− Поразительно, профессор, неужели он совсем ничего не почувствовал? – Гордиенко с открытым ртом смотрел в ту сторону, куда скрылся мальчик. − Он ведь даже не шелохнулся, даже мускул на руке не дрогнул!

− Все образцы не чувствуют боли, совершенно, − профессор не стал ходить вокруг да около, решив закончить всё побыстрее. − Будь-то боль зубная или из-за пореза или перелома, − им совершенно всё равно. Полное отсутствие болевых ощущений.

− Ха, изумительно! – директор неожиданно взмахнул рукой, закидывая её за голову, взъерошивая густые темные волосы. − Это ведь даже лучше, чем мы предполагали! Они идеально подходят!

Профессор недоумевающе посмотрел на Гордиенко, но тот словно не замечая его, двинулся к неподвижно сидящим арцефам, которые всё это время молча и отрешенно наблюдали за происходящим.

− Вам будет предоставлен прекрасный шанс послужить на благо нашей любимой родины. Это честь не только для вас, ребята, но и для любого настоящего человека, так что вы сможете гордиться собой, когда дело будет закончено. Этот молодой человек, Александр Зайцев, − он указал рукой на своего худощавого сопровождающего, тот легко кивнул головой в качестве приветствия, − из Военного министерства, которому требуются такие как вы: бесстрашные и талантливые детишки, которые смогут помочь отстоять наши интересы на мировой арене.

− Постойте, директор, о чём вы говорите? При чём тут военные и министры? Разве распределением арцефов не занимается только Правительство? Объясните мне, что здесь происходит?

− Не волнуйтесь так, профессор. Правительство поручило распределение этой партии Военному министерству. Я, в свою очередь, увидев, что образцы соответствуют всем нашим ожиданиям, спешу вас обрадовать, − директор улыбался как ребенок, каждое своё слово, сопровождая резкими взмахами рук и постоянным повышением голоса. − Эти ребятки станут нашим ключом к новой жизни, к лучшей жизни. Я вас поздравляю, профессор, − господин Гордиенко энергично потряс обмякшую руку профессора. − Вы так долго и усердно работали, чтобы прийти к этой счастливой для всех нас минуте.

− Но… − профессор пытался как-то сопротивляться подавляющей силе директора, но резкая боль в голове лишила его сил, да и Гордиенко не принимал во внимание жалких попыток Шаровского, продолжая держать его руку и с горящими глазами рассказывать о преимуществах такого решения Правительства.

− Вы только представьте, мой дорогой друг, как изменится будущее нашего предприятия! К лучшему, несомненно, к лучшему. Вы уже немолоды, но успели застать тот момент, когда ваше имя загремит во всех городах и останется в веках, о, не сомневайтесь, непременно останется! Такой прорыв! – громкий хохот директора пронёсся по всей комнате.

− Но…

− Да, я понимаю, ваше имя и сейчас знает каждый, даже если он никогда и не встречался с вашими творениями. Но я говорю о совсем другом уровне! Наше предприятие повысит своё влияние в политических кругах… − еле слышное, но настойчивое покашливание Александра Зайцева из Военного министерства заставило директора на мгновение прервать поток своих хвалебных слов в сторону профессора. В глазах Гордиенко промелькнуло что-то едва уловимое, так что Шаровского сразу и не разобрал, что это было. Да и вообще мало понимал, что вокруг него происходит, боль становилась нестерпимой, в ушах звенело, дышать становилось довольно сложно.

− Но что это я, всё болтаю и болтаю. У вас наверняка масса неотложных дел, так что не буду задерживать. Через месяц эта партия должна быть готова. Я имею в виду всю необходимую документацию и финальные тесты. За ними прибудет человек из Военного министерства. Верно, Александр? – тот ему ничего не ответил, даже не посмотрел в сторону директора, внимательно разглядывая арцефов.

− Месяц? – профессор Шаровский наконец-то обрёл голос. − Но это совершенно невозможно! Мы не успеем сократить годовую работу и уложиться в месяц!

− Не волнуйтесь профессор, у вас всё получится, с такой-то прекрасной командой. Кстати, в качестве дополнительной мотивации, сообщаю: если всё сложится удачно, то все повышенные затраты вам простятся, а на новую партию выделят все необходимые средства. Ну, разве не здорово?

− Да, но…

− Никаких «но», профессор. Даю вам шанс исправить прошлые ошибки, − директор Гордиенко стремительно двинулся к выходу. Александр Зайцев в последний раз окинул взглядом арцефов и последовал примеру директора. Шаровский, полностью разбитый и потерянный, совершенно не понимал ничего, чувствуя лишь, как к горлу подступает тошнота.

− Кстати, профессор, − директор остановился в дверях, чуть не сбив с ног Александра, но тот удачно отскочил в сторону. − Взяли бы вы отпуск за счёт предприятия, а то что-то бледноватый у вас вид. Что думаете об искусственном небе «Райского оазиса»?

Шаровский, обернувшись к Гордиенко, успел запомнить только ехидную ухмылку директора, перед тем как в груди профессора что-то резко оборвалось, и он погрузился в темноту.