Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мисс Хейс, за прошедший период Вы, к сожалению показали значительный регресс в сравнении с исходным состоянием… Поэтому… В данный момент и тренажерный зал и прогулки по территории больницы Вам… противо… по…
— Да, мозги подводят, — перебила Кристина врача, встала, прошлась к окну и обратно, и задрала рубаху, впервые за время приёма переведя взгляд на доктора Кларка, ожидая увидеть его ничем не пробиваемую приторную мину с шоколадными бусинками зрачков на карамельной коже, но…
Вместо его головы из воротничка под звуки музыкальной заводной шкатулки медленно поднялась расписная деревянная коробка. Она резко открылась на счет 3, выпустив черта на пружине. Кристина опустила юбку, моргнула. Типичный облик врача вернулся…
…
Мерьем вела Кристину по коридору до палаты умеренным шагом. Доктора Кларк вез каталку прямо перед ними.
— Срочная операция», — пояснила сестра.
Крис разглядывала татуировки на руке нового и единственного пациента, которого она видела в клинике за последний месяц, два или три, а может и за всё время пребывания. Точнее видела она только его ступни и руку, всё остальное скрыто под простынёй. Какой-то молодой крепкий парень. Возможно, спортсмен.
— Его тоже запрут тут навечно? — спросила Кристина Мерьем.
— Не, навряд-ли… Это у нас с такими как ты всё сложно, а у него просто авария… С кем не бывает… — Мерьем обернулась к ней и улыбнулась. Часть лица медсестры, что в тени, показалась Кристине серой, мертвой, хоть и по-прежнему доброжелательной. В толстых линзах очков отражалась её собственная безликая тень.
Кристина впервые за долгое время осознала, где она и почему. Что она с собой натворила???… И что теперь? Что дальше? Только ей самой остаётся всё это расхлёбывать… Как выбраться из этого чистилища на свет?
Слеза скатилась по холодной щеке. Она взглянула на спину доктора Кларка. Он выгнулся к ней, буквально встав на мостик. Плечи его, однако, спустились к уровню талии, руки уверенно продолжали везти каталку, а лицо не поменяло положение на физиологичное перевёрнутое, и улыбалось, глядя прямо на Крис. Она отвернулась к плечу Мерьем.
— Чем твоё испытание-то закончилось? Полетела или упала вниз?
Кристина уже и позабыла о своём божественном видении и удивлённо посмотрела на сестру.
— А чего тут такого? У нас тут всё общее… Стремления, мысли, мечты… и сны тоже… Хотя… Чаще, думаю, заблуждения, предубеждения и страхи… но… это же не так важно? — успокоила её Мерьем и придержала за плечо. — Ты, главное, ничего не бойся тут… Да и вообще…
Доктор Кларк свернул направо. Кажется, Кристина мельком уловила его мохнатые ноги с копытами и рога… Но всё это скорее было похоже на бред…
Весь вечер она сидела у окна, рассматривая жирненькую дрозофилу, ползающую по тычинкам неизменно свежайших анемонов. Крестик, поставленный на ее руке на прошлом приеме мигнул красным светом.
…
Кристина проснулась от какой-то возни. У двери мешки строительного мусора. Рабочие бригады разложили инструмент по чемоданам и уже собирались покинуть палату. Уборщица сгребала остатки камней и цемента шваброй. Кристина встала и подошла к новому огромному окну, связывающему её палату с соседней. Толстенное непробиваемое стекло, за ним такая же койка, тумбочка, на ней пустая ваза…
«Что это? Так же нельзя?! И как я всё это проспала?» — подумала Кристина.
Дверь соседней палаты открылась. Мерьем вкатила нового пациента, по-прежнему без сознания. Крис узнала его по татуировке на руке. Доктор Кларк вошел почти что пританцовывая и запустил в одинокую вазу какой-то пышный зеленый округлый кустистый декоративный цветок и подмигнул Кристине.
Она пожала плечами и плюхнулась на кровать.
Мерьем с помощницей еще минут десять возились с Олегом, приводя его в чувства после наркоза.
Изоляция
Пациент из соседней палаты первые дни был бледен и слаб, но в какой-то момент проснулся будто бы совершенно здоровым, не считая трости и гипса на руке. Последующие дни он бодрым темпом шел на поправку. Всю прошлую неделю они с Крис переписывались, подышав на стекло и, быстро накидав пальцем короткие фразы, узнавали друг друга всё больше и больше. Оказывается, Олег переехал из столицы бывшей Югославии вместе с семьёй, когда ему было 12, окончил тут финэк с красным дипломом, но сейчас работает менеджером при производстве металлопластиковых профилей. Попал в больницу, влетев в фургончик на своём мотоцикле.
Высокий симпатичный парень крепкого телосложения, Кристине было попросту любопытно услышать его голос. «А вдруг он неприятный, писклявый? Как у гнома? И такое в жизни бывает… И что тогда? Игра не стоит свеч?…» Она улыбалась, сидя на кровати, поджав колени к груди, и продолжала фантазировать. «Да нет, такого не может быть…» — думала она, — «А стекло такое толстое, с голову младенца, или даже больше… хоть бы услышать его тихо-тихо… На пару секундочек…» — но злосчастный кусок аморфной изоляции не пропускал звук совершенно. Печально, конечно… Но, несмотря на некоторые неудобства и стеснение, то окно, объединяющее и по абсурдному стечению обстоятельств разделяющее их пространства, давало невероятное количество света. Иногда Кристине казалось, будто соседняя комната и есть источник какого-то слабого умиротворяющего излучения.
Недели шли одна за другой. Новые пациенты либо не поступали, либо о них было неизвестно простым смертным.
17 апреля 2023 года — Крис оторвала листик календаря, что у умывальника. Ровно день после её … самоубийства…
Последние дни Олег долго спал, да и их общение не приводило ни к чему… С утра его навещали бабушка с дедом. Милые. Такие, какие должны быть у каждого. «Вероятно, тоже мёртвые», — подумала Кристина. «Лучше не буду ничего говорить», — решила она. Пушистый цветок у кровати соседа, что оставил доктор Кларк, совершенно иссох без воды, но не изменил округлой формы. Анемоны Кристины всё также свежи.
…
Впервые за всё время принесли настоящий ужин, а в 9 вечера сам доктор просунул в дверь свою бесконечную резиновую руку и кинул на кровать какую-то книгу вместе с градусником. Кристина сидела, завернувшись в одеяло. Она сначала обрадовалась чтиву, но потом обнаружила, что это бесплатная сектантская библия, и не стала открывать. Температура 36,7. На улице немного штормило, кусты изредка бились об окна, но в палате сухо, необычно уютно и тепло.
…
Иерихонская роза
«В живую воду сердца, в чистую
влагу любви, печали и нежности
погружаю я корни и
