– Будь смелой, будь собой. Рекламный слоган, - объясняю, чтобы не молчать. Поднимаю с песка плед, который лежал за кадром. Не смотря на лето, утром возле океана очень холодно. – У нас перерыв?

– Нет. Простите ребят, сейчас свет уйдёт. Переговорим потом?

– Конечно. Набирай, как закончишь.

Они просто уходят, даже не попрощавшись. Словно действительно не узнали. Или не придали значения. И это настолько отличается от той нежности, которую они мне дарили когда-то, что хочется захныкать. Потребовать объяснений, хотя они ничего мне не должны.

Просто ночь, которая ничего не значила.

– Можем сделать нарезкой, чтобы не так напрягалась, - произносит Ник, но я не отвожу взгляда от спин Алекса и Сэма. Они о чём-то переговариваются на немецком, но не могу разобрать слов.

– Стойте! – неожиданно громко произношу, от чего мужчины оборачиваются. Мысли путаются от собственной смелости. И говорю то, что сама хотела услышать, сбегая от них утром первого января: – Подождите, не уходите.

– Не уходить? – Алекс слишком быстро рядом оказывается, не давая времени собраться. – Что-то случилось?

– Нет, - головой машу, от чего в глаза лезут тёмные волосы. – Можете со съемкой помочь?

Неожиданно решение в голове всплыло, как всё решить. Когда-то в аварии я лишилась танцевального будущего. И первые роли больше не доставались, и вторые тоже. Кому нужна балерина, у которой тянет мышцы и нет возможности полную партию станцевать? А сверху гормональная терапия припечатала, превращая меня в шар.

Я не могу долго напряжение выдерживать, не могу закручиваться без боли. Но научилась находить разные лазейки, чтобы танец живым казался. И сейчас это решение запечатлено в мужском теле.

– Всего одну минуту, не больше.

– Мы не танцоры, красотка, - ласковое обращение Сэма бьёт по чувствам. А разум с извращенным садизмом подталкивает к тому, что они всех так называют. Я не была для них особенной. – Что нужно от меня?

– От него, - киваю на Алекса. И понимаю, что могла грубой показаться. – Ты выше просто.

– Уна, ты гений. Сам бы догадался. Алекс, поможешь? Реально меньше минуты займёт. А потом уйдёшь с кадра. Я бы и сам, но нужно фокус держать на камере.

– Я заинтригован. Давай, Уна, рассказывай, что от меня нужно.

Чужое имя ещё хуже делает. «Уной» меня только Ник называет и потому, что не может правильно имя выговорить. Языковой барьер, чтоб его. А у Алекса это всегда получилась прекрасно.

– Стой и не двигайся, пока не скажу.

Беру себя в руки, запрещая думать о прошлом. Сейчас должно иметь значение только видео. И гонорар, который я за него получу. Чем быстрее справлюсь и чем меньше времени потратят на обработку, тем больше я получу. Ник всегда мне от прибыли выплачивал, а не почасовую ставку.

И я знаю, что в итоге всё равно полноценный танец не войдёт в рекламу. Кусочками, самыми лучшими и выгодными для рекламы. Но тогда не так естественно движения будут смотреться. Может, никто и не заметит, но мне это важно.

Я отбрасываю плед подальше и сразу вздрагиваю от холода. Ветер делает только хуже, приходясь по влажному телу. Крепко сжимаю руки Алекса и опускаюсь вниз. Прикрываю глаза, понимая, насколько двусмысленной получается поза. Его пах как раз напротив моего лица, которое заливает румянцем.

Но я профессионал, я должна уметь абстрагироваться от такого. Тем более, что в балетной академии разные казусы случались.

– Я вместо балетного станка? – Алекс смеётся, не подозревая, насколько близок к истине. – Даже обидно. Я на многое способен.

– После аварии мне сложно танцевать, - объясняю, чтобы оборвать любые шутки. – А это связка сложная. И если я не буду долго в начально позе, то будет легче.

– Хорошо.

Алекс сам обхватывает мои предплечья, удерживая. Будто совсем ничего не вешу, когда приподнимает меня. Почти не нужно держать вес на носочках. Намного проще. И приятней от его горячих пальцев. Даже сквозь ткань боди чувствуется.

Я развожу руки в сторону, принимая нужную позицию. Выпрямляю спину, шумно дыша. Стараюсь не думать, насколько близко мы друг к другу. Столько времени не виделись, а теперь вот так всё обернулось.

– Готова?

Киваю Нику, собирая себя по кусочкам. После этого вопроса у меня есть секунд тридцать, пока он всё не проверит и не начнёт съемку. Поэтому наслаждаюсь этой странной близостью и прокручиваю в голове каждое движение. Задерживаю дыхание и поднимаюсь на носочки.

– Спасибо, - поднимаю взгляд на мужчину и слабо улыбаюсь. – За помощь.

– Всегда рад.

– Алекс, можешь отходить!

Неожиданно холодом накрывает, когда он отходит. Остаюсь одна, с ворохом мыслей и необходимостью танцевать. Музыка не даёт в себя уйти. Отсчитываю ритм и на нужной ноте вступаю.

В этот раз не позволяю себе забываться в воспоминаниях. Четкие, отрепетированные движения. Поднять руки, переплетая. Покачнуться слегка перед тем, как подняться вверх. Закружиться на месте, перепрыгивая с ноги на ногу.

Кружиться до тех пор, пока ком в горле не появится. Быстрее и быстрее, под наставлениями Ника. Прикрыть глаза лишь на миг, когда оказываюсь спиной к камере.

Лопатки жжёт чужой взгляд и я знаю, кто на меня смотрит. А ещё знаю, что выгляжу идеально. Постоянные тренировки и контроль питания убрал всё лишнее. Я снова могу сомкнуть пальцы на предплечье и чувствую себя лёгкой. Тростинка, как и подобает балерине.

– Такая худая, - повторял Крис, касаясь ключиц. После тащил конфеты и его любимые круассаны, чтобы накормить. И хмурил брови, когда я отказывалась. – Ешь.

Но сейчас я чувствую себя уверенней. Когда в прошлый танцевала с Алексом и Сэмом, меня сковывало неловкостью. Превращалась в статую без эмоций и воспоминаний, как нужно двигаться. Но сейчас легко двигаюсь, закручиваясь.

Юбка шуршит и нежно обволакивает, когда отталкиваюсь от земли. Взлетаю, чтобы через секунду приземлиться обратно. Закрутиться на месте, сделать пируэт и выйти в нужную фигуры.

Тело напоминает стальную пружину, которую ничего не сокрушит. Держусь в позе ласточки, поднимаясь на носок. Мышцы натягиваются, а пальцы едва заметно дрожат.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Прыжок и мягкое приземление на другую ногу. Не задумываясь и не боясь, что не смогу. Этого движения не было в плане, но мне так хочется на максимум выложиться.