Я открыла рот, чтобы ответить, но она жестом показала мне замолчать.

– Ты сейчас хочешь мне возразить, сказав, что живешь в Нью-Йорке полной жизнью, ничего не боишься и что вы с Коулом оба были дикими безумцами. Так вот – нет. Этому парню не дано совершать безумные поступки. Он расчетливый говнюк, начисто лишенный совести. Он из тех парней, которые уверены, что именно они управляют миром, как кукловод марионеткой, а на самом деле ему просто повезло родиться в богатой семье. Валери, когда я узнала, что ты послала этого придурка на все четыре стороны, я испытала огромное чувство гордости за тебя. И я считаю, что это был самый смелый поступок в твоей жизни.

– Если вдаваться в детали, то это он расторг нашу помолвку, – промямлила я. И если разрыв с Коулом был самым смелым поступком в моей жизни, то мне есть о чем задуматься.

– Это не имеет никакого значения, – сказала она. – Если бы ты была бесхребетной слабачкой, ты осталась бы с ним, тем более что после расставания тебе теперь негде жить. Но ты дала ему хороший пинок под зад. И я считаю, что этим поступком ты открыла для себя двери в мир, полный новых возможностей… включая поездку в Ирландию.

– Сейчас я не собираюсь ни в какую Ирландию. Зато я собираюсь отправиться спать, – ответила я. Мне больше не хотелось продолжать этот разговор. Я неуверенно поднялась на ноги и протянула руку, чтобы помочь Сандре, но она лишь отмахнулась.

– Я собираюсь еще немного потусить с Энджи, – сказала она, сделав глоток вина. – Может быть, пририсую ей усы…

Я взглянула на Энджи, которая храпела, открыв рот, развалившись на стуле.

– Договорились. Только не забудь о том, что ночью придет Санта. Если ты будешь плохо себя вести, он внесет тебя в черный список.

– Дорогуша, я уже давным-давно в его черном списке, – пробурчала Сандра. Похоже, она собиралась провести на диване всю ночь. – Спокойной ночи.

– И тебе спокойной ночи, – сказала я и замолчала, чтобы насладиться прекрасным видом, представшим перед глазами: мои сестры на фоне роскошной рождественской елки, обе счастливы, оттого что приехали домой, и в то же время обе переживают за меня.

Не хотелось верить в то, что слова Сандры напугали меня. Даже думать об этом не хотелось. Но ей удалось породить сомнение в моей голове.

Может быть, я действительно слишком всего боюсь?

Может быть, я действительно слишком сильно переживаю о том, что подумают люди? Да, так и есть, и я ничего не могу с этим поделать. Но я и предположить не могла, что это как-то мешает мне жить полной жизнью.

И вообще, что включает в себя эта полная жизнь?

Валери

Это Рождество обернулось для меня коктейлем из ностальгии, добрых пожеланий и глубокого отчаяния.

Давайте посмотрим правде в глаза. Если вы родились не в одной из тех дружных семей, где не принято ссориться, ругаться и жаловаться, то рождественские праздники могут стать для вас настоящим испытанием. Сначала все такие добрые, милые, любящие и заботливые. Но это представление не может длиться бесконечно. Рано или поздно маски спадут и полетят упреки.

В этом году в моей семье упреки начались еще до того, как мы приступили к рождественскому ужину. Мама немного перебрала с вином, папа имел неосторожность нелестно отозваться об индейке, а Тэбби решила, что клюквенный соус отлично заменяет смывающуюся красную краску, и раскрасила свое платье, которое только сегодня утром получила в подарок.

И понеслось. Мама обронила фразу о том, что я поторопилась расстаться с Коулом. Я знала, что новость о нашем разрыве ее огорчила, и не потому, что она переживала за меня, а потому, что считала Коула моим счастливым билетом в лучшую жизнь. Из-за ее слов я расплакалась (не удивительно, учитывая, сколько алкоголя было выпито в течение последних двадцати четырех часов), а плачу я обычно только в тех случаях, когда очень расстроена или мое сердце разбито вдребезги.

Сандра, увидев мои слезы, решила вступиться за меня, из-за чего мама накинулась уже на нее, упрекая в том, что она слишком увлеклась своей роскошной жизнью голливудской кинозвезды и позабыла о том, откуда родом.

Теперь уже Энджи вступилась за Сандру, и в конце концов переругались все. Мама, изображая из себя праведника, который страдает за истинную веру, заявила, что Энджи тоже ее разочаровала, потому что даже не попыталась наладить отношения с Эндрю.

После этих слов за столом наступила зловещая тишина.

Дело в том, что Эндрю, бывший муж Энджи и отец Тэбби, постоянно изменял моей сестре. Все это закончилось тем, что он был пойман с поличным, его любовница прилюдно во всем призналась, и разразился скандал, который потряс политические круги Чикаго (хотя не думаю, что кого-то случившееся волновало на самом деле). Энджи приняла правильное решение и бросила своего неверного засранца, получив при разводе отличные отступные.

И тем не менее наша мама была очень огорчена решением Энджи развестись со своим мужем. Мама всегда так гордилась Энджи – и не столько тем, что та училась в Гарварде, сколько тем, что ей удалось подцепить такого богатого и влиятельного мужчину. Для мамы предметом большей гордости было то, что Эндрю учился в Гарварде, а не Энджи. Когда сестра впервые поделилась с мамой своими подозрениями насчет неверности мужа, наша мамочка ей посоветовала просто поменьше обращать на это внимание, и, похоже, ее огорчило решение Энджи сделать все наоборот.

Наконец папа тоже не выдержал и начал кричать на маму, а она в ответ запустила несколько своих едких замечаний сначала в него, а потом в каждую из нас. И все это продолжалось до тех пор, пока мы не выскочили спешно из-за стола, отказавшись от традиционного рождественского пирога и задушевных бесед у камина, а также всего того, что обычно делали после ужина. Сандра вместе со своими друзьями отправилась развлекаться в город, Энджи с Тэбби поехала прокатиться на машине по окрестностям и полюбоваться на украшенный к праздникам город, а я пошла в свою комнату и легла в кровать. Я сделала именно то, что в подобных ситуациях делала всегда, когда была подростком.

Забавно получается: каждый раз, когда вы пытаетесь выстроить со своими родителями взрослые отношения, рано или поздно вы все равно скатываетесь к той модели поведения, которая была в детстве. Здесь, в этом доме, я чувствую себя так, словно снова становлюсь подростком, совершенно беспомощным и беззащитным, мечтаю о том, что нечто большое и прекрасное произойдет в жизни, боль уйдет без следа и я забуду о годах, проведенных в страданиях.

Я полна надежд, но чувствую себя абсолютно никчемной. Я хочу большего, но совершенно не понимаю, чего именно, и не знаю, как этого добиться. И я, как в юности, снова растерянна и одинока.

Последним, о чем я подумала, перед тем как заснула, были сестры. Станут ли когда-нибудь наши отношения отношениями трех взрослых самостоятельных людей, или мы всю жизнь будем играть свои старые роли.