Публика все прибывала и прибывала, делая вид, что им жутко хочется поплавать именно в этом бассейне, провести время именно под этим тентом, рядом с капитаном судна и мсье Гартье. Но вот мсье произнес: «Приглашаются все желающие», и по палубе пронесся возбужденный гул голосов.

Мсье Гартье был замечательной красоты мужчина лет пятидесяти, у него были седеющие, но еще густые волосы, мелкие, но правильные черты лица и громкий голос. Это все, что со своего места смогла разглядеть Жанет. Рост и фигура его казались средними и ничем не примечательными, разве что небольшое брюшко, которое часто появляется у мужчин его возраста.

Да, а свита у него потрясающая. Трое девиц, одетых в некое подобие бикини, не прикрывавшее ровным счетом ничего. Впрочем, жара…

А еще при французе состоял молодой симпатичный парнишка, он, по наблюдениям Жанет, занимался мелкими поручениями типа подай-принеси-переведи. Функции девиц пока оставались для окружающих неопределенными.

Наконец Жанет поняла, что поработать ей сегодня не удастся, закрыла ноутбук и решила выйти на палубу, чтобы вместе со всеми проникнуться радостным предвкушением веселой вечеринки, не входившей в стоимость путевки. В конце концов, она приехала сюда отдыхать, а не предаваться горестным размышлениям, что муж у нее — неудачник, маменькин сынок и бесхребетный чурбан, вот. Вот какими определениями она нарекает его на сегодня!

Определения каждый день менялись и, пожалуй, становились раз от раза отвратительнее, но ей было ничуть не стыдно и совсем не жаль его. Со временем она привыкла быть жестокой, хотя раньше и мухи не обидела. Но с Ивелем можно. В конце концов, зачем быть милосердной к своим палачам?

Жанет вышла из полумрака салона и сощурилась на солнце. Сегодня… Сегодня будет эта чертова вечеринка, и, может быть, она позволит себе напиться, как раньше, в былые времена. Когда им с Ивелем казалось, что они любят друг друга. Когда еще все было хорошо. Или они думали, что все хорошо…

Оливия и Стен, конечно, будут задавать себе (а может, и ей) вопрос: «Что у вас случилось?». Жанет живо представила, как они будут каждый вечер ложиться в свою широченную кровать люкс и, вместо того чтобы делать то, что полагается делать на такой прекрасной кровати, примутся сплетничать о них с Ивелем.

Пусть. Оливия тоже продала себя за большие деньги и положение, а теперь не очень-то счастлива с мужем, который далеко не Аполлон и не молод, но при этом умудряется изменять ей на каждом шагу. Тридцатилетняя красавица Оливия смотрелась ужасно рядом с этим стариком! Главным образом потому, что портила себя сама.

На самом деле Стену вовсе не нравились песни его молодости, которые Оливия недавно принялась любить, не нравились ее старушечьи наряды и новообретенные манеры светской львицы.

Он с гораздо большим удовольствием (и это видели все) оглядывался на грудастых, с абсолютным отсутствием интеллекта девиц в коротких дешевых юбках.

Впрочем, это слишком жестоко, подумала Жанет. Что это с ней? Разве Оливия сделала ей что-то плохое? Нет. А может, она, Жанет, ей просто завидует? Завидует положению Стена, которого Ивель не достигнет никогда, завидует деньгам, которые Ивель тоже никогда не получит… В конце концов, завидует некоему единству душ, которое есть у Стена и Оливии, а у нее с Ивелем — нет и никогда не было?

— Девушка! — прокричал кто-то над самым ее ухом, заставив очнуться. — Вы хоть видите, куда идете?!

— Что? — рассеянно переспросила она и тут же начала куда-то проваливаться.

Ее нога резко ушла вниз, она потеряла опору. Потом изображение два раза перевернулось перед глазами, и последнее, что Жанет успела осознать, прежде чем отключиться, что ее подхватили чьи-то руки… Сильные мужские руки.

И все.

Жанет открыла глаза оттого, что в лицо брызгали водой.

— Что происходит? — вяло шевеля губами, прошептала она.

— Это я у вас должен спросить, — ответил ей незнакомый мужчина с каким-то странным акцентом. — Вы отпускаете перила, очень сильно перегнувшись вниз! А это, мягко говоря, вредно для здоровья.

— Для здоровья? Какая чушь… Вы что, доктор? — Жанет попыталась оттолкнуть его. — Зачем вы меня обнимаете?

Мужчина, кажется, начинал закипать:

— Знаете что!

— Что?

— Вы сейчас могли свернуть себе шею.

Она пожала плечами, все-таки отталкивая его и вставая на ноги.

— Наверное, так было бы лучше.

— Лучше? Свернуть шею?

— Ой! Это же Жанет! — послышался рядом голос Оливии. — Что с тобой, дорогая?

Жанет молчала, глядя в глаза своему спасителю, и вдруг подбородок у нее задрожал, она поняла, что сейчас расплачется. А он, наверное, смотрел на нее как на умалишенную.

— Ну?

— Что «ну»? — Жанет хлюпнула носом.

— Ну Жанет же! — наступала Оливия, пытаясь оттеснить мужчину. — Расскажи, что произошло!

Но подруга снова не удостоилась внимания. Эти двое слышали только друг друга.

— Вы чего-то от меня ждете?

— Жду. Вы уверены, что с вами все в порядке?

— А если у меня не все в порядке, то почему я должна об этом докладывать именно вам?

Мужчина откашлялся:

— Ну хорошо. Ваши проблемы это ваши проблемы. Просто я думал, что, когда происходят такие вещи, люди хотя бы говорят спасибо.

— Ах, я должна теперь вам быть обязанной до конца жизни?

— Нет. Упаси бог… Знаете, я лучше пойду.

Жанет вдруг хлопнула себя по лбу.

— Ах черт! Сразу не догадалась… Вот, возьмите. — Она вынула из кармана шортов и протянула ему пятьдесят долларов.

— Что это?

— Ну… как что? Деньги. Это то, что вам надо… Или я ошиблась?

В глазах его появился стальной блеск.

— Вы ошиблись.

— А что тогда?..

Мужчина молчал. Жанет, поняв, что совершила глупость, — тоже. Оливия переводила восторженный взгляд с одного на другого:

— Стен, иди сюда!.. — не выдержала и заголосила она, хватая Жанет за руку и безапелляционно подтаскивая к себе. — Спасибо вам, молодой человек! Моя подруга, наверное, замечталась… Спасибо, дальше мы сами.

Жанет побрела за ней.

— Ну что с тобой? Обморок? Может, ты беременна? — громко зашептала Оливия, усаживая ее за столик в тень.

— Перестань молоть чушь!

Незнакомец удалялся от них, а она даже не успела запомнить его лицо! Жаль. Жаль?

— Ну что с тобой, в самом деле?

— Жара, — ответила Жанет, все еще пытаясь разглядеть спину своего спасителя. Но все, что она запомнила, это твердый взгляд, сильные руки и красные плавки.