Схватив мужчину за горло, он одним плавным движением оторвал жертву от земли, заставив болтать ногами в воздухе, а затем ударил его о стену. Раздался изрядный треск, когда голова мужчины встретилась с кирпичами, его мозг содрогнулся внутри черепа и отключился. Кай отпустил бездыханное тело мужчины, которому сильно повезло, что у него все еще остался пульс, и проследил взглядом, как тот с глухим стуком рухнул на землю. Присев на корточки, парень обшарил карманы и пришел в отчаяние, обнаружив лишь жалкую двадцатидолларовую купюру. Это настолько его взбесило, что рука против воли обернулась вокруг горла мужчины, а кончики пальцев впились в мягкую плоть над яремной веной.

Привет, монстр.

Каждый мускул в теле Кая окаменел. Снова этот голос, тот самый, принадлежавший его заклятому врагу, подстрекавшему, пока он удерживал хрупкую жизнь этого безмозглого человека между кончиками пальцев.

Сделай это. Разорви ему глотку зубами. Насладись вкусом его жизни на своем языке.

Кай зарычал в пустоту, и, если бы не отчаянные голоса, зовущие пропавшего товарища, он вполне мог бы совершить убийство.

– Эй! Отойди от него! – крикнул, приближаясь, крупный, неуклюжий мужчина.

Кай выпрямился, не потрудившись обернуться, когда почувствовал движение за спиной. Он отступил в сторону, избежав приближающегося удара, и нападавший упал вперед на колени. Кай пнул его в живот, заставив пошатнуться, и в этот момент на месте происшествия появились двое его товарищей.

Их пьяные выпады выглядели гораздо неуклюжей, чем у малыша, пытающегося поймать бабочку. Кай уклонился от каждого из них, а затем провел более мощную контратаку, попав одному в челюсть, а другому по почкам. Все равно что лупить пиньяту без повязки на глазах.

Вожак сумел подняться на ноги и вытащил охотничий нож из ножен, закрепленных на поясе. Он бросился на Кая, беспорядочно нанося удары. Прижавшись спиной к стене, Кай блокировал удар, направленный в его плечо. Лезвие задело предплечье, однако, приложив усилие, он смог вырвать оружие. Повернув нож, Кай вонзил его в бок мужчины, а затем ударил головой в лицо. За убедительным хрустом ломающегося носа последовал поток крови, хлынувшей в рот. Мужчина закричал, Кай оттолкнул его, поскольку звук болезненно завибрировал в ушах. Хотел бы он прижать их, но анатомия человека не позволила, поэтому он просто пнул сукина сына в голову.

– Спокойной ночи, пьянчуга хренов, – усмехнулся он, пока мужчина корчился на тротуаре.

Двое его друзей уже уматывали со всег ног, бросив раненых товарищей. Кай наблюдал за их бегством, и какая-то часть его души наслаждалась их ужасом. Он сжал пальцами рукоятку ножа, липкую от крови на его руках. Красная струйка стекала по челюсти, капая с подбородка на босые ступни. Он поймал капли на тыльной стороне ладони и высосал кровь из большого пальца. Медленная, злая улыбка заиграла на его губах при виде удаляющихся фигур, плечи задрожали, когда он попытался подавить смех, рвущийся из груди.

Тебе нравится видеть, как они убегают.

– Они жалкие.

Вот почему ты должен был убить их.

– Не стоит того, чтобы мараться.

Ты не охотник, – насмешливо произнес голос. – Просто трус, которому нравится играть в садиста.

– У тебя научился, плаксивая сучка, – прорычал в ответ Кай. – А теперь расскажи, как от тебя избавиться.

Избавиться от меня? – хриплый смех грохотал в ушах Кая. – Будет гораздо больше крови, прежде чем ты заслужишь свободу.

Как будто Кай готов проливать кровь на потеху монстру.

Бедная маленькая Эль. Она не догадывалась, что под ивой живет Большой Злой Волк.

– Я знаю, что не делал этого.

Ты точно помнишь?

Нет, не делал. Порой Кай задавался вопросом, не сошел ли он с ума, однако парень видел сумасшедших и раньше, поэтому был уверен в своем рассудке. Нет, здесь что-то другое. Это не было частью его сущности. Оно преследовало его, но, черт возьми, точно не исходило изнутри.

Должен был быть способ избавиться от этого.

Кай вернулся к своей первоначальной цели и снял с жертвы одежду. Облачившись в джинсы и куртку с капюшоном, он собрал все деньги и ценности, которые смог найти, обыскав обоих мужчин: несколько купюр, наручные часы и зажигалка Zippo. Также прихватил нож и снял ножны с пояса толстяка. К моменту когда он закончил, голос в его голове затих, оставив, пусть и ненадолго, его в покое.

Накинув капюшон и засунув руки в карманы, он вышел из переулка, спешно покидая место преступления. В животе заурчало. Кай замедлил шаг, проходя мимо продуктового магазинчика, протянул руку и подергал ручку. Закрыто. Обычно у него не было денег, когда он заходил в магазины. Теперь же деньги были, но все магазины оказались закрыты.

– Да чтоб тебя, зараза, – усмехнулся он, пнув дверь. – И тебя тоже, чертова бездонная дыра, – добавил он, обращаясь к своему желудку.

Кай задавался вопросом, что бы подумала Элис, если бы все еще была рядом.

Она бы огорчилась, что он опустился до такого? А может, ей стало бы стыдно за него?

Кай опустил плечи и вздохнул, волочась обратно к лесу. Он напомнил себе, что Элис это не волнует или скорее не может волновать.

Мертвые ни о чем не волнуются.

МЕЙСОН

ЕДВА солнце закатилось за горизонт, в нескольких сотнях километров к северо-западу от Ванкувера доктор Мейсон Эванс въехал в Черную Лощину. Гравийная дорога привела его к старому причудливому фермерскому дому, второй этаж которого вмещал по меньшей мере четыре спальни. Здесь не было ни одного указателя, и, если бы работники автозаправочной станции не подсказали дорогу, он бы никогда не узнал, что это тот самый домашний отель, который он искал. Карты на его смартфоне оказались здесь бесполезны, что только порадовало Мейсона, поскольку подкрепляло его желание скрыться подальше ото всех. Наконец-то он обрел свободу. В его распоряжении было целых шесть месяцев на то, чтобы привести в порядок свое душевное равновесие, и он знал наверняка, что в городе, где он провел всю свою жизнь, этому не бывать.

Мейсону вспомнился его разговор с заведующим онкологическим отделением Центральной больницы Ванкувера. Спустя неделю воспоминание еще было свежо в его памяти.

– Ты уверен? – спросил доктор Линдмен. Его тонкие седеющие волосы были прилизаны, он пристально смотрел на молодого человека поверх очков.

– Уверен, – неловко улыбнувшись, ответил Мейсон. – Очевидно, я не слишком хорошо справляюсь со стрессом. Мне нужно время.

– Ты ведь консультировался с психологами, – отозвался Линдмен. – Не стоит себя винить. Ты ничего не мог сделать. Аманда в любом случае умерла бы, у нее была одна из самых агрессивных форм лейкемии, что я видел за свою практику.