Не знаю, какие я испытывала сейчас чувства, от нашей встрече. Мы были чужими, и это понятно — нас разделяла целая жизнь, и вряд ли когда-нибудь мы станем ближе друг другу. Но все же… мне хотелось верить, что она не такая, какой хочет казаться. Не самоуверенная эгоистичная стерва, начинающая спиваться. Может во мне просто говорит зависть? А может, мне хочется вернуть время назад и не находить то письме, не встречаться с сестрой, которая, похоже вполне довольна своей жизнь, и ее совсем не радует такое приобретение, как я.

— Извини, если помешала, — приняв решение, я встала, — мне жаль что я тебя разбудила. Мне пора.

Направившись к двери, я не ожидала услышать резкий окрик.

— Стой! — Лариса быстро подошла ко мне, — неужели ты думала, что просто так сможешь уйти? Думаешь, что знаешь об этой жизни все? Так вот, моя дорогая — ты не знаешь ни черта! Святая невинность! Теперь уже поздно что-то менять! Оставь надежду всяк сюда входящий!

Она горько рассмеялась, ее глаза заблестели, и я могла поклясться, что она вот-вот заплачет.

— Почему я не могу уйти?

— Потому что слишком поздно что-то менять, — загадочно повторила Лариса.

— Ты о чем? — я была удивлена и слегка встревожена.

— Не бери в голову — после хорошей выпивки еще не такое могу ляпнуть, — сестра, схватив меня за руку, настойчиво потянула в комнату, — иногда я могу что-то сказать не подумав.

— Не страшно, — успокоила я ее.

— Знаешь, а мы ведь ничего не знаем друг о друге, — заметила Лариса, — знаешь, я хочу чтобы ты пошла со мной вечером в одно место. Думаю, там ты сможешь многое понять.

— Я не против… — начала я.

— Но твой прикид выбираю я! Договорились?

Я удивленно осмотрела свою одежду, затем бросила взгляд на сестру, и ужаснулась, представив себя в ее вещах.

— Не бойся! — поняв мои сомнения по-своему заявила она, — пора тебе в конце концов увидеть настоящую жизнь.

* * *

Я нерешительно замерла у двери ночного клуба, куда Лариса меня привезла на своей машине. По дороге сюда я узнала две вещи — сестра видит в себе непризнанного второго Шумахера, а кто знает, возможно, и первого, и оказывается, у меня слабый вестибулярный аппарат. Сделав несколько глотков свежего воздуха, я позволила сестре увлечь себя в предусмотрительно открытую перед нами дверь. Коротко поздоровавшись с охранником, Лариса уверенно прошла вглубь, к барной стойке.

— Заказывай что хочешь, я угощаю, — щедро предложила он, и тут же скрылась в толпе.

Рассеяно улыбнувшись бармену, я попросила минералки, и стала всматриваться в толпу, ища Ларису. Не знаю, зачем я позволила себя уговорить прийти сюда? Шумная музыка, толпа незнакомцев грозили привести меня в паническое состояние, и мне пришлось приложить усилия, чтобы оставаться на месте. В конце концов, я же хотела узнать свою сестру поближе. Теперь я знаю, что нас притягивают абсолютно разные вещи, и даже послав подальше все свои комплексы, я никогда не смогу стать ей ближе.

Постаравшись незаметно поправить то и дело задирающийся топик, и безуспешно дотянуть его до пояса джинсов с заниженной талией — единственное, на что Ларисе удалось меня уговорить, я увидела мелькнувшую в толпе сестру и поспешила к ней. Но в полутемном зале, среди танцующих парочек было слишком сложно сориентироваться сразу. Наконец, слева от себя, ближе к выходу, я уловила какое-то движение, и почему-то не сомневаясь, что это она, поспешила следом.

Не знаю, что за жизнь она хотела мне здесь показать, но пора с этим заканчивать. Не люблю чувствовать себя незваной гостьей. Попрощаюсь и пойду домой. Если ей захочется меня увидеть снова — адрес у нее есть.

Так я думала приближаясь к цели, и уже через несколько шагов услышала голоса. В этой части музыка была не так сильна, поэтому я без труда узнала голос своей сестры и еще один — мужской, слегка глуховатый. В нем чувствовался страх и паника. Мне не хотелось подслушивать, о чем они говорили, но я не могла просто уйти. Не сейчас, когда почувствовала, что происходит что-то странное.

— Нет! Пожалуйста! — мужчина, хотя, скорее парень, чуть за двадцать, сорвался на крик, — я не знал, что так получится! Я не хотел.

— За все нужно платить, — голос сестры приобрел какую-то мрачность, — и твое время пришло.

— Не забирай ее у меня! Я не хочу!

— Я выполнила свою часть договора. И теперь от твоего желания уже ничего не зависит.

Она торжествовала победу — это было видно по ее озаренному улыбкой лицу. В тот момент Лариса казалась нечеловечески прекрасной, почти богиней. Вот только то, что она сделала в следующую секунду совершенно сбило с толку, напрочь разбив мое представление о реальности. Парень вздрогнул, широко открыв испуганные глаза, с его губ сорвался беззвучный крик, больше похожий на всхлип. По-прежнему прижимаясь к стене, он странно обмяк, на глазах становясь меньше. Черты его лица заострились, глаза потухли, и через минуту он почти бесшумно стал падать на пол. Через минуту я пораженно наблюдала, как вместо еще недавно цветущего, полного сил молодого парня в коридоре лежал почти высохший скелет, едва обтянутый остатками кожи.

Потеряв способность двигаться и говорить, я продолжала смотреть на то, что произошло дальше. Сестра, равнодушно подойдя к тому, что еще совсем недавно было живым человеком, пнула его острым носком туфельки. Скелет рассыпался миллионом пылинок, осевших на ее роскошных туфлях.

— Прах к праху, — жестко изрекла она, внезапно поворачиваясь в мою сторону. В тот момент я, наконец, снова обретя способность двигаться, едва успела скрыться за углом.

— Выходи, — спокойно сказала Лариса, я знаю, что ты там.

Не знаю, что заставило меня послушно исполнить ее приказ — а это был именно приказ. Мысленно ужасаясь тому, свидетелем чего мне только что пришлось быть, я сделала несколько шагов, отделяющих меня от чудовища, в обличье моей сестры. А может быть, она ею никогда и не была? А я лишь поверила в то, во что мне хотелось верить?

— Кто ты? — обретя дар речи, спросила я.

— Я та, кем тебе никогда не стать, бедняжка, — с сожалением сказала она, подходя ближе, — в мире столько всего тебе неизвестного, и сейчас благодаря мне ты к этому прикоснулась.

— Я должна чувствовать себя польщенной? — я истерично усмехнулась, не сводя взгляд с ее запачканных туфель.

— Почему ты не сбежала? — продолжала она.

— Не смогла.

— Не смогла, или не захотела?

— Я не знаю, — в этот момент я действительно не могла ответить на ее вопрос. Почему я не убежала? Не позвала на помощь? А позволила ей хладнокровно убить этого парня? И кстати, каким образом она это сделала?

— Ты христианка? — внезапно спросила Лариса.

— Да.

— Значит, тебе будет легче это понять, — продолжала сестра, — я лишила его того, что вы считаете душой. Мы же, называем это жизненной силой, тем, что дает вам способность продолжать существовать, несмотря ни на что. Anima — так мы это называем. Хотя, скорее всего это лишь дань уважения прошлому.