Вспомнив изумление Цезаря, когда он увидел царицу, вылезшую из горы тряпья, Клеопатра тихонько рассмеялась.

А потом у них была любовь. Настоящая, неподвластная ни времени, ни рассудку, ни неприятностям. Любовь, в результате которой родился Цезарион. Они смогли победить врагов, несмотря на то что Арсиное удалось удрать и привести новые войска для осады дворца, сбежал и Птолемей. Вот тогда Клеопатра поняла, что им вдвоем с сестрой на земле не жить, одна должна погибнуть. Предателя Пофина казнили, а глупый неуклюжий Птолемей утонул во время боя на Ниле. Клеопатра заставила Цезаря прочесать дно Нила и найти царя, чтобы убедиться, что он мертв, и похоронить мужа-брата с почестями, чтобы никто не усомнился в его гибели.

Но ей ничего не оставалось делать, как… выйти замуж за следующего брата, тоже Птолемея, только уже XIV. Цезарь не мог вечно сидеть в Египте, он уплыл в Рим. Родив сына, Клеопатра последовала за возлюбленным. Но Цезарь в Египте и Цезарь в Риме разительно отличались. Гай Юлий любил ее, сделал все, что мог, чтобы надменный Рим принял Клеопатру, но не слишком преуспел в этом. Сенат выслушал царицу, что само по себе было не просто необычным, а вопиющим нарушением всех правил, признал независимость Египта и гарантировал царице эту самую независимость, но никаких других прав ни Клеопатра, ни Цезарион не получили. Формально она была замужем за Птолемеем, а признавать перед всеми Цезариона своим сыном Цезарь почему-то не спешил.

А потом он решил идти в поход на Парфию, поход, который до него не удавался никому, Красс даже погиб там. Вместе с Египтом Рим мог захватить все, Цезарь явно на это и рассчитывал, он понимал, что надменный Рим никогда не признает Клеопатру его супругой и своей царицей, а Цезариона наследником Цезаря. Но Цезарь мог другое – дать Клеопатре власть над большей частью мира со столицей не в Риме, а в Александрии.

Сделать это не позволили. За три дня до ухода в большой поход в мартовские иды (15 марта) Цезаря просто прирезали, причем одним из убийц был его названный сын Марк Юний Брут, сын многолетней любовницы Цезаря Сервилии.

В завещании, вскрытом после гибели диктатора, ни Клеопатра, ни Цезарион упомянуты не были вообще. Это явилось страшным ударом для царицы, ей не нужны деньги Цезаря, своих достаточно, но то, что он даже после смерти не признал Цезариона своим сыном, было слишком тяжело. Клеопатра едва пережила такой удар – любимого больше не было, и он не вспомнил о своем сыне.

И вот теперь она дома. В своей спальне сладко посапывал Птолемей XIV, который немного погодя станет настоящим фараоном и уничтожит и ее, и Цезариона. Пусть не он сам, но его именем обязательно воспользуются. Хуже всего, что Птолемей уничтожит и сам Египет, потому что мало кто способен удержать страну независимой от северного соседа. Рим всегда стремился подчинить себе Египет, лишить независимости, сделать своей провинцией. Недаром Клеопатра столько сил положила, чтобы убедить Цезаря, что независимый Египет для Рима выгодней, чем провинция.

Цезарь это понял, потому что на этом настаивала она сама. Поймут ли следующие правители? Сможет ли отстоять свой урей Птолемей? Клеопатра ничуть не сомневалась, что нет. Для этого мало желания и даже сильной армии, нужна хитрость, а советники Птолемея скорее договорятся с римлянами, чем станут хитрить ради Египта.

Царица усмехнулась: получается, что она последняя из Птолемеев?

И тут же вскинула голову: нет, она не позволит отдать Египет Риму! Даже если для этого придется… додумывать конец мысли не хотелось, но Клеопатра прекрасно понимала, что «если». Царица может править страной, только если у нее слишком юный супруг или маленький сын. Птолемей уже не столь юн, немного погодя он станет фараоном по-настоящему, а вот Цезарион пока действительно мал.

Судьба Птолемея была решена…

Похороны Птолемея XIV были обставлены роскошно, Клеопатра не пожалела ни денег, ни выдумки для торжественного погребения юного супруга. Египтяне жалели мальчика-фараона, умершего так спокойно – во сне – и так внезапно. Конечно, не обошлось без слухов, что царя просто отравили, но никакого бунта или сопротивления не было. Клеопатра тут же объявила соправителем собственного сына Цезариона под именем Птолемея XV Цезаря Филопатора Филометра. Это имя означало, что мальчик является наследником и Птолемеев, и Цезаря, то есть имеет право и на Египет, и на Рим.

Это означало еще одно: если Цезарион сын Цезаря, а Октавиан всего лишь его приемный пасынок, то именно Цезарион имеет первое право мстить убийцам отца. Но пока мальчик мал, делать это за него может мать.

Конечно, такой шаг был настоящим вызовом Октавиану, но пока и Клеопатра, и сам Октавиан думали не об этом, время их столкновения пока не пришло. Для Октавиана главным стало хоть как-то утвердиться в Риме, а для Клеопатры подготовиться к конфронтации с… убийцами Цезаря!

Царица прекрасно понимала, что защищать и их с сыном, и страну теперь некому, она должна противостоять сама, а для этого требовалось укрепить Египет.

Но, как назло, два года подряд Нил отказывался разливаться и поить влагой поля. По стране поползли слухи, что это наказание богов за убийство Птолемея. Еще во время коронации сына в Мемфисе Клеопатра долго беседовала с Пшерени-Птахом, прося совета. Тот посоветовал, как вымолить у богов прощение за убийство супруга, во многие храмы были принесены богатые жертвы, личная сокровищница царицы заметно опустела. Но она не пожалела средств и опустошила ее еще, чтобы накормить тех, кто не мог купить себе хлеб.

Когда на второй год царица решила плыть в Фивы, чтобы приказать Нилу разлиться, из Мемфиса пришел совет не делать этого.

– Но почему?!

– Нил все равно в этом году не разольется, лучше заранее придумай, где купить хлеб в этом году. А в следующем поплывешь в Фивы.

Клеопатра поняла, что жрецы знают все наперед, Пшерени-Птах понимает, что если она прикажет реке разлиться и ничего не случится, вина ляжет на нее, как на фараона. Жрецы берегли авторитет своей царицы. Клеопатра послушала совет, заранее, задолго до неурожая приказала закупить зерно и свезти в Александрию, приводя в изумление своих советников.

– Божественная, но ведь еще не ясно, может, урожай будет хорошим, к чему закупать столько зерна?

– Пусть лучше лежит на складах, чем мы потом не будем знать, где его найти.

Клеопатра оказалась права, урожая снова не было, и бесплатная раздача хлеба нуждающимся александрийцам спасла жизнь многим. И все же приказ царицы удивил всех, она распорядилась раздавать хлеб всем, кроме иудеев!

– Почему, Божественная, ведь они поддерживали тебя, когда здесь был Цезарь?

– И одновременно помогали моим врагам. Кроме того, кто посоветовал продавцам зерна завысить на него цену, когда я попыталась купить про запас? Вот пусть на вырученные за свой совет деньги и покупают хлеб себе.

Советник сириец Аполлодор только руками развел, что можно возразить? Иудеи и впрямь успели воспользоваться намерением Клеопатры закупить зерно, по их совету цена была немедленно завышена, но это не остановило царицу. Только не станешь же каждому объяснять, почему Божественная сердита на иудеев?