебе сколько лет?

– Двадцать пять.

– Выглядишь моложе, совсем девчонкой. Слушай, а у тебя с головой всё в порядке? Другая на твоем месте уже бы от страха тряслась.

– Я психически здорова. Вы чего пришли?

– Надеялся, что у тебя прибавилось мозгов, и ты передумала. Я ошибся?

Вздохнув, я поняла, что придётся соглашаться, но очень хотелось чем-нибудь ему ответить.

– Нет. А что, ваша охрана упустила его, как тогда меня? Жалеете, что ловля на живца не удалась?

Он посверлил меня взглядом и хмыкнул.

– Ну, слава богу, с головой у тебя всё же порядок. Не хотелось связываться с больной. Собирайся. Я поговорил с врачом, он готов тебя выписать. Поедем ко мне составлять фоторобот и смотреть фотографии.

За дверью послышался шум, Глеб встал и открыл её. Я увидела Сашку, который пытался продраться через охранника. По моей просьбе тот пропустил парня, он бросился ко мне и сжал в объятиях. Я поморщилась, руке было больно. Мой друг ойкнул и отстранился.

– Ты как? Врач сказал, тебя выписывают? Я подожду и отвезу тебя домой.

Глеб всё ещё стоял у двери, с неудовольствием глядя на эту сцену. Затем бросил мне:

– Давай быстрей, я жду, – и вышел. Сашка удивлённо смотрел ему вслед. Я вкратце объяснила, что попала в неприятную историю, и теперь придётся кое с чем разбираться. А этот мужик будет мне помогать. Чмокнув парня в щёку и поблагодарив за вчерашнюю помощь, отправила его домой и пообещала позвонить, когда что-нибудь прояснится.

Собирать мне было нечего, я взяла сумку, а порванную куртку в пятнах крови выбросила в мусор. Доктор вручил мне выписку, дал с собой обезболивающее лекарство и сказал, когда прийти на перевязку. Ко мне подошёл Глеб и пара его шкафов-охранников, всей толпой мы направились к выходу. Хотя уже приближалось лето, рано утром на улице было свежо, и я поёжилась от холода. Взглянув на меня, Глеб спросил:

– У тебя что, больше ничего нет из одежды?