— Может, храм мне приснился? — было предположил Хог, но тут же отбросил эту мысль. Будь он один — ещё полбеды. Однако рядом с ним был Пряник, а потому Лимит без лишних раздумий растормошил его.

— Кнутик, ну ты чего? — сонно протянул енот. — Мне такой хороший сон снился, а ты…

— Пряня, ЧП, в натуре!

— Мм, чего?

Хог скрипнул зубами. Затем схватил зверька и потряс его чуть-чуть, дабы тот быстро пришёл в себя. — Пряня, мы же были в храме?

— Мм, да, были. А…?

— А вот, что! — с этими словами Хог развернул Пряника мордой вперёд и поднял вверх.

Енот оторопел… нет, даже не так. Он дико охренел. А потом моргнул — и охренел снова, только уже сильнее. С визгом девчонки вырвался зверёк из рук хозяина и взлетел вверх, круглыми от шока глазёнками озираясь по сторонам.

— Я… ничего не понимаю, Кнутик, — вымолвил изумлённый Пряник, когда вернулся к хозяину. — Но мы же… только что… в храме…

— Нашёл, блин, кого спросить, — хмуро промолвил Хог. — Полагаю, аномалия какая-то, не иначе.

Енот, вздрогнув, кивнул.

А потом как треснул лапой по смоляной макушке парня, что тот аж оторопел.

— Ты чего, э?

— Я чего?! А ты чего? — разозлившийся Пряник ещё раз ударил Хога, но его мягкие лапки были легки на вес, а потому никакой боли юноша не почувствовал. — Тебе же Триглав ясно велел уходить! Зачем ты тронул ту штуку? Ты хоть понимаешь, что это?

— Ну и что это? — недовольно поинтересовался Хог.

— А я почём знаю? Но ты, что там хрень была какая-то, не сомневался!

— Не сомневался он, как же. Просто скажи, что зассал.

— Что?

— Всё, не ори! И так башка болит, — с этими словами Лимит рывком поднялся на ноги и огляделся уже получше. — Давай лучше кумекать, что мутить дальше будем.

«Легче сказать, чем сделать», — про себя добавил он опосля. Отчасти Пряник прав: возможно, стоило внять словам Триглава и отступиться, пойти домой. Да, ребята вернулись бы ни с чем — но, по крайней мере, не оказались в месте, напоминающем красивую иллюстрацию до боли знакомой новеллы. Там, правда, пробуждение происходило не на улице, а в автобусе, но сути это не меняет.

А потом Хог обратил внимание на старые ворота, к которым вёл перекинутый через ручей мостик. Над ними висела арка с тремя синими буквами, и были они явно старыми, если брать во внимание высыхающую краску.

Но Хога интересовала вовсе не краска.

— Луч, — прочитал он и задумался.

— Может, нас просто телепортировало куда-то? — предположил Пряник.

— Первый вопрос: кто? Второй, самый значимый: куда?

— Ну, с первым, думаю, не так всё сложно. Либо это дело рук Триглава, либо сферы. Но второй…

В ноздри бил запах моря — значит, выкинуло далеко. Ибо храм находился у самих оснований Рипейских Гор, а от них идти до моря пешим ходом часов эдак семь. Да и Лимитера — страна севера. Здесь априори не может быть лето. Максимум — весна, но только в южной части страны. А к морю выйти можно либо по западному направлению, либо северному.

— Что-то я нихрена не вкуриваю, — вот теперь Хог начал злиться и очень сильно. Ситуация воистину бредовая и дебильная.

Ребята направились к воротам. Подходя ближе, они смогли рассмотреть получше рисунок на них, который издали казался неприглядным. Напоминал он птицу с расправленными крыльями и открытым клювом, но какую именно — неясно. В этом, наверное, был какой-то завуалированный смысл, неведомый плебеям вроде Хога и Пряника.

Лимит подошёл к воротам и пнул их. Открыть не открыл, но шум поднял.

— Поаккуратнее, Кнутик, — попросил енот.

— Пофиг, — отмахнулся тот.

Хог ждал, когда кто-нибудь соизволит показаться, но местным, видно, было всё равно. А может, просто не услышали (хотя как можно не услышать такого удара по воротам?).

Тогда Хог решил не тратить время на разного рода условности вроде: «Разрешите? Спасибо!» — и отважно вошёл сам…

Бац!

Удар, пришедшийся по рёбрам, получился донельзя ощутимым. Скривившийся от боли Лимит даже глаза зажмурил и на одно колено почти присел. Где-то рядом послышались возмущения Пряника, прям близко очень. И только тогда, когда лёгкое онемение прошло, а понимание произошедшего выросло в арифметической прогрессии, Хог оскалился. Он и так был не в духе из-за случившегося, а тут ещё «попрошайка» на тумаки подвернулся. — Беги, пока даю, — мрачно велел поднимающийся Хог.

— Дать ты можешь только в очко, баран. А я тебя мордой щас мокну в лужу за то, что без эмблемы на чужую территорию заходишь, — борзо ответил ему какой-то мужичок, видно, охранник местный.

— Кнутик, не надо, — Пряник попытался успокоить хозяина, но не успел.

Ворота вылетают с петель во внутрь маленькой деревушки, а вместе с ними летит и сам сторож. Удар, пришедшийся ему с ноги прямо в грудь, был гораздо сильнее, чем тот, коим он «наградил» незваного гостя.

Хог подскочил к негодяю, а потом прописал ему «колхозного». Душевно так, не скромничая. И начал его месить ногами.

— Кого ты там мордой в лужу опускать собрался? Ты чё, э?

— Кнутик, стой! Дай по тормозам! Убьёшь ведь! — Пряник принялся оттаскивать Хога от местного грубияна. Отчасти у него это получилось, но лишь к моменту, когда разъярённый Лимит пробил хаму коронный «пенальти».

Вдруг раздался крик. Он принадлежал девушке, на чьих глазах произошло карательное деяние решительного кулака с физиономией не слишком интеллигентного господина. Хог — да и Пряник — заметил её не сразу, а лишь тогда, когда пелена злобы спала с его глаз. И только сейчас обратил внимание, что немного перестарался: если изначально в планах было всего лишь пару раз треснуть нахала, то апогей оказался иным.

Сломанные ворота. Избитый сторож. Поднятые крики.

— Ловите его! Он конченный псих!

И Хог бросился бежать — прямо в центр деревушки. Перепуганный Пряник следовал за ним, всё ещё неспособный поверить в то, во что их в очередной раз ввязал Лимит.

Что же он вытворял? Разумный вопрос, на который, впрочем, не смог бы ответить даже сам Хог. Всё произошло слишком быстро, а момент, когда нужно было остановиться и поразмышлять над происходящим, был упущен минутами ранее. Перед глазами — каша из размытых летних иллюстраций, разбегающихся в разные стороны людей и присутствующий всюду рисунок в виде синего орла.

«Нет, это не хуторок местных работяг! Вообще нихрена!», — размышлял про себя бегущий Хог. Это… это бандиты, другого варианта в мыслительной обработке пока не предусматривалось. Иначе как можно было объяснить