class="p1">За окном лениво снежинки покрывают уставшую землю.

Я смотрю на этот милый процесс, попивая небрежно Латте.

У неё в сумочке вдруг зазвонил рингтон,

Какой-то достаточно древний.

Ну, в общем, опять мы вместе в нашем любимом кафе.

И вот, наконец, прекратила она эти вечные разговоры.

При встречах они всегда выводили меня из себя…

Я взглянул так смурно на неё, с таким затаённым укором,

Что бы всё она поняла без слов, лишь посмотрев на меня.

– Ты обещала прийти, сказала, что будешь на месте.

А сама умчалась в клуб, а потом и к другу гулять!

Вот дружбу ты предала, меня ситуация бесит.

И мне интересно теперь: есть тебе что рассказать?

– Тебе обещала? Ты что? Зачем ты опять начинаешь?

Это тебе не любовь – обязательством сковывать нас.

Ты сам на себя посмотри, ты сам предательство даришь,

Ведь мимо меня всегда твой похотливый глаз!..

– Так ты же не любишь меня, свобода и всё такое!

– Ну, вот и я говорю, какие претензии друг?

А ты ревнуешь меня, говоришь что-то плохое.

– Так и ты ревнуешь меня, и мы замыкаем круг.

Она взяла сигарету и нервно так закурила,

Взгляд отвела небрежно на этот измученный снег,

Хотела, чтоб общая память сейчас вот так взяла, обнулилась,

Сменили бы тут же вдруг тему, так чтоб потом ещё смех.

– Зачем тебе мучиться, солнце, меня зачем тебе мучить?

Ты не полюбишь меня, как я не верю в любовь,

Но не думаю, что для нас дружба гораздо лучше,

Ведь между нами сейчас связь возникает вновь.

– Тебе меня не понять, лапка, не будем об этом.

А то опять депрессия, скука не по тебе.

И я ей сказал тогда: – Давай подождём до лета.

За ручки не будем блуждать в общей такой полутьме.

За окном лениво снежинки покрывают уставшую землю.

Тонкая сигарета увядает в своём дыму:

– Я тебя понимаю. – Одиноко одеваясь следом.

– Мне тоже, если честно…трудно быть одному.

Человек из бумаги…

Я из бумаги человек

Зажат и скомкан…

Как будто бы товарный чек,

В нём мало толку.

Но я не порван, не прожжён,

И не порезан бритвой,

Боюсь бросаться на рожон,

Ну да, обидно…

Комкаю прошлого листы,

Чтоб те отстали.

Не говорю уже на «ты»,

Подобен стали.

Но не уходят от меня,

А только тянут,

В рассвете солнечного дня

Они не канут,

Ведь я не порван, не прожжён

Не резан бритвой,

И потому я нагружён,

И потому – обидно.

Ведь резать по живому – боль,

Нецельным стану,

И бритв заточенных под ноль

Я не достану…

Смерть на краю вселенной

Умирая на осколках планеты,

Я так долго смотрел в никуда.

Растворялось в грядущем лето,

Вольным ветром моя там душа.

Умирая на краю вселенной,

Доставая рукою до звёзд,

Я не мог скрыть любви откровенной

И глубокой, что даже до слёз!

И в космическом этом просторе

Кровь свою всю растворяя,

И печали своей я не скрою,

Что так сильно терзала меня.

Но вернусь в другом облаченье,

Через сотни лет световых,

Я не буду помнить мученья

И не буду помнить иных.

Но любовь, что достала из гроба

Тенью тихой строй душ теребя

И меня превращая в меня,

Вновь возьмёт всего понемногу.

Млечный путь вновь очертит границы.

Вновь достать, преодолеть.

И тогда будет мне сниться

На краю той вселенной смерть.

Стены и чб

Холодные улицы, тротуары,

Серые стены, седая тоска,

Забытые дома на столе мемуары,

Их окропила бутылка вина.

Что-то сквозит сплошным одиночеством,

Небо вокруг подпирают дома,

Холодно, уходить не хочется,

Просто слушать, кругом тишина.

Безлюдны проспект, никакой философии,

Всё монотонно, предрешено.

Этот город в моей психологии –

Одно чёрно-белое полотно.

Разрыв, разлад, распил

Разрыв, разлад, распил.

Я монстр мести под мостом.

Лелеять плетью не любил.

И на столе я стал скотом.

Потом потопом под столом

Желанья жаром я сжигал.

На мате мартовским котом,

Давал отдаться здешних дам.

Затем за теменем затей

Их жадно с жаром размножал.

За деньги задевал я день.

И зла за лаем я не знал.

Распил, разлад, распад,

Зараза не зашла зараз.

Недаром родам был я рад.

Не месть, не монстр, не сейчас.

Няшный стих

Остановка, кажется, «Чайка»,

Не доходят до почвы снежинки.

Расставашки всегда – печалька,

Не летят на меня смешинки.

Я все фотки храню на флешке.

Почему на душе так тяжко?

И тоскливо в любимой кафешке,

Не спасает даже вкусняшка.

Я «Вконтакте» с тобой в обнимку.

Улыбнулся на миг я даже,

Но куда подевалась любимка?

Ты такая классная няша!

Я куплю во фритюре картошку,

И домой я отправлюсь с добром.

И назло я залипну в контрошку

По сети с младшеньким бро…

Мёртвая стена

Безразличие – триумф одиночества,

Что делает эту стену мѐртвой.

На ней уже и писать не хочется,

В эту сторону никто не повѐрнут.

Никто не читает других – единицы,

Все остальные – в своих заботах.

Даже если людям не спится,

Разве заденет бред кого-то?

Разве возникнут простые вопросы:

Зачем это всѐ, почему это так?..

Никто не повѐрнут в эту сторону просто,

А значит – цветѐт во всех красках бардак.

Кто там кричал: верните начальство,

Вопросы кидал про древние мощи?

Конгломерат может скончаться,

Никто не заметит, и так будет проще.

Я не пророк, не тень от пожара,

Зачем мне светить или светиться?

Наговорил не так уж и мало,

Не хочу больше на стенке мертвиться.

Империя пала

Империя пала, сгинул король,

Проклятий и слав начертано много,

Не пишут о нас, и даже тролль

Всем говорит о других чертогах.

Дети империи забыли про власть,

Покинутый трон в объятьях развалин.

Нам для себя бы пожить во сласть,

Не дожидаясь первых проталин…

Всѐ умирает: отравлены воды,

Умы захвачены ворохом дел.

Наши заборы – свои же заботы,

Признайте: король ничего не умел.

Империя пала, дети не плачут,

Оплакивать нечего в этих краях.

Мѐртвая власть ничего не значит,

Да дело вовсе не в королях…

Расскажи друзьям

Цитируй меня, репость!

Расскажи друзьям, твитни.

Дорогой, ненаглядный гость!

Самый лучший и самый любимый.

Поделись в блогах, в ЖЖ,

Поставь в статус, на стенку контакта.

Пусть люди узнают уже,

Как это классно, правда?

Генерируй инфу со всех сил:

Рерайт, копирайт и так далее,

Чтобы каждый тебя полюбил,

Как меня полюбил заранее…

За такие простые слова,

Что не стыдно другим показывать.

И кого-то зацепит тогда,

И он тоже начнет