что в откровенно пропагандистском варианте марксизма капитализм многократно характеризовался в качестве одряхлевшего, умирающего строя, разъедаемого постоянно углубляющимися и неразрешимыми противоречиями, строя, породившего в лице пролетариата собственного могильщика и обреченного на неминуемую гибель. Уместно, например, вспомнить, как в советской литературной критике, казалось бы далекой от политэкономических проблем, образ Егора Булычева из талантливой пьесы М. Горького примитивно трактовался как символический образ капиталиста, пораженного прогрессирующей неизлечимой болезнью и умирающего от нее на фоне растущего рабочего движения.

В отличие от подобных упрощений К. Маркс в ходе изучения капитализма выступил отнюдь не в роли патологоанатома, исследующего приготовленный к захоронению «труп». Экономические формы не в статике, а в динамике, законы развития, т. е. постоянного движения от одних состояний к другим, с опорой на диалектическую логику – вот что прежде всего интересовало К. Маркса как ученого. Поэтому он и начинает свой фундаментальный анализ капитализма с точки зрения его генетического происхождения, с анализа товарного производства и товара, который он образно сравнил с «экономической клеточкой» буржуазного общества. «Предметом моего исследования. – напишет К. Маркс в предисловии к первому тому «Капитала», – является капиталистический способ производства и соответствующие ему отношения производства и обмена».

При изучении капиталистических, т. е. рыночных, отношений как раз и следовало проникнуть в тайну рыночного обмена. В чем же заключалось раскрытие этой тайны, предложенное К. Марксом?

Не отрицая, что политэкономия продолжает оставаться наукой о богатстве, он уже в самом начале первой главы «Капитала», имеющей название «Товар», определит богатство обществ в условиях рыночной экономики в качестве «огромного скопления товаров», а отдельный товар как «элементарную форму этого богатства».

Однако нельзя не заметить, что ведь и в современной теории рыночной экономики именно товарная форма всех произведенных продуктов (и вещей, и услуг) остается той «клеточкой», из которой вырастает многоклеточная экономическая организация общества.

Поскольку же рынок есть в своей первооснове процесс обмена, для которого собственно и производятся товары, постольку здесь и требует решения проблема стоимости самого товара.

Отправным пунктом экономической теории К. Маркса выступает трудовая теория стоимости, уходящая своими корнями в классическую политэкономию.

К. Маркс обосновал понятие стоимости в качестве воплощенного в товаре (овеществленного, или, точнее, – объективированного) человеческого труда, который является ее субстанцией.

Существовавшая со времен французского экономиста Ж. Б. Сея многофакторная модель производства, объединяющая три фактора – труд, землю и капитал, была отвергнута К. Марксом как ненаучная (отсюда и Сей, по его классификации, оказался исключенным из классиков и попал в число вульгарных экономистов). В отличие от нее производительные силы общества (а именно этим термином К. Маркс предпочел заменить понятие факторов производства) включали в себя, с одной стороны, живой труд (т. е. трудящихся людей), а с другой – средства производства, являющиеся накопленным, или «мертвым», трудом, т. е. капиталом, находящимся в частной собственности капиталистов. Таким образом, все было сведено исключительно к трудовому фактору как единственному созидателю материального богатства.

Два ключевых свойства любого товара (во-первых, способность удовлетворять человеческие потребности, т. е. потребительная стоимость, и, во-вторых, способность обмениваться на другие товары или деньги в определенных пропорциях, т. е. меновая стоимость) К. Маркс впервые в экономической науке выводил из двойственного характера самого труда, который выступает одновременно в конкретной и абстрактной формах (именно эту двойственность труда, наряду с теорией прибавочной стоимости, Ф. Энгельс отнес к одному из наиболее значимых открытий К. Маркса). В результате получалось, что человеческий труд в своей конкретной форме наделяет товар потребительной стоимостью, или полезностью, а в своей абстрактной форме (как общее расходование рабочей силы вне ее конкретных, специализированных проявлений) создает стоимость, представляющую собой объективную основу меновой стоимости.

Общий же вывод заключался в том, что товары должны обмениваться на рынке в соответствии с их стоимостью, цена товара становится денежной формой этой внутренней (трудовой) стоимости, а стоимость измеряется продолжительностью труда, его временем (правда, не индивидуальным, а так называемым «общественно необходимым»).

Описанная теоретическая модель стоимости в своем абстрактно-логическом виде выглядела достаточно презентативно.

Однако ее применение на практике, т. е. непосредственно в условиях рыночного ценообразования, сталкивалось с большими трудностями. Дело в том, что стоимость как таковая могла реально обнаружиться лишь в процессе обмена (кстати, К. Маркс обратил на это серьезное внимание), т. е. там, где она «сращивается» с формой определенной цены.

Многие экономисты считали в то время основой рыночной цены издержки производства, хотя и не сводили их исключительно к затратам труда, включая сюда расходы, связанные с использованием других факторов производства. Что же касается самой стоимости, то они нередко воспринимали ее в качестве какой-то «мистической» величины. Такое восприятие резко усилилось после выхода в свет третьего тома «Капитала», где у К. Маркса появилась категория «цена производства», складывающаяся из суммы издержек производства и «средней прибыли». Несмотря на то, что выравнивание различных норм прибыли в среднюю есть практически (или даже совсем) недоказуемая гипотеза, здесь важно обратить особое внимание на тот факт, что «цена производства» трактовалась в качестве «превращенной» формы опять-таки самой стоимости. С помощью условных цифровых показателей доказывалось количественное равенство суммы всех стоимостей, с одной стороны, и суммы цен – с другой. Но размещение подобным образом стоимости и цены на разных чашах весов означало неосуществимую, по сути, попытку отделения танцора от танца во время его выступления на сцене.

На самом же деле полный набор доказательств, используемых К. Марксом в его теории стоимости товара, был необходим в конечном счете для обоснования теории прибавочной стоимости, для раскрытия тайны капиталистической эксплуатации.

Вооруженный гегелевской диалектической логикой и увлеченный его знаменитой триадой (тезис – антитезис – синтез), К. Маркс осуществил в своем анализе последовательное восхождение по ступеням трех экономических категорий: товар – деньги – капитал. На первом этапе этого восхождения (от товара к деньгам) как раз и была разработана оригинальная теория денег.

Раскрыв товарное происхождение денег с помощью развития форм стоимости, К. Маркс доказал, что деньги – это особый товар, всеобщий эквивалент обмениваемых товаров, всеобщее воплощение их стоимости (разумеется, трудовой). Причем подобной внутренней стоимостью (овеществленным человеческим трудом) могли обладать лишь так называемые «полноценные деньги», т. е. прежде всего – золото. «Стоимость железа, холста, пшеницы и т. д., – отмечал К. Маркс, – существует, хотя и невидимо, в самих этих вещах; она выражается в их равенстве с золотом, в их отношении к золоту…» Между прочим, все это соответствовало реальным системам денежного обращения в передовых странах XIX столетия, когда у денег было и золотое обеспечение, и золотое содержание. С развитием классического (промышленного) капитализма исключительно золото (сначала вместе с серебром) утвердило некогда свою монополию в качестве денежного товара в мировом масштабе.

Дальнейшая же эволюция