— И что вы планируете с этим делать?

— Да не знаю я! — Господин Хинчин буквально выкрикнул эту фразу мне в лицо. — Кай, вы первый человек, которому я сознаюсь в измене жене. Даже мои охранники не знают об этом, а уж кто-кто, а они думают, что в курсе всех моих перемещений. Понимаю, что я как мужчина должен всё это закончить. Поставить точку в наших отношениях с Иви. В конце концов, это подло не только по отношению к Аннэт, но и к Ивонне тоже. Что я могу ей дать? Ничего. А её родители подыскали ей подходящую партию, симпатичного холостого молодого человека, подходящего по возрасту и социальному положению. Она должна выйти за него замуж. Но всякий раз, когда думаю об этом, у меня душа буквально рвётся на части. Кай, вы можете меня понять?

— Понять, что женщина, к которой вы испытывается глубокие чувства, выходит замуж за другого, более подходящего ей мужчину?

Я бы рассмеялся, если бы у меня ещё остались на это силы, но я обещал себе больше даже мысленно не произносить её имя. И всё-таки, когда Гарри заговорил об Иви, перед глазами сам собой возник образ девушки в графитово-сером платье с пуговицами-жемчужинками на глухом вороте с аккуратным чуть вздёрнутым носиком, длинными волосами цвета белого золота и влажными серо-голубыми глазами, в которых всегда клубится туман. Джейн Оллроу, или, точнее, Джейн Паркет… Дженни.

К счастью господин Хинчин не заметил того, что я настолько погрузился в воспоминания, что на какое-то время перестал его слушать.

— … в наше время, если женщина в тридцать лет всё ещё ни разу не была замужем, это считается практически позором, — говорил он. — До сих пор родственники Иви терпели то, что она сутками пропадает в моей мастерской, потому что она зарабатывала больше, чем они все вместе взятые. Но сейчас нашим отношениям должен прийти конец. А ещё, представляете, я был у неё первым! Это так необычно и странно для городских девушек хранить себя до брака… я даже не представляю, что она скажет своему жениху после первой брачной ночи. Каким презрением он её обольёт и сколько гадостей наверняка наговорит…

Перед глазами мгновенно встала картина с разбросанными пуговицами на гладком паркетном полу, порванным платьем и кипенно-белыми панталонами с ярко алыми пятнами крови. Я резко мотнул головой и вжал отросшие ногти в ладони, чтобы заставить себя не думать о Джейн.

— Гарри, поговорите с женой, — резко прервал собеседника.

— Что? — Густые серебристо-коричневые брови мужчины удивлённо поползли на лоб. — Кай, признаться жене, что я уже как полгода ей изменяю? Вы в своём уме?! Судя по тому, в каком бедственном положении вы сейчас находитесь, вас исключили из гильдии сыщиков именно из-за потери всякого здравого смысла.

Я усмехнулся. Известный сыщик с родовым поместьем и весом в обществе или бездомный попрошайка без гроша за душой — мне всё равно говорят, что я потерял рассудок.

— Нет, Гарри, я не сошёл с ума. Я редко что-то советую своим клиентам, но вам действительно рекомендую поговорить с женой. Весьма вероятно, что она мучается в браке не меньше, чем вы и не просит развода лишь потому, что не хочет доставлять вам неудобств. Всё-таки вы публичная личность.

Господин Хинчин задумчиво достал из кармана несколько золотых и кинул их туда же, куда до этого положил пятьдесят синнитов.

— Спасибо вам, Кай. Надеюсь, эти деньги помогут вам найти работу.

С этими словами мой новый знакомый развернулся и продолжил путь по ступенькам в отделение Центрального Банка.

— Гарри, — окликнул мужчину.

— Да?

Он обернулся.

— Грязь. — Взглядом указал на его ботинки. — Догадался я, найдутся и другие.

— Ах да… — Мужчина рассеянно кивнул, переложил трость из правой руки в левую, после чего щёлкнул пальцами. Следы красноватой глины сами собой исчезли с ботинок. — Спасибо.

Я смотрел вслед изобретателю и двум его охранникам, которые на время разговора отошли в сторону, но сейчас бесшумными тенями двинусь за шефом.

«Надеюсь, эти деньги помогут вам найти работу». Невесело усмехнулся. Пожалуй, господин Хинчин даже представить себе не может, что работа меня сейчас интересует меньше всего. Я с двенадцати лет жил на улицах Лорнака. Если уж тощий подросток с только что проснувшейся магией смог выжить в столице, то какие проблемы могут быть у бывшего сыщика? Да, пускай и у выгоревшего мага.

На мощёном брусчаткой участке перед городским зданием постепенно становилось всё больше и больше прохожих. Рабочий класс спешил к началу смены на фабрики и заводы, их жёны на рынок за продуктами или в лавки за товарами. Мальчик с косой чёлкой и ямочками на щеках встал прямо перед выходом из кафетерия и громко закричал:

— Новостные листки всего за два синнита! Узнайте последние новости столицы! Два синнита!

Немолодая женщина в тёмно-фиолетовом плаще, подбитом чернобуркой, кинула в ладошку мальчишки пару медяков и взяла тонкий желтоватый листок. Буквально за пару минут пробежалась взглядом с обеих сторон и разочарованно смяла бумагу, не найдя нужной информации. Неожиданно она резко вскинула голову, почувствовав мой взгляд на себе и презрительно скривилась, поняв, кто на неё смотрит. «Фу, что за отребье прямо посередине Банковской площади. Вроде до рыбацкого квартала ещё далеко, а эти везде шляются», — прочёл я по её губам. Незнакомка бросила смятый новостной листок прямо на брусчатку и, высоко вздёрнув подборок, поспешила по своим делам.

Несколько бесконечно долгих секунд я гипнотизировал смятый клочок бумаги. Время как будто остановилось, а сердце замерло где-то в районе горла, мешая лёгким набрать воздух. Последние новости столицы. О таких вещах, как свадьба единственной дочери семьи Оллроу и отпрыска аристократического рода Лэнгфорд, должны написать даже в самой вшивой газетёнке…

Мальчишка, что продал листок женщине, боязливо оглянулся по сторонам, резко нагнулся и поднял новостной листок. Тщательно расправил его.

— Новостные листки всего за два синнита! Узнайте последние новости столицы! Два синнита!

Мощную фигуру Грома нельзя было не заметить. А вот каким образом он нашёл меня на Старой Кленовой — действительно загадка. Великан размашисто шагал по улице, залитой ослепительно ярким солнечным светом, ненавязчиво всматриваясь в лица прохожих. Горожане настолько радовались нетипичной для Лорнака погоде, постоянно задирали головы наверх, словно пытаясь рассмотреть почти белое солнце, и удивлённо щурились, что никто не обращал внимания на широкоплечую фигуру мужчины неопределённой наружности. Даже заряженная магическая дубинка, — явно краденое оружие жандармов — то и дело мелькавшая в полах верхней одежды здоровяка, не смущала ни дородных матрон, ни мужчин в дешёвых льняных рубахах, ни детишек, что с оглушительным визгом носились по улице, играя в солнечные зайчики. Вот что значит близость к рыбацкому кварталу.

Порой мне даже не верилось, что всего лишь один город — Лорнак — может быть настолько разным. На востоке чистильщики с трудом успевали убирать рыбью требуху и миазмы, а пьяные матросы устраивали подпольные бои без правил, ближе к центру причудливым лабиринтом располагались старые кирпичные дома, а к западу и северу стройной вереницей вдоль кованых заборчиков чинно тянулись частные родовые особняки и поместья. Но всё-таки что-то общее было у всего Лорнака, и оно выражалось в мелочах. В газовых фонарях, что по ночам отбрасывали огненно-рыжие отблески на терракотовые стены зданий. В брусчатке, по которой с одинаковым грохотом носились и самоходные повозки, что возили состоятельных граждан, и тяжёлые портовые телеги, что перемещали товар от пристани до пакгаузов и фабрик. В пыльно-зелёном мхе, что с одинаковой скоростью прорастал как в трещинах старинных фонтанов и барельефов, так и в свежей замазке между бурыми кирпичами новых домов. В солёном воздухе, что пропитал собою все улицы. Я много времени провёл на улицах Лорнака и сейчас даже с закрытыми глазами мог бы отличить шумную столицу от любого другого города королевства.