– А ты не хочешь, чтобы они тебя притащили к любимому мужу?

– Хочу, но не сейчас. – Она потупила взор. – Он изменил мне, и пока что я не намерена возвращаться домой. Пусть сначала поймет, что значит жить без меня, а потом уже тащит к себе, хоть на тарелочке, хоть на блюдечке.

– Ясно, – усмехнулась я и плюхнулась на мягкий диван. – Значит, ты решила сбежать от мужа, отдохнуть, развеяться, а я тебе нужна просто для страховки. Так?

– Ну, Женечка. – Зина, как кошка, скользнула ко мне, прижалась прохладной рукой к моему плечу и, пряча глаза, принялась поглаживать мою ладонь. – Я не хотела тебе сразу говорить, боялась, что ты откажешься помочь мне. Ты работаешь с такими солидными клиентами, а я к тебе с банальной семейной драмой пришла.

– Это с какими серьезными клиентами я работаю?

– Ну как же, один Глеб Суханов чего стоит! – Зинка оставила в покое мою руку и принялась грызть ногти. – Он сказал, ты и с депутатами, и с бандитами имеешь дело.

– Ну и чего конкретно ты хочешь от меня?

– Чтобы ты составила мне компанию, поехала бы вместе со мной в какой-нибудь дом отдыха или санаторий. – Она посмотрела мне прямо в глаза и широко улыбнулась. – Ты не знаешь Альберта, он сложный человек, очень резкий, властный. Я боюсь, что он неправильно истолкует мой побег, решит, что я к любовнику поехала. А ведь это неправда, у меня нет никаких любовников, да они мне и не нужны, я Алика люблю.

– Он тебя бьет?

– Нет, что ты, никогда. Но вот прислать своих мордоворотов он может запросто, а они церемониться не будут, свяжут меня в узел и домой потащат. А мне надо, чтобы Альберт пострадал, помучился, поскучал.

– Значит, все, что от меня требуется, это посидеть рядом и в случае чего не дать тебя в узел связать?

– Ну, конечно, – обрадовалась Колыванова. – Только и всего. Помоги мне дать отпор Альберту и его людям, пожалуйста! Сама я не справлюсь, я такая слабая, ранимая…

– А сразу ты не могла мне всего этого рассказать? – Я не очень-то верила в правдоподобность Зинкиного рассказа. Точнее, я не исключала, что говорит она правду, но сильно сомневалась, что я ей нужна исключительно для выяснения отношений с людьми ее мужа.

– Могла, но это означало бы, что я тебя на работу нанимаю, а я рассчитывала отдохнуть с тобой просто как с подругой, а не как с телохранителем.

– Значит, как отдыхать, так с подругой, а если проблемы, то ты не прочь использовать меня как телохранителя? – усмехнулась я.

– Ну зачем ты так. – Она сделала вид, что обиделась, отвернулась в сторону и пару раз ненатурально всхлипнула.

– Скажи прямо: ты не хотела платить мне за работу?

Мой вопрос вогнал ее в краску. Вообще, Зинка умела вызывать на своих щеках появление легкого румянца, символизирующего смущение. Но когда ее брали с поличным, она просто заливалась краской и походила на обмороженного Деда Мороза.

– Я заплачу, если надо, – стыдливо сказала она, не поднимая своих небесно-голубых глаз.

– Поговорим об этом позже. – Я решительно поднялась с дивана и подошла к двери. Прежде чем выйти из комнаты, я резко обернулась, посмотрела на подругу и задала самый важный вопрос, который уже не раз задавала ей этим утром: – Почему в тебя стреляли? Альберт хочет избавиться от тебя?

– Не знаю. – Она уткнулась лицом в спинку дивана и разрыдалась. – Он изменил мне с этой дрянью, вертихвосткой малолетней, – говорила она сквозь слезы, – куклой разукрашенной! Он уже целый месяц вокруг нее крутится, а я для него стала пустым местом. – Неожиданно Зинка подняла голову и посмотрела на меня сквозь слезы. – Помоги мне, Женечка, побудь со мной, я боюсь! Теперь уже точно боюсь. Если ты настаиваешь на том, что стреляли не в тебя. – Она сделала паузу и вопросительно посмотрела на меня, ожидая ответа.

– Я больше склоняюсь к мысли, что стреляли в тебя. – Мне не удалось успокоить ее своим ответом.

– Но Альберт не мог, зачем ему это? – И она снова впала в истерику.

Я вышла в коридор, прикрыв за собой дверь. Сейчас от Колывановой сложно будет получить информацию, она целиком и полностью поглощена своими обидами на мужа и страхами перед будущим. Единственное, что я могу сделать для нее в данный момент, это дать ей как следует выплакаться, только после этого мы сможем поговорить и обсудить дальнейший план действий.

– Женечка, у Зины проблемы? – тихо спросила тетя Мила, когда я вошла в кухню.

– Да, семейные неурядицы, с мужем поссорилась.

– Счастливица, – мечтательно сказала тетя и очень удивила меня подобным комментарием, – она знает, что такое семейные неурядицы! Ведь муж и жена ссорятся – только тешатся, а ты…

– Тетя, хватит, – прервала я ее речь. – Хватит твердить мне про замужество. Я ведь уже говорила: будет мужчина, будет и семья. Нет мужчины – нет семьи.

– Так ты его даже не ищешь, может, он уже совсем рядом, стоит только сделать шаг вперед.

– Тетя, – я наигранно разозлилась, – настоящий мужчина – это же не гриб под елкой, чтобы его искать. Сам найдется, когда время придет.

– Да ты всегда так говоришь, – отмахнулась тетушка и вернулась к своему любимому занятию, кулинарии.

– Женя, – послышался робкий голос Зины, – можно, я душ приму?

– Конечно, я чистое полотенце принесу.

– Спасибо.

Я искала в шкафу полотенце, когда зазвонил телефон. Тетя Мила быстро ответила, и по ее радостному возгласу я поняла, что ей позвонила одна из подружек, значит, сейчас начнется долгая беседа о сериальной жизни их любимых киногероев. Но, к моему удивлению, разговор тетушки продлился меньше минуты. Перепуганная, она вошла в комнату, прижимая к груди трубку.

– Женечка, мне только что Антонина Степановна позвонила, соседка, у них во дворе сегодня стреляли, представляешь! Сейчас милиция делает поквартирный обход. Скажи мне честно, это в вас стреляли?

– Ну, я уже говорила, стреляли в кого-то другого, Зинкин чемодан случайно под пули попал.

– Честно? – недоверчиво переспросила тетушка.

– Конечно, дорогая. – Я обняла тетушку за плечи и прижалась к ее груди. – Не волнуйся за нас.

– А я, представляешь, – она выбралась из моих объятий и посмотрела мне в глаза, – слышала грохот какой-то, но решила, что это петардами мальчишки балуются. А вам, наверное, надо пойти туда, отнести чемодан и все рассказать милиционерам, – посоветовала мне Мила.

– Я потом свяжусь с ними, не волнуйся.

– Ты уверена, что правильно поступаешь?

– Абсолютно. – Этого аргумента было достаточно, чтобы тетушка отстала от меня и вернулась на кухню.

Пока Зинка успокаивала нервы в ванной, я позволила себе осмотреть ее раненый чемодан. Среди порванных вещей я нашла три стреляные пули. Они были цилиндрической формы, внешний диаметр корпуса – десять миллиметров, длина восемнадцать миллиметров. Говорит само за себя: стреляли из пистолета Макарова. Интересно, как это пули не прошили чемодан насквозь? Ответ на свой вопрос я получила после того, как докопалась до самого дна чемодана. Там я обнаружила плотный ряд модных гламурных журналов, от «Каравана истории» до «Академии географии». Все номера свежие, за текущий месяц, похоже, моя подружка действительно планировала пассивный отдых где-нибудь на берегу реки, в обнимку с модными журналами и дешевыми любовными романами, коих тоже насчитывалось штук пять. Использованные пули я убрала в пакет, испорченные вещи Колывановой вернула обратно в чемодан. Разглядывая опасную находку, я искала ответ на единственный вопрос: в кого же все-таки стреляли, в меня или в Зинку? История моей подружки не тянула на криминальную драму с перестрелкой. Либо она что-то умело скрывает, либо действительно не ей предназначались эти пули. Поскольку свои недавние завершенные дела я не рассматривала как причину для мести, оставался только один вариант: некто, с кем мне еще не довелось встретиться, планирует нанять меня в качестве телохранителя. Его враги, зная мои возможности, а может, просто чтобы запугать моего потенциального клиента, решили исключить меня из игры, которая еще и не началась.