Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Он знает, знает, кто я… Гэбриэл, он ЗНАЕТ!
– Почему ты так думаешь, Солнышко? – так же шепотом спрашивал он.
– Он страшный… он НЕ человек, Гэбриэл! Он… страшный, страшный!
«Уж я-то знаю, что это за мразь. – Мрачно думал Гэбриэл, крепче обнимая свое Солнышко. – Может, и не человек… И уж точно тварь злобная и поганая!».
Монахиня, помогавшая настоятельнице, выглянула и поманила к себе Алису. Девушка торопливо пошла за ней, а Гэбриэл встал и принялся прохаживаться по погруженному в полумрак коридору. Со вчерашнего вечера его терзали чувство вины и катастрофы. Брат с утра был, как всегда, и сам отправил его за Алисой, но Гэбриэл чувствовал: все плохо. Гарет зол, или обижен, или и то, и другое, а главное – они отдалились друг от друга. Между ними стена… Которой быть не должно! Теперь еще и Аякс проявился… Гэбриэл понимал, что по-прежнему тот внушает ему страх. Сегодня он где-то глубоко внутри даже обрадовался, что встретил Аякса в сопровождении кнехтов, Гейне и эльфа… Кстати, где он?..
– Кину видел? – Спросил он у Иво, неподвижно сидевшего в углу. Тот вздрогнул, словно и сам витал мыслями невесть где:
– Нет. В смысле, после нападения каргов – нет, не видел.
«Погнался за Аяксом». – Сообразил Гэбриэл. И стиснул кулаки: нет, так нельзя! Он не трус! И больше не мальчишка беспомощный, который попал в руки Аякса связанным и полумертвым от голода и побоев. Если он сам не прикончит Аякса, то не покончит с этим страхом никогда – а Гэбриэл ненавидел страх и презирал трусов.
– Ваше сиятельство! – Встретила Алису у двери настоятельница. – Вы близкая подруга этой девушки?
– Да! – насторожилась Алиса. – Что с ней? Можно мне к ней?!
– С ней все будет хорошо. – Настоятельница взяла ее за руку. – Но есть одна проблема… Очень и очень деликатная.
– Какая?
– У вашей подруги выкидыш.
– Что?! – Алиса не поверила своим ушам. – Нет! Нет! – девушка рассмеялась. – Аврора?! Нет! Что вы, она самая честная и достойная девушка на свете! Я очень хорошо ее знаю!
– Значит, не так уж и хорошо. – Мягко и спокойно возразила настоятельница. – Девушка была беременна и только что лишилась своего ребенка.
Алиса метнулась мимо нее к постели, на которой лежала белая, как полотно, Аврора. Алиса схватила ее за руку, поразившую ее своей вялостью, позвала встревоженно и ласково:
– Авророчка! Ты меня слышишь?.. – И веки девушки задрожали, губы приоткрылись.
– Все хорошо! – Горячо заверила ее Алиса, переплетая пальцы обеих рук с ее. – Все-все! Сейчас тебе станет лучше… – Прикрыла глаза, и настоятельнице почудилось зеленовато-золотое сияние, окутавшее на миг их руки. Сильно запахло лесом, цветами, увядающей травой… Аврора вздохнула и открыла глаза, щеки, только что бледные, порозовели:
– Ой, Алиса…
– Тише! – Алиса приложила пальчик к ее губам. – Как ты думаешь, что с тобой?
– Я, наверное, сильно ушиблась… – Неуверенно произнесла Аврора. – И конь ударил меня копытом, только вскользь, слава богу… Но живот болит ужасно.
Алиса взглянула на настоятельницу, взгляд ее яснее всяких слов говорил: «Вот видите?!». Та только покачала головой.
– Мы никуда не поедем, пока тебе не станет лучше. – Пообещала Алиса. – Отдыхай!
– А ты, а Юна? – Спросила Аврора. – Никто не пострадал?
– Нет, – Алиса с гордостью вновь взглянула на настоятельницу. – С нами же был Гэбриэл!..
– Вы никому ничего не скажете! – Выйдя с настоятельницей за дверь, прошептала Алиса, сверкая глазами. – Аврора – честная девушка! Я не знаю, как это можно объяснить, но Аврора – НЕ ТАКАЯ!
– Милая графиня… – Вздохнула женщина. – Мужскому коварству юной девушке противопоставить нечего. Он умен, опытен, лишен и сострадания, и деликатности… а она – юна и невинна. У нее нет ни опыта, ни осторожности, ни образования. Да, она знает, что мужчины коварны и опасны, но ОН – не такой! Он такой добрый, такой щедрый, так ее любит, и они вот-вот поженятся, так что не важно, до свадьбы она отдаст ему свое тело так же, как уже отдала сердце, или после…
– Нет! – Перебила ее Алиса. – Вы не понимаете! Аврора – не такая! Если бы у нее кто-то был, я знала бы! Мы все друг о друге знаем, мы лучшие подруги!
– И она в самом деле ВСЕ о вас знает, дорогая графиня? – Спокойно спросила настоятельница, глядя Алисе прямо в глаза, и девушка заколебалась. Нет, конечно. Аврора не знала ни того, что Алиса на самом деле – лавви, ни того, что происходило с нею и Гэбриэлом в Садах мечты. Этого вообще никто, кроме Гарета, не знал. Но Аврора… Нет, Алиса не могла в это поверить! Такая спокойная, такая рассудительная! А может… Может, она пережила то же, что сама Алиса?.. Девушка быстро отвернулась, отошла к окну. Бедная! Сердечко лавви сжалось от сострадания. Тогда понятно, почему Аврора молчит – она очень, очень гордая.
– Попробуйте как-то узнать, кто был виновником… – Деликатно предложила настоятельница. – Возможно, этот мужчина не против будет законного брака, и эта ситуация разрешится ко всеобщему благу.
– Главное, – возразила Алиса, – чтобы не против была Аврора. Если он оскорбил и предал ее, зачем ей такой?!
– К сожалению, – вздохнула настоятельница, – наша жизнь и наши обычаи таковы, что небогатой девушке, согрешившей до брака, не приходится быть очень разборчивой.
– Аврора – не нищенка! – Вновь вспыхнула Алиса. – Если понадобится, я отдам… отдам ей все свои драгоценности, чтобы у нее было приданое!
– Конечно, она не нищенка! – Одобрительно улыбнулась настоятельница. – У нее есть такой чудесный друг! Сейчас вы ей особенно нужны!
– Только не говорите никому-никому! – Вновь попросила Алиса. – Никто не должен знать!
– Конечно. – Вздохнула настоятельница. – Я понимаю.
Аякс едва не загнал коня, примчавшись в Блумсберри. Он чувствовал погоню, нюхом чуял! И не просто поганых дайкинов, хуже, и в сто раз опаснее – эльфа Старшей Крови, с которым даже ему в одиночку не совладать. Было бы их, рыжих троллей, хотя бы трое, и им сам черт был бы не брат! Они и с этим эльфом бы пободались, и еще не известно, помогло бы ему все его мастерство, накопленное за хренову уймищу лет! Коня пришлось бросить, но оставить его вот так, за здорово живешь, неизвестно, кому в подарок, Аякс не мог – натура была не та. И он мстительно подрезал коню сухожилия на ногах, оставив его беспомощно биться на дороге в порт. Погоня совсем близко, от близости опасности у Аякса дыбилась щетина на затылке,
