К месту трагедии уже бежали со всех сторон аварийные партии с соседних лодок и береговой базы эскадры, выруливали машины гарнизонной пожарной команды, машины «скорой помощи». Из разрушенных торпедной мастерской и зарядовой станции выносили убитых и раненых. Прошел доклад, что из Североморска к месту трагедии уже вышел аварийно-спасательный отряд главной базы.

Из показания командира 4-й эскадры подводных лодок СФ контрадмирала Н.И. Ямщикова: «В 8:25 11.1.1962 г. получил доклад оперативного дежурного 4-й эскадры подводных лодок о пожаре на подводной лодке Б-37. В этот же момент объявлена боевая тревога на эскадре. Я немедленно направился к месту происшествия. Не доходя 20 метров у проходной на территорию эскадры, в 8:27 увидел столб пламени высотой 100–150 метров в районе стоянки подводной лодки Б-37 и услышал взрыв. Прибыв на причал, принял управление по спасению личного состава, находящегося на подводных лодках и плавающего в воде. В это время подводные лодки Б-37 и С-350 погрузились носом на грунт, кормовые части их находились на плаву.

Для спасения личного состава приказал: выслать плавсредства к аварийным подводным лодкам, развернуть медпункт на ПКЗ-82 и выслать аварийную партию на аварийные подводные лодки. Из открытого кормового люка подводной лодки Б-37 шел дым. Вскоре к месту происшествия прибыли городская пожарная команда и санитарный транспорт с медперсоналом ВМГ. С подводной лодки Б-57 211-й бригады подводных лодок прибыла аварийная партия в составе 9 человек, но без изолирующе-дыхательных аппаратов, вследствие чего эта партия не смогла немедленно приступить к спасению людей с аварийных подводных лодок. Люди аварийной партии были отправлены на свою подводную лодку за ИДА и возвратились с ИДА и аварийными фонарями к месту происшествия примерно к 9.00. Тем временем 2 человека с подводной лодки Б-37 пытались войти в подводную лодку через люк 7 отсека, но вынуждены были выйти оттуда из-за наличия в подводной лодке дыма, затрудняющего дыхание. В последующем эти люди погибли. Для тушения пожара были взяты огнетушители с ПКЗ-82, но они не были применены. Аварийная партия береговой базы 4-й эскадры была использована для расчистки завалов на берегу от взрыва на Б-37 и для оказания помощи раненым и контуженым. В 9 ч. 13 м к месту происшествия прибыл заместитель командующего флотом вице-адмирал Лобов, который взял на себя дальнейшее руководство борьбы с аварией. Из подводной лодки Б-37 после взрыва на ней вышли через люк 7-го отсека 4 человека и 5 человек были извлечены с помощью аварийной партии. Спасшимися оказались матросы Дураков, Литвинов (следующая фамилия в тексте неразборчива. – В.Ш.), Панченко. Извлеченные 5 человек оказались мертвыми. У большинства из них смерть наступила из-за перелома основания черепа. Спасение и извлечение людей в подводной лодке Б-37 было приостановлено в связи с погружением ее кормовой части. С момента открытия люка 7-го отсека через него из отсека шел дым. В период быстрого погружения кормовой части подводной лодки в люке находился очередной извлекаемый человек, в силу чего люк 7-го отсека не мог быть закрыт. В отсеке остался один из матросов из состава аварийной партии, второй матрос был задавлен натянувшимся тросом на верхней палубе. В этот момент на верхней палубе находились командир подводной лодки капитан 2-го ранга Бегеба и два матроса, которые были сброшены в воду и в последующем спасены. Убедившись в невозможности дальнейшего спасения и извлечения людей с подводной лодки Б-37, приступил к организации вывода людей с подводной лодки С-350. На этой подводной лодке люк 7-го отсека был закрыт. Связь с 7-м отсеком осуществлялась по телефону сигнально-аварийного буя. Личным составом было проверено состояние 3-го, 4-го, 5-го, 6 и 7-го отсеков. При открытии клинкета на переборки 2-го отсека оттуда поступала вода в 3-й отсек с запахом хлора, что свидетельствовало о затоплении 2-го отсека. Верхняя крышка рубочного люка была открыта, нижняя закрыта, но прилегала к комингсу не плотно, вследствие чего в 3-й отсек просачивалась вода, которая откачивалась помпой. Получив доклад о состоянии отсеков, я приказал с помощью водолазов закрыть верхнюю крышку рубочного люка. Убедившись в герметичности неповрежденных отсеков, приказал личному составу покинуть подводную лодку. Попытки установления связи с личным составом 2-го отсека продолжались примерно до 15.30–16.00, но личный состав этого отсека никаких признаков жизни не подавал. Перед выходом из подводной лодки личным составом был поднят перископ для оценки внешней обстановки. Выход личного состава из подводной лодки осуществлялся через 7-й отсек. При выходе из подводной лодки личный состав последовательно герметизировал 3-й, 4-й, 5-й, 6-й и 7-й отсеки».

Я помню бывшего командира 4-й эскадры уже старым, пенсионером. Несмотря на свой весьма преклонный возраст, контр-адмирал Ямщиков в начале 90-х годов работал гражданским специалистом в Главном штабе ВМФ. Человек он был очень обаятельный и приятный в общении. Ямщиков часто заглядывал ко мне в пресс-центр ВМФ, может, потому, что любил вспомнить былое, а я был благодарным слушателем. Как бы то ни было, за чашкой чая он много и интересно рассказывал о войне, о первых автономках эскадры в Средиземное море, о многом другом, но темы трагедии 11 января 1962 года он не коснулся ни разу. По-видимому, боль о том страшном дне осталась в нем навсегда. А спустя еще несколько лет старого подводника не стало…

Из рассказа начальника политотдела 4-й эскадры капитана 1-го ранга М.Н. Репина: «В день катастрофы после построения на подъем военно-морского флага я пришел в политотдел, зашел в свой кабинет с целью готовиться к предстоящему докладу на сборах командиров бригад и начальников штабов. В это время раздался взрыв на причалах. Поняв, что что-то произошло, я побежал на причал. По дороге встретил несущих убитого матроса. Прибыв к месту происшествия, где находился уже командир эскадры, руководивший спасением подводной лодки, стал оказывать ему помощь и принял участие в эвакуации раненых… Считаю, что отсутствие на проворачивании в момент катастрофы командира корабля и командира БЧ-5 – случайное стечение обстоятельств».

Из показаний командира 211-й бригады капитана 1-го ранга Г.С. Щербакова: «В день катастрофы штаб бригады в 8.00 был построен на подъем военно-морского флага. С подъемом флага офицеры штаба были направлены на подводную лодку Б-36 для проверки устранения замечаний по задаче № 1. Я сам последнюю проверку организации проворачивания производил 22 декабря 1961 года на подводной лодке Б-37. Отсутствие капитана 2-го ранга Бегебы на проворачивании оружия и технических средств ранее до этого случая не отмечалось. Штаб бригады подводных лодок регулярно, не менее двух раз в неделю, производит проверки организации проворачивания оружия и технических средств. Кроме того, производятся внезапные аварийные учения по борьбе за живучесть в ночное время с вызовом личного состава кораблей, проверки штабом бригады подводных лодок предварительного приготовления кораблей перед выходом в море. В этот день я и начальник штаба после построения на подъем военно-морского флага прибыли в штаб эскадры на сборы в группе командира эскадры. По сигналу «Боевая тревога. Пожар на подводной лодке Б-37» побежал на причал. Взрыв застал меня в районе контрольно-пропускного пункта. Я увидел в районе 3-го причала грибообразный столб дыма и огня высотой 100–150 метров, укрылся от летящих обломков на КПП. После этого побежал к подводной лодке. По прибытии к месту стоянки подводной лодки Б-37 заметил, что обе подводные лодки, Б-37 и С-3 50, стоят с дифферентом на нос порядка 12–15 градусов. На кормовой оконечности подводной лодки Б-37 заметил вышедшего из открытого люка седьмого отсека старшину 2-й статьи Чехова. Дал команду прибежавшим на причал матросам и прибывшему дежурному по бригаде подать сходню на кормовую надстройку. Послал для вывода с нее людей и вызвать аварийные партии с подводных лодок Б-37, Б-130, Б-139. Зная глубину у причала 10–12 метров, и по положению подводной лодки считал, что взорвались торпеды, разрушены 1-й и 2-й отсеки с прилегающими цистернами главного балласта, рубочный люк находился под водой, подводная лодка носовой оконечностью легла на грунт и остойчивость корабля незначительная. Дал приказание прибывшему начальнику штаба завести дополнительные швартовые концы для предотвращения возможной потери остойчивости пл. К этому времени прибыла первая группа аварийной партии с подводной лодки Б-57 без аппаратов ИДА. С прибытием аварийной партии с ИДА назначил капитана 2-го ранга Китаева организовать обследование 7-го отсека и вывод из него личного состава. Первым в седьмой отсек спустили старшину 2-й статьи Козявкина, который эвакуировал из отсека одного человека и по моему приказанию был сменен приготовленным матросом Буздалиным. Старшина 2-й статьи Козявкин доложил, что в отсеке много густого дыма и луч аварийного фонаря совершенно его не пробивает; переборочная дверь в шестой отсек отдраена, и задраить ее невозможно; в отсеке под люком находится много лежащих тел. Дым из отсека почти не выходил. По докладу флагманского инженер-механика бригады подводных лодок продуть цистерны главного балласта, заполненные топливом, из 7-го отсека невозможно, т. к. их кингстоны закрыты и стоят на стопорах. В 7-й отсек была подана фара с прибывшей пожарной машины для улучшения освещения, на помощь матросу Буздалину был спущен старшина 2-й статьи Ливерант. Крен и дифферент подводной лодки не менялся, но из насадки газовыхлопа РДП дважды выбило дым с огнем. При выбросе газов из насадки РДП в третий раз подводная лодка резко накренилась на левый борт и стала погружаться. Приказал капитану 2-го ранга Китаеву срочно вывести из 7-го отсека матроса Буздалина и старшину 2-й статьи Ливеранта, вывести которых не удалось из-за того, что подводная лодка в течение 2–3 минут погрузилась. Люк 7-го отсека задраить не удалось из-за проложенного через комингс люка штормтрапа и сигнальных концов. С помощью водолаза, поданного к подводной лодке ВРД, был поднят на причал старшина 2-й статьи Ливерант без признаков жизни. Всего из отсека было вынесено 5 тел и при спасении погибли матрос Буздалин и старшина 2 статьи Ливерант… В 1961 году на отдельных кораблях из-за нарушения эксплутационных инструкций произошли следующие аварийные случаи: 1. Подводная лодка Б-57 – разрыв ТБЦ № 9 – не сработало блокировочное устройство при аварийном продувании цистерны и самопроизвольном закрытии кингстона и низкого контроля за сигнализацией открытия кингстона. 2. Подводная лодка Б-95 – выстрел торпедой при закрытых передней и задней крышках торпедного аппарата № 3 из-за недисциплинированности командира торпедной группы лейтенанта Кольцова, который вопреки приказанию флагманского минера и старшего помощника начал прострелку без присутствия флагмана самостоятельно».