– Кстати, о моде, ты потерял свой плетеный ошейник! – подметил пушистый приятель.

Брысь в ужасе прижал обе лапы к шее – он так дорожил подарком немецкой принцессы Марии! Кожаный ремешок Мартина тоже отсутствовал. Но если отличительный знак бывшего придворного основательно истрепался в приключениях, а потому мог порваться и незаметно упасть, собачий ошейник был новым, крепким и застегивался!

– Наверное, перемещаться может только живая материя! – сделал научный вывод философ и после короткой паузы, заполненной горестными вздохами Брыся, задумчиво добавил:

– Кажется, я знаю, куда мы попали!

– Куда? – хором воскликнули жертвы химического эксперимента.

– Подождем немного. Если моя догадка верна, то скоро сюда придут еще люди.

Человек в камзоле опустился на траву под каштаном, не сдержав стона. Расположившихся неподалеку хвостатых путешественников он не заметил, сосредоточенный на плече – источнике сильной боли.

Где-то вдалеке раздался бой курантов. Пес и коты переглянулись – странные эти Люди, зачем-то придумали часы, хотя и так всегда понятно, сколько времени! Сейчас, например, полдень!

С двенадцатым ударом в арку вошел юноша. Одет он был просто, если не сказать, бедно: шерстяная курточка непонятного цвета из-за частых стирок, потертые штаны, выцветший берет с облезлым пером. Однако на старой, видимо доставшейся по наследству кожаной портупее болталась длинная шпага, а карие глаза на смуглом лице смотрели с дерзким вызовом, не оставляя сомнений, что молодой человек готов постоять за себя.

Он подошел к сидевшему в тени мужчине и, сняв головной убор, отвесил низкий поклон, после чего заговорил.

– Что за странный язык? – удивился Мартин.

Савельич и Рыжий уже слышали эту приятную картавость и прононс из уст многочисленных туристов в Петербурге и даже знали, что называется он «французский». Три пары разноцветных глаз вперились в Брыся, но полиглот не заметил замешательства друзей, увлеченный содержанием беседы. Пришлось дернуть его за полосатый хвост!

– Давай переводи! Не будь эгоистом! – сердито потребовал Савельич.

Янтарные глаза искателя приключений загадочно блеснули:

– Мы в Париже! Те двое собираются драться на дуэли. Тот, что постарше, ранен в плечо, и юноша предлагает ему подлечиться и перенести поединок на другой день. Он даже отдал лечебную мазь, которую получил от своей матушки, а та, в свою очередь, узнала рецепт от цыганки. Молодой – первый день в городе, мечтал стать мушкетером, но теперь счастлив, что умрет от руки мушкетера, да еще такого прославленного как…

– Атос! – перебил Савельич. – Поздравляю, мы в романе Дюма-отца!

– Разве такое возможно?! – поразились даже путешественники во времени Брысь и Рыжий.

Мартин переводил непонимающий взгляд с одного кота на другого, стесняясь спросить, далеко ли Париж от его родного города Пушкин и неужели папа Савельича был писателем? Хотя последнее объяснило бы любовь черного кота к книжкам!

– Думаю, о таких последствиях эксперимента изобретатель и не мечтал! – обреченно вздохнул философ. – Времена здесь неспокойные: 1625-й год – мушкетеры короля Людовика XIII враждуют с гвардейцами кардинала Ришелье, и каждый день в их стычках льется кровь, так что нам лучше держаться подальше!

– А почему собираются драться эти двое? – искатель приключений быстро пришел в себя от потрясающей новости и теперь интересовался деталями, а последнее замечание вообще пропустил мимо ушей.

– Юношу зовут Д’Артаньян. Он главный герой романа, который я, к сожалению, не дочитал! – Савельич выразительно посмотрел на Брыся, словно тот был виновником всего произошедшего. – Знаю только, что он родом с юга Франции, из провинции Гасконь, а его отец когда-то дружил с капитаном королевских мушкетеров де Тревилем, тоже гасконцем. А эта дуэль – досадная и нелепая случайность.

По дороге в Париж молодой человек остановился в городке Менг. Там у него случилась ссора с неким господином в фиолетовом камзоле и шрамом на виске, после чего Д’Артаньян обнаружил пропажу рекомендательного письма – единственной ценной вещи, которая могла бы ему помочь вступить в ряды мушкетеров.

– Неужели его украл «фиолетовый»?! – с негодованием воскликнул Брысь, поборник честности и справедливости.

– Без зазрения совести! Этот господин, по имени граф Рошфор, что-то замышляет. В Менге он встретился со шпионкой кардинала по прозвищу Миледи, и передал ей ларец с какими-то инструкциями.

При слове «шпионка» сердце бывшего «секретного агента» сладко защемило. Жизнь в романе обещала новые увлекательные приключения, и он не собирался «держаться подальше»!

Савельич с подозрением покосился на радостный огонек, вспыхнувший в глазах приятеля, и продолжил:

– Во время аудиенции у де Тревиля юноше показалось, что он увидел из окна своего обидчика, и бросился вдогонку.

– Молодец! – одобрительно воскликнул Мартин – погони он любил.

– По пути Д’Артаньян случайно, но больно толкнул Атоса в раненое плечо, потом запутался в бархатном плаще Портоса и увидел то, чего никому не полагалось видеть, а именно, что красивая перевязь для шпаги, которой мушкетер хвастался перед товарищами, была таковой только спереди, а сзади из дешевой бычьей кожи! И в довершение, поставил в неловкое положение Арамиса, прилюдно подав ему кружевной платок с инициалами некой дамы, оброненный мушкетером, чем нарушил этикет. В итоге, все трое друзей вызвали невежду на дуэль! Место, где мы находимся, монастырь босоногих кармелиток. Здесь обычно безлюдно, а потому драчуны приходят сюда выяснять отношения.

Философ обвел серьезным взглядом свою небольшую аудиторию и с удовлетворением отметил, что перед друзьями выступать намного приятнее, чем перед глупыми утками возле пруда в Летнем саду – у приятелей все возникающие по ходу рассказа вопросы тут же отражались в разноцветных глазах, а толстые водоплавающие просто разевали клювы и приходилось гадать: то ли от удивления, то ли от скуки, то ли от полного невежества.

Сейчас не наблюдалось ни первого, ни второго, а вот третьего было в избытке, что Савельича в глубине души очень радовало, поскольку давало возможность блистать познаниями:

– Кармелиты – монашеский орден, который появился еще в середине двенадцатого века в монастыре на горе Кармель, что в Израиле. Они проповедуют нищенский образ жизни, поэтому здесь такое запустение.

– Но если мы в романе, то все происходит понарошку, ведь так? – с надеждой спросил Рыжий.

– Увы! – вздохнул философ. – В предисловии к книге говорилось, будто писатель не выдумал своих героев, а взял их истории из жизни реально существовавших людей!