– Я… ни о чем не думал. Похоже, я проделал все это во сне.

Ринглин снял с себя коричневый плащ, обернул им плечи своего хозяина.

– Вы что, стали лунатиком? У меня в Хайклиффе был один приятель-лунатик. Ушел однажды бродить в гавани по самому краю пирса. На следующий день его выловили из воды. Точнее, то, что от него оставили рыбы и крабы.

Он обхватил Гектора, помог борлорду сесть, провел ладонью по его затылку – пальцы Ринглина потемнели от крови. Падая, Гектор сильно приложился головой к каменным плитам крыши.

– Простите, милорд. Но, согласитесь, разбитый затылок – не слишком высокая цена за то, чтобы остаться живым, верно?

– Конечно, – согласился все еще не до конца пришедший в себя Гектор. – Как ты узнал, что я оказался в опасности?

– Находясь в беспамятстве, вы прошли мимо горничной, она заволновалась и прибежала предупредить меня. Я понял, что вы не в себе, и пошел посмотреть, что с вами. Встречал по дороге других ошарашенных слуг, спрашивал их, так и вышел на вас.

– Благодарю тебя, друг мой, – сказал Гектор, пытаясь с помощью своего телохранителя подняться на ноги. Довольно странно, что Гектор считал Ринглина своим другом, особенно если вспомнить о том, с чего началось их знакомство. Ринглин и еще один банди, по имени Айбел, нанялись на службу к Гектору после смерти его брата, Винсента. А Винсента Гектор убил своей собственной рукой – случайно, в общем-то, убил, но это не имело большого значения для злого призрака, в которого превратился дух Винсента, этот бес постоянно мучил Гектора и одновременно служил ему. В юности Гектор стал магистром медицины, талантливым лекарем, но потом целиком переключился на изучение черной магии и некромантии – искусства общения с мертвыми. А для Ринглина и Айбела то, что начиналось как ненадежное деловое сотрудничество, превратилось со временем в нечто бóльшее. Правда, сказать, насколько искренне привязаны к нему Ринглин и Айбел, Гектор не решился бы. У него в жизни был всего один настоящий друг, но их дружба закончилась плачевно. Речь идет, разумеется, о Дрю.

– Будем считать то, что было, просто еще одним дурным сном? Однако в последнее время такое с вами случается довольно часто.

– Это был не сон, уверяю тебя, Ринглин. Я все чувствовал, все видел отчетливо, как тебя сейчас, но… Мной словно кто-то завладел, подчинил своей воле…

Гектор замолчал, обратившись мыслями к Винсенту.

– Скверное дело, милорд. Боитесь, что это проделки вашего братца, верно?

Ринглин не был дураком. Он часто замечал, как Гектор спорит и сражается с бесом-Винсентом. Поначалу Ринглину казалось, что у магистра-кабана не все дома, что он слегка рехнулся и разговаривает с голосами, которые гудят у него в голове. Но чем дальше продвигался Гектор в изучении черной магии, тем чаще он со злостью шипел на своего призрачного брата, повторяя вслух его имя. Сейчас юный борлорд достиг расцвета сил и, казалось, полностью научился контролировать беса. Постепенно у них с призраком Винсента установились довольно четкие отношения: днем бес старался не донимать Гектора и послушно выполнял его приказы, появлялся, только когда его позовут… Но это днем. По ночам все становилось иначе.

– Возможно, – неуверенно согласился Гектор, хотя сам-то он прекрасно знал, что такие опасные ночные прогулки – это проделки Винсента. Интересно, чего добивается этим бес? И зачем он привел его сегодня на вершину Костяной башни, поставил в одном шаге от гибели?

– Он сейчас слышит нас? – спросил Ринглин, поглядывая за плечо Гектора, словно опасаясь, что бес впервые может стать видимым для него.

– Он всегда здесь, он никогда меня не покидает, – прошептал в ответ Гектор. – Хотя сейчас он как-то подозрительно замолк. Эй, где ты, братец? Что это ты вдруг так застеснялся?

К постоянному присутствию Винсента Гектор давно привык, как и к постоянным нашептываниям беса.

Правда, в последние месяцы злобные шуточки Винсента заметно поубавились – это произошло после того, как Гектор захватил у герцога Генрика Айсгарден, атаковав город Белого Медведя силами своей армии, собранной из воинов-угров.

– Ты наконец понял свое место, Винсент? Так? Ты понял, что теперь я обладаю абсолютной властью над тобой?

– Наверное, не слишком мудро спорить сейчас с вашим братом, милорд, – заметил Ринглин, неловко переминаясь с ноги на ногу. – Особенно пока ваши ночные прогулки не нашли точного объяснения.

«Глупец, – подумал Гектор. – Он не понимает, что Винсент видит и слышит все, что я делаю. Он может сейчас сидеть молча, но от него не ускользнет даже ни одна промелькнувшая у меня в голове мысль. Не так ли, братец?»

Бес продолжал молчать, и ничего хорошего от этого молчания ждать не приходилось. Гектор поежился от холода, несмотря на накинутый на плечи коричневый плащ Ринглина.

– Подробнее о моем брате мы поговорим с тобой потом, – сказал борлорд, сжимая в кулак свою почерневшую руку. Кожа плотно натянулась на костяных, как у скелета, пальцах. Затем Гектор еще раз окинул взглядом раскинувшуюся за городскими стенами землю.

Внизу был виден осажденный лагерь лордов – медведей, ставший временным пристанищем для двух герцогов, Генрика и Бергана, а за ним, чуть дальше, мерцали огни костров в походном лагере лордов-котов. Когда-то Гектор был другом Бергана, лорда из Брекенхольма, но те дни давным-давно прошли. Магистр-кабан на короткое время переметнулся в стан Льва, но затем до него дошли слухи о предательстве Котов. Оникс, лорд-пантера, командовавший армией короля, захотел убить Гектора, и для этого подослал к нему лорда-ворона Флинта. Оникс своими глазами убедился в могуществе Гектора, в его умении оживлять мертвых, и с той поры стал сильно бояться юного лорда-кабана.

После этого неудавшегося покушения Гектор избрал свой собственный путь.

Флинт и его сородичи-вороны неожиданно стали союзниками Гектора, потому что Коты предали и их, лордов из Райвена. Вороны считали, что слишком долгое время при дворе правителей Лиссии их использовали как мальчиков для битья. В союзе с Гектором, величайшим некромантом во всем Семиземелье, они надеялись обрести для себя блистательное будущее, построить новый мир, в котором Кабан и Вороны станут править всеми людьми и оборотнями, всеми горами и землями, лесами и морями.

Гектор прищурился, заметив в небе точку, кружившую над лагерем лордов-Котов. В лунном свете мелькнули чьи-то бледные крылья. Ринглин тоже заметил эту точку.

– Еще один из кошачьих союзников, – настороженно сказал телохранитель Кабана. – Какой-то верлорд-птица, это точно. Может быть, Журавль? Армия Котов увеличивается с каждым днем, Оникс призвал на помощь новых приятелей-верлордов со своей родины. Страшно подумать, сколько и кого он здесь собрал. Как вы думаете, какие твари к нему съехались и слетелись? И когда он начнет генеральное наступление и раздавит лордов-медведей?

– Весна на носу, – ответил Гектор. – Возможно, Оникс все еще опасается преимущества, которое имеют Генрик и Берган, находясь на возвышенности. Стурмландцы знают горы Уайтпикс лучше чем кто-либо, особенно если говорить о захватчиках, которые явились с континента, где вообще нет никаких гор, одни джунгли. С приходом весны погода для южан станет более приемлемой, но даже имея огромное преимущество в численности, бастийцы сваляют дурака, если поспешат начать наступление. Впрочем, они не дураки, они выжидают, когда в лагере лордов-медведей начнется голод и заставит стурмландцев уйти с горных склонов.