Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Работница пищеблока девушка Верочка по которой сходило с ума всё отделение
Когда я впервые оказался в психушке меня поместили в карантинное отделение. В нём не было столовой, было место где висел телевизор и стояли столы и стулья, вроде холл это называется, у нас это называлось телевизионка, за ними больные ели продуктовые передачи из дома и смотрели телек и за которыми можно было бы завтракать, обедать и ужинать, но нам еду приносили в палаты и мы ели на тумбочке у койки.
Приносили нам еду санитары. Через две недели меня перевели в другое отделение, в обычное. Хотя не совсем обычное в том смысле что острое. Там уже была столовая она же телевизионка и там уже были работницы, половина русских половина гастарбайтерш.
Это была симпатичная и сексапильная русская девушка двадцати или двадцати с небольшим лет. Длинные чёрные волосы, по всей видимости крашеные и бледная кожа. Она чем то была похожа на Полину Поризкову из фильма Кровавый четверг но только пополнее, попа была большая. Разумеется она мне сразу понравилась впрочем как и всем остальным. Но я единственный кто от этого страдал.
Внимание на меня она не обращала. Единственное что смеялась когда меня Саня подкалывал. Я единственный кто проводил манипуляции с едой, например я один пользовался пласмасовой вилкой, забирал с собой сыр, потому что находил его не сочетаемым с овсянкой, благодаря Сане собирал и забирал с собой солёные огурцы и он всё это коментировал. А так всё остальное время у неё было недовольное надменное лицо, мне это очень не нравилось.
Она училась в медицинском институте и в психушке проходила практику. Ей это не нравилось. Я всё это знаю со слов Сани, он в свои 56 тоже подкатывал к ней, предлагал поехать вместе отдыхать на море. Он также как и я обожает Крым но не Гурзуф а какое то другое место, забыл какое. Саня и другие мои однопалатошные и она часто ходили вместе курить и там общались.
Подкатывал к ней и странный парень лет 30–35 который побил мой рекорд, то есть был ещё девственником, я же лишился невинности в 31 год. Меня он всю дорогу называл "Дмитрий Божий человек" хотя я поводов для этого не давал, единственное разве что был с бородой и волосы отрасли. Но когда меня Саня побрил, то есть и голову и лицо он продолжил меня так называть. Мы с ним лежали в той палате где был Илия и Макс про которую я писал ранее.
Он очень много спал, ему давали много таблеток. Это было в карантинном отделении, в остром же он спать стал меньше и подвязался помогать на кухне. Обычно это делают чтобы заработать сигареты, но этот парень не курил. Я не понял был ли он слабоумным, вроде водил автомобиль. Но однажды какую то чушь сказал про женщин, не помню что именно. Но выбрала эта девушка панка.
Был в соседней молодёжной палате ирокезнутый, ровесник этой девушки, он тоже помогал по кухне. Он часто приходил к нам в палату к Сане. Мне он не нравился, но я наоборот ему понравился. Он смеялся над моими шутками и ему нравились мои истории, он просил ещё что то рассказать но я не вёлся. Однажды даже угостил меня печеньками когда я пожаловался в палате что не наелся. Он был слишком подвижным, меня это раздражало. Я всё ждал когда он уйдёт но он подолгу засиживался.
Какие то истории рассказывал дурацкие, например как ездил на митинг Навальное и там снежком попал в лицо какой о девушке или про запрещёные вещества. Они обменялись телефонами с девушкой и должна была состоятся ВЕЛИКАЯ ночь половой любви о которой мы все так мечтали но ничего у них не получилось. Его выпустили раньше нас, он закинулся какими то таблетками и запил это алкоголем и в невменяемом состоянии позвонил этой девушке, ну она его и отшила.
Хулиганы
Есть такие психи глядя на которых сразу понимаешь что это псих. Таких очень мало, но они встречаются. Был такой в мою первую и вторую ходку, вторая была через три дня после первой. В первый день когда меня перевели в девятое мы оказавшись с ним напротив друг друга в столовой. Он говорит о ты опять тут. На что я ему сказал что он ошибся и что я тут впервые. Больше у нас с ним контактов не было.
Он был помещён в надзорную палату видимо за всеразличные нарушения, в неё помещали в том числе и нарушителем, но в палате не находился что тоже было нарушением ибо из надзорки выходить нельзя. Но он всегда выходил во первых потому что курил, во вторых что в надзорке и около неё всегда было шумно, это шумели слабоумные, они смеялись, точнее ржали, мычали, выли и ходили под себя.
Двоих из неё выводили в коридор около неё. И этот псих иногда лежал в коридоре на скамейках на которых даже сидеть было не выносимо, неудобно ибо жёсткие. Это тоже было нарушением. Конечно на ночь его загоняли в палату. Во время отбоя шум был особенно сильным, длился он обычно минут 30 но один раз растянулся до