— Пап, ты почему дверь не закрыл? — Антон бросил рюкзак на тумбочку и заглянул в гостиную. — Пап, ты дома?

Но вместо отца, перед Антоном предстала ужасная картина. Весь пол был забрызган кровью, на диване валялся окровавленный нож. Везде царил беспорядок: на полу разбросаны рваные и мятые книги, клочки газет и осколки разбитой посуды. Также был разбит цветочный горшок, и кучка земли из него была разбросана по полу. Казалось, что здесь произошла драка. Антон вошел в гостиную.

Он обнаружил свою мать за диваном, окруженную лужей крови. Ее тело было исполосовано ножевыми ранениями, глаза отсутствовали, а на их месте были две темные дыры. Антон испугался и подбежал к матери. Она еще дышала, но с трудом, ее грудь еле-еле поднималась, а дыхание было хриплым. Антон был в состоянии шока, но все-таки нащупал в кармане телефон, вызвал скорую помощь, а потом подложил подушку под голову матери. Его руки дрожали и были покрыты кровью. Голова закружилась, после чего Антон заметил, что его мать пытается что-то сказать, хрипя и тяжело дыша.

— Хр-пф-кхм… Саш, это ты? — прохрипела она и сплюнула кровью на пол.

— Мам, это я. — со слезами на глазах прошептал Антон, поглаживая мать по голове. — Все будет хорошо, скорая уже в пути.

Что еще Антон мог сказать ей? Что она умирает? Она и сама это понимала, но Антон надеялся, что она может выжить, если останется при сознании, и поэтому помогал ей с этим своими разговорами. Другой человек на месте Антона был бы в шоке и не смог бы ничего сделать или сказать. Возможно, даже вызвать скорую помощь. Но Антон был не таким и воспитывался своим отцом по-особому.

— Ант… кх-фпх… сынок, зря ты сюда приш… кх-пф… — его мать сначала хрипела, потом стала кашлять. С уголка ее рта стекала тоненькая струйка крови, при виде которой Антону стало очень страшно.

— Мам, не говори так! Кто это сделал с тобой? Что случилось? Где папа? — закричал Антон, оглядываясь по сторонам.

— Он. Это все он.

— Кто? Мама, не молчи, пожалуйста! Продолжай говорить.

— Саша, он сд… кх-пх… это все он.

— Папа? Мам, он не мог этого сделать. — Антона охватило отчаяние. Он перестал осознавать происходящее, но очень хотел понять, кто напал на его мать. Он не хотел верить, что это был его отец, ибо это было невозможно. Отец всегда был хорошим, добрым. Да, он был молчаливым и замкнутым, но это ничего не меняет. Он не мог так поступить.

— Но сделал. Сынок, обещ… кх-х… обещай, что не станешь ему мстить. В тюрьме с ним разберутся.

— Мам, всё будет хорошо. Скоро приедут врачи, потерпи еще немного.

— Если встретишься с ним, то… кх-кх… передай, что я все еще люблю его. — прошептала мать Антона. Сейчас она чувствовала адскую и жгучую боль, которая растеклась по всему ее онемевшему телу. В ее пустых глазницах жгло, но она не особо беспокоилась об этой боли. Несмотря на то, что Саша причинил ей адскую боль, мать Антона не до конца поняла, что произошло. Она не понимала, что умрет уже через минуту от многочисленных ножевых ранений и потери крови. Ее мысли были заняты только мужем, которого она любила всю свою жизнь. Для нее он был особенным, хотя и немного замкнутым. Саша был необычным человеком с множеством тайн, которые скрывались внутри него. И, несмотря на боль, которую он ей причинил, она все еще любила его. Любила до сих пор.

Человек в здравом уме сказал бы, что вся их семья просто сумасшедшая. Как можно любить того, кто убил тебя?

Калинин бы сказал, что это проявление солипсизма и филофобии1, из-за которых мать Антона не смогла бы полюбить кого-то еще. Она бы попросту побоялась выразить свои чувства и довериться кому-то, кроме Саши.

Сумасшествие. Боль. Страх.

— МАМА! — закричал Антон, когда его мать перестала дышать. Ее голова обмякла и свесилась с подушки, руки стали ватными и упали на ее тело. Антон стал трясти ее, но ничего не менялось — она больше не двигалась. На улице как раз послышался вой сирен, значит помощь подъезжала, вот только было уже поздно. Они не успели. НЕ УСПЕЛИ-И-И!

Антон выбежал из дома, охваченный отчаянием, злостью, грустью, обидой и гневом. Он размахнулся и сильно ударил дверь кулаком. Кровь потекла по его руке, но он продолжал бить ее снова и снова. Удар за ударом, Антон не мог остановиться. В конце концов он упал на колени, схватился за голову и закричал. Слезы текли по его щекам, и он не мог их остановить. В это время приехали скорая помощь и полиция, а затем сотрудники ворвались в дом. Никто не подошел к Антону, не спросил, почему он кричит. Никто не интересовался тем, что произошло — все сразу бросились в дом, будто уже знали, что именно случилось.

Никто не подозревал, что отец Антона не тот, кем всегда казался. Он не был добрым отцом, каким всегда выдавал себя. Он был психом, который разрушает все на своем пути.

Полицейские выбежали из дома. Подскочив к Антону, стали задавать вопросы. Один из них пытался успокоить Антона, но тот был не в себе из-за утраты. Не хотел слышать от полицейских, будто все будет хорошо и отец Антона получит по заслугам. Не хотел слышать, что ничего уже не изменить. Он ничего не хотел, лишь оказаться рядом с Алиной и обнять ее. Оказаться рядом с той, кому он не нужен.

Он никому не нужен. Антона все и всегда отвергают.

Узнав от мальчишки все необходимое, полицейские сели в машину и куда-то помчались. Наверное, искать отца. Антон уже слышал, как они по рации объявили Сашу в розыск. Как жаль, но Антон был уверен в том, что его отца обязательно поймают.

Он радовался, думая об этом.

Он хотел этого.

Он желал отцу только смерти. Знал, что если в тюрьме его не убьют, то он сделает это сам, когда отца отпустят на свободу.

Все изменилось в тот момент, когда врачи выкатили мать Антона на каталке. Мать, завернутую в огромный черный пакет на молнии.