Лилит опустилась на кожаный стул и посмотрела в зеркало.

— Почему мне нельзя иметь хотя бы совсем маленькое, но своесобственное зеркало?

— Вы же знаете, что это запрещено, мисс Лилит, — усталоответила Эсмеральда, нанося крем-основу от «Сисли». — Вы все еще отражаетесь,но это скоро закончится. Как только станете взрослой, вы перестанетеотражаться. И потом, Синод запрещает пользоваться зеркалами.

Понимая, что разговор зашел в тупик, Лилит решила сменитьтему.

— Ты смотрела журналы, которые я тебе дала?

— Смотрела, — вздохнула горничная. Когда-то Эсмеральдаслужила горничной у любовницы одного стареющего французского короля, и вполнепонятно, что последние веяния итальянской моды ей вовсе не нравились. Не точтобы Лилит считала Эсмеральду старомодной. Но все же если бы Лилит за ней неприсматривала, то выглядела бы так, как мать Кармен, которая одевается в стилекинозвезд 40-х.

— Как ты думаешь, ты сможешь сделать так, чтобы я походилана нее? — спросила Лилит, показывая на изображение очаровательной юной звезды.

Эсмеральда усмехнулась.

— Мне кажется, она чем-то похожа на вас.

Лилит хотела хихикнуть, но вовремя вспомнила: ее лицо должнооставаться абсолютно неподвижным, пока Эсмеральда не закончила.

— Добрый день, мисс Тодд, — сказал привратник, придерживаяметаллическую дверь. — Вы сегодня рано, как я погляжу.

Лилит кивнула, но не удостоила его ответом. Хотя обитателидома даже и не подозревали об этом, большинство из них были в полной власти ееотца.

Водитель лимузина уже ждал хозяйку. Он уважительно козырнул,а затем распахнул перед Лилит дверцу.

Устроившись поудобнее, Лилит порылась в сумке в поискахсвоего айфона. На нем уже имелась пара сообщений.

Первое было от Танит: она спрашивала, скоро ли Лилит явится;второе — от Кармен, которая хотела знать, идти ли ей к «Дольче и Габбана».Лилит быстро ответила на оба сообщения, а затем набрала номер Жюля.

— А я все ждал твоего звонка, — сонно сказал Жюль. — Ужподумал, что Хельсинг поймал тебя по пути домой.

— Тебе не повезло, — рассмеялась Лилит. — Я тебя разбудила?

— Да нет. — Он зевнул. — Просто в кровати валяюсь.

— Один, я надеюсь?

— Хочешь попозже встретиться в «Колокольне»? — вместо ответапредложил Жюль.

Лилит отметила, что он не засмеялся в ответ и вообще никакне прореагировал на ее комментарий относительно постели.

В последний раз, когда Лилит начала обвинять Жюля в обмане,он предупредил ее, что, если она не перестанет его упрекать, он пойдет иизменит ей на самом деле.

Вместо ревнивых упреков она ответила:

— Тут долгая история. Но нас временно изгнали из клуба.

— Что? — воскликнул Жюль, в его голосе не осталось ни каплисна. — Ты что-то натворила?

— Ничего. Честное слово. Просто у Себа какие-то завихрения.Ты же знаешь, какой он. Через пару дней все забудется.

— Да, но куда нам пойти?

— Давай потусим в Вилладж?

— Да, можно.

— Отлично! Созвонимся позже?

— Договорились!

Лилит захлопнула крышку телефона, поскольку автомобиль ужеостановился на углу Мэдисон и Шестьдесят девятой улицы. Надев солнечные очки от«Фенди», Лилит вышла из лимузина. В течение дня она могла обходиться и безочков, но из-за яркого света глаза все же начинали болеть.

— Я позвоню, когда буду готова, — сказала она водителю.

Лилит обожала ходить к «Дольче и Габбана». Все здесь,начиная с хрустальной дверной ручки, было по-настоящему экстравагантно. Иногдапросто необходимо отдыхать от той ужасной формы, которую приходилось носить вшколе.

Едва Лилит вошла в магазин, как парочка покупателей началиее рассматривать, а затем принялись взволнованно шептаться. По их взглядамЛилит поняла, что они приняли ее за какую-то звездочку.

Потом Лилит заметила бородатого мужчину лет тридцати,открыто разглядывающего ее. Она привыкла к настойчивым взглядам, по этот взглядчем-то насторожил. Лилит повернулась и пристально посмотрела на незнакомца.

— Почему вы не фотографируете? — с усмешкой спросила она. —Я долго не позирую.

Мужчина не смутился, а просто улыбнулся.

— Может быть, когда-нибудь, — сказал он, выкладывая навитрину визитную карточку. — Желаю получить максимум удовольствия от посещениямагазина, дорогая.

Лилит взяла карточку. На ней было напечатано: «КРИСТОФ.ФОТОГРАФ», и телефонный номер. Почувствовав приятное волнение, Лилит сунулакарточку в сумку.

— Лили!

Навстречу шагала Танит. Она была одета в вишневое платье от«Гуччи», серебряные туфельки и солнечные очки от «Прада».

— Я уж подумала, ты про меня забыла, — сказала Танит, когдаони пожали друг другу руки и громко поцеловали воздух.

— Разве я могу про тебя забыть! — засмеялась Лилит, беряподругу под руку. — Ты уже выбрала что-нибудь?

— Я отложила платье, светло-лиловое, но сначала хочупоказать его тебе. А еще нашла очень симпатичное темно-синее платье длякоктейля, оно как раз для тебя! Очень короткое.

— Что бы я без тебя делала? — вздохнула Лилит.

— Ну, подруги для этого и существуют, — ответила Танит.

— Не могу поверить, что через несколько лет мы уже не сможемэтого себе позволить, — задумчиво сказала Лилит.

— Чего? Заниматься шопингом? — нахмурилась Танит.

— Нет, — ответила Лилит. — Я имею в виду вот это.

Она повернулась к зеркалу в примерочной и аккуратно коснуласьего рукой.

— К тому времени, когда нам исполнится двадцать пять, мы ужене будем видеть наши отражения. И никто не будет их видеть. И мы не сможемпользоваться примерочными.

— Да, — согласилась Танит. — Но не думай об этом. Что толкудумать о вещах, которые ты не в силах изменить? Я вообще редко смотрю взеркало. И к тому же всегда есть магазины типа «Сестра полуночи». — Танитзасмеялась.

— Да, ты права, — слабо улыбнулась Лилит. Танит слюбопытством взглянула на подругу.

— Ты, кажется, не в настроении, Лили. У тебя с Жюлем все впорядке?

— Да, вполне, — отмахнулась Лилит. — Просто вспоминаювчерашний вечер. А как у вас с Сергеем?

— Он классный, но мы просто дурачимся. Он обещан другойдевушке из Древнего рода, которую, кстати, еще никогда не видел. — Танитдержала в руках шелковое платье бледно-лилового цвета. — Ну, что скажешь?