Какой именно дикий зверь тут подразумевается и почему этот зверь должен нападать беспричинно, никто никогда не уточняет, но что имеется в виду, ясно всем без исключения. Жестокий человек, напавший на невиновных, описывается как существо, поддавшееся первобытному, врождённому влечению набрасываться на своих товарищей и пытаться их убить. Мы то и дело слышим, как судьи называют душегубов и грабителей «дикими зверями», возрождая тем самым старое заблуждение: человек по природе жесток и может стать полезным членом социума, только если будет подавлять свои естественные порывы и влечения.

По иронии судьбы, врождённое свойство, которое, судя по всему, можно «винить» в том, что мы ведём сегодня ужасные войны, — это естественное желание человека быть полезным другим людям. Мы приобрели данное свойство в далёком прошлом, когда первобытные охотники либо помогали друг другу, либо умирали с голода. Только сотрудничая, мы могли надеяться победить огромных хищников. Современному диктатору достаточно апеллировать к присущему нам стремлению сохранять лояльность к коллективу, увеличив этот коллектив и организовав на его базе полновесную армию. Превращая людей, желающих помочь товарищу, в неумеренных патриотов, диктатор с лёгкостью убеждает их убивать чужаков — не из врождённой агрессивности, а из похвального стремления защитить ближнего. Если бы наши предки были не столь склонны к сотрудничеству, то создавать армии, поддерживать в них дисциплину и посылать их на войну было бы сегодня куда труднее.

Отвергнув представление о человеке как о прирождённом убийце, который хочет драться, даже когда все вокруг хорошо, перейдём теперь к оппонентам теории Врождённых Действий. Их точка зрения, по которой человек всему обучается и ничего не наследует генетически, также чревата опасными выводами. В политике утверждения вроде «всему, что человек умеет делать, он научился у других людей» опасны не менее чем речи приверженцев теории «прирождённых убийц». Приняв их за чистую монету, жаждущие власти диктаторы уверяются в том, что общество можно «построить» как им заблагорассудится. Человеческая жизнь видится таким диктаторам чистым холстом, на котором государство вольно рисовать что угодно, причём «государство» тут — не более чем эвфемизм для «партийных лидеров». Когда учёный говорит, что гены не оказывают на поведение человека никакого влияния, эти слова с точки зрения зоологии настолько абсурдны, что остаётся лишь задаться вопросом: каковы истинные мотивы исследователя, рискнувшего выразить подобное мнение?

Если (что наиболее вероятно) человечество и в самом деле обладает обширным набором полезных врождённых способов поведения, значит, рано или поздно люди восстанут против радикальных форм организации общества, которые так нравятся диктаторам. Вожди могут — что и происходит в реальности — навязать огромным сообществам экстремистские доктрины, но ненадолго. Проходит время, и люди начинают возвращаться (либо внезапным скачком, либо медленно, черепашьим шагом) к обычной жизни, которая больше сообразуется с полученным от животных генетическим наследием. Повседневное общение человека в XXI веке вряд ли существенно отличается от повседневного общения человека доисторических времён. Если бы машина времени перенесла нас в первобытную пещеру, мы, вне всякого сомнения, увидели бы те же улыбки, ту же мимику, те же ссоры и любовные интриги, родительскую преданность и дружескую взаимопомощь, какие мы наблюдаем на каждом шагу сегодня. Да, мы продвинулись далеко вперёд в создании артефактов и в абстрактном мышлении, но наши устремления и действия остались по большей части прежними.

Нам следует пересмотреть миф о том, что наши пещерные предки были бессловесными увальнями, убийцами и насильниками, не расстававшимися с дубинками. Чем дольше мы изучаем обезьян и человеческое поведение, тем больше этот миф походит на измышления лицемерного моралиста. Если наши проявления любви и дружбы являются врождёнными, моралисты, конечно же, не могут считать их своей заслугой; между тем больше всего на свете моралисты любят говорить, будто без них добродетель не смогла бы восторжествовать.

Другое дело — создание артефактов и развитие техники. Технический прогресс даровал нам немало новых возможностей. Не стоит, однако, забывать вот о чем: техника развивается благодаря тому, что мы хотим уменьшить стресс и остановить загрязнение окружающей среды, между тем и то и другое обусловлено… все тем же техническим прогрессом.

Если присмотреться, окажется, что технология обычно «обслуживает» тот или иной способ поведения, усвоенный нами в древности. К примеру, телевизор — это чудесный артефакт, но что мы видим на его экране? Большую часть времени — ссоры, любовные взаимоотношения, родительскую преданность и другие названные выше элементы поведения родом из далёкого прошлого. В кресле перед телевизором мы остаёмся людьми действия, пусть даже в это время за нас действуют другие.

Действия, которые мы открываем для самих себя

Можно спорить о том, относится конкретное действие к врождённым или нет, однако в том, что человек наследует через гены собственное анатомическое устройство, сомневаться не приходится. Мы не можем, так сказать, «научиться» ноге или руке, как мы можем научиться отдавать честь или лягаться. Боксёр-профессионал и лежачий больной обладают одним и тем же набором мышц. У боксёра они лучше развиты, но все равно это те же самые мышцы. Анатомия человека не меняется в течение его жизни под влиянием окружающей среды (за исключением крайних случаев, таких, как получение увечий или хирургическое вмешательство). Отсюда следует, что, поскольку всем нам достаются более-менее одинаковые руки и ноги, в любом сообществе мы, скорее всего, жестикулируем, складываем руки и скрещиваем ноги почти одинаково.

Другими словами, когда мы замечаем, что ново-гвинейский абориген складывает руки так же, как немецкий банкир или тибетский крестьянин, мы наблюдаем не за врождённым, а за «выявленным» действием Абориген, банкир и крестьянин обладают парой рук, которые устроены одинаково. В какой-то момент путём проб и ошибок они открыли способ складывать руки на груди. В данном случае «наследуется» не действие, а анатомия. Располагая одинаково устроенными руками, они неизбежно сложат их именно так, а не иначе, и им вовсе не нужно копировать этот жест, глядя на окружающих. Данное действие можно назвать врождённым наполовину: оно основывается на «генетическом намёке» (через анатомию), а не на прямых генетических указаниях.

Скрещённые руки как Выявленное Действие. В различных культурах оно выглядит практически одинаково, но слегка варьируется от одного человека к другому по той причине, что мы не усваиваем подобные действия, подражая другим, а выявляем их сами, пусть и неосознанно. Как именно вы складываете руки? Правая рука может лежать поверх левой или же наоборот, и вы, вероятно, ощущаете себя неудобно, если положение рук меняется на «необычное». Наиболее распространён захват «подмышка/грудь», но встречаются ещё шесть вариантов (на иллюстрации): захват «предплечье/ предплечье» (1); захват «плечо / подмышка» (2); захват «грудь/грудь» (3); захват «предплечье/локоть» (4); захват «плечо/грудь» (5); захват «плечо/плечо» (6).