Поднялась суета. Сначала стражи порядка принялись разгонятьзевак. Тетки-покупательницы и продавщицы в магазине, охая, собирали продукты.Повсюду слышался характерный хруст крошащегося стекла. Я отряхнулась, какмокрая собака, осколки дождем брызнули в разные стороны. Хорошо еще, что волосыу меня пострижены короче некуда, и в них ничего не запуталось. Зато подфутболкой что-то нещадно кололось и царапалось. Пришлось идти в местный санузели стягивать ее. Зрелище впечатляло. Вся верхняя часть тела была в порезах, а изфутболки, которую я трясла над унитазом, сыпались мельчайшие крошки стекла,только что бывшие частью большой витрины, возле которой я стояла в моментвзрыва.

Кое-как приведя себя в порядок, я вывалилась в торговый зал.В нем остались теперь одни продавщицы, бурно обсуждавшие происшествие. Увидавменя, одна, самая толстая, всплеснула руками.

– Ну и ну, вас словно кошки драли, давайте йодомпомажем, у нас есть, а не то идите в «Скорую помощь».

Я глянула в зияющий проем огромного окна. Пожар уже потушили,груда искореженного почерневшего металла – все, что осталось от симпатичных«Жигулей» цвета «помидор», – высилась на проезжей части. Местопроисшествия уже оцепили, и за красно-белой лентой бродили какие-то люди,руками в резиновых перчатках аккуратно складывающие что-то в полиэтиленовыепакеты. Чуть поодаль стоял фургон «Скорой помощи», а на тротуаре сиротливовалялась полуобгоревшая туфелька, сморщенная и черная.

При взгляде на нее мне стало совсем нехорошо. Сглотнувподступивший к горлу ком, я просипела:

– Не надо врача, ерунда, легкие царапины.

Другая продавщица, та самая, что стояла возле бутылок сводкой, предложила:

– Выпейте кофе.

Я кивнула. Женщина схватила пакетик и моментально развеласеро-розовую бурду, мало похожую на благородный напиток. Я поблагодарила,отнесла стаканчик на высокий одноногий стол и увидела там картонныйпрямоугольничек, тот самый, что вертела в руках так страшно погибшая Полина.

Это действительно была визитная карточка: «Агентство «М. иК°», улица Коровина, дом 7, 9.00–20.00». Внизу шариковой ручкой был написантелефон моего мужа, его имя, отчество, фамилия и стояли слова: «От Леона».Сунув визитку в карман и оставив на столе отвратительный кофе, я вышла на улицуи обратилась к одному из мужиков, стоящих у останков «Жигулей».

– Простите, женщина погибла?

– Нет, – рявкнул тот, – жива, здорова исобирается пробежаться по магазинам!

– Ой, вот отлично, – обрадовалась я, – славабогу! Честно говоря, так расстроилась…

– Ты с крыши упала? – нелюбезно поинтересовалсяпарень в черной классной куртке. – Головушкой об асфальт, да?

– Нет, – недоуменно ответила я, – если вы оцарапинах, так это осколками порезало, у витрины как раз стояла, когдабабахнуло.

Мужики уставились на меня во все глаза. Поежившись под ихвзглядами, я невольно провела рукой по лицу. Неужели так ужасающе выгляжу, чтоони онемели?

Наконец один из ментов, полный, чем-то похожий на Олега,сказал:

– Кончай базар, ребята. А вы, гражданочка, подумайте,как можно выжить в таком! – И он ткнул коротким толстым пальцем в грудуискореженного металлолома.

– Нет, – удрученно ответила я, – значит,несчастная Полина погибла!

– Вы ее знали? – мигом оживился парень вкуртке. – Поможете установить личность?

– Нет, просто вместе стояли в магазине, она нервничалаи назвала свое имя, а потом вышла, села в машину…

– Понятно, – разом потерял ко мне интересмент, – ступайте себе домой, ничего интересного тут нет.

– Понимаете, очень волнует…

– Идите, идите…

– Она еще сказала, что дома ее ждет сестра, беспомощныйинвалид, вот и…

– Идите по месту прописки, – не дрогнулпарень, – без вас разберутся.

– Но…

– Никаких но!

– Между прочим, – вконец рассердилась я, – уменя муж тут работает, на Петровке, майор Куприн Олег Михайлович, слышали протакого?

– Здесь столько народа бегает, – возразил полныймужик, – жизни не хватит всех узнать, ступайте и не мешайте работать.

– Но инвалид, одинокая, беспомощная дама, которая ждетсестрицу…

– Ступайте, выяснят без вас.

– Однако…

– Слышь, Вадим, – не утерпел парень, – давайя ее задержу для установления личности.

– Не надо, – поморщилось начальство, – щассама уйдет. Слышь, гражданочка, топай отсюда, надоела хуже горькой редьки,инвалид… Ну чего привязалась? Дома небось дети голодные сидят, а ты по улицамшляешься, иди, обед готовь, делом займись, а в чужие заботы не лезь. Ну, брысь!

Сказав последнюю фразу, он топнул ногой. Вне себя отнегодования я перешла через дорогу и подошла к телефонной будке.

У Олега в кабинете никто не отвечал. Я набрала другой номери услышала бодрое:

– Петров.

– Юрасик, здравствуй, это Виола.

– О, – обрадовался приятель, – привет, Вилка.

Юру Петрова я знаю с детства, мы росли в одном дворе, апотом долгие годы, до того как Томочка вышла замуж за Семена, жили в соседнихквартирах. У Юрки есть весьма крикливая жена Лелька и двое близнецов – Митька иПетька, приятели нашей Кристины, отчаянные разбойники. Кстати, именно благодаряЮре я познакомилась с Олегом, они работают в одном отделе и сидят в соседнихкабинетах.

– Юрасик, подскажи, где Олег?

– По бабам пошел, – заржал приятель.

– Маловероятно, – вздохнула я.

– Почему? – продолжал дурачиться Петров.

– Видишь ли, Олега интересуют только две категории дам.Одна – это те, кто вступил в игры с Уголовным кодексом, а с подследственными оншашни не заводит.

– А вторая? – хихикнул Юрка, – вторая-то,кто?

– Это я, а поскольку его со мной нет, значит, он наработе.

– Не ревнивая ты, Вилка, – завистливо пробормоталЮрка, – прикинь, что бы со мной Лелька сделала, пошути с ней Олежка такимобразом.