— Ты умер? — спрашивает Одри.

— Да, — отвечает парень. Он весьма критически относится к другим ребятам и к Одри.

— Вы, видимо, думаете, что смогли бы лучше выполнить задание? — спрашивает Одри.

Парень отвечает «да». Парень номер 1, который был здесь дольше других, пытается затащить номер 3 в постель. Номер 3 сжимает кулаки и говорит:

— Отвяжись!

Тем временем на шоссе грабят отделение «Ваnсо Nacionale». Одри решает пойти в полицию. Они едут по пустым улицам. Номер 1 спрашивает его, чем на самом деле занимается начальник полиции…

— Разными вещами. Он бросает людей в тюрьму, избивает их. Кроме того, он отвечает за подчиненных ему полицейских, которые постоянно напиваются и стреляют друг в друга и в гражданских. Он должен поддерживать дисциплину.

Мы прибываем во двор, и парень номер 2, знающий испанский, отправляется договариваться о допросе. Нас вводят в небольшой кабинет. Шкафы с папками, скамья у одной стены. За небольшим письменным столом сидит женщина-судья, перед ней — пишущая машинка, за спиной — окно. Часть скамьи находится под столом, поэтому, когда Одри садится, его ноги почти касаются колен женщины. Номер 1 примостился на тумбочку с папками напротив Одри с другой стороны стола. Номер 2 садится слева от Одри, скрестив руки. Номер 3 стоит, прислонившись к шкафу с документами. Судья — крупная дама лет шестидесяти с широким бледным лицом, крупным носом, тонкими губами и в очках в металлической оправе. Она больше напоминает университетскую преподавательницу, чем судью.

Одри готов к вопросам об ограблении… слышал ли он выстрелы и т.п… а также к вопросам относительно его отношений с тремя ребятами.

Тем не менее она начинает беседу издалека, говорит о проблеме доверия… она ожидает от него доверия. Фрэнсис Хаксли, например, перевел… далее следует какое-то испанское название… Одри хочет сказать: «О, да, очень неплохо сделано…». И тут до него доходит, что она обладает телепатическими способностями. Он понимает также, что по какой-то причине она доверяет Фрэнсису Хаксли, а ему — нет. Она продолжает говорить и дальше так же уклончиво и с явным намеком на критическое отношение к нему. Он внезапно понимает, что любое упоминание об ограблении здесь будет неуместно. Затем она обращается к троим ребятам. Номер 1 широко улыбается и говорит о «бездействии общества». Его слова вызывают у нее раздражение, она недовольно поджимает губы. Номер 2 говорит: «Мы пришли сюда, чтобы помочь» — но успевает вовремя остановиться на грани совершения грубой оплошности — упоминания об ограблении. Номер 3 ничего не говорит, но он ей явно нравится больше всех остальных.

Теперь мы можем идти, но судья напоминает, что мы находимся под наблюдением… в некотором роде, то есть…

Раздавленный и гонимый, лишь с небольшой горсткой последователей, Одри призывает проклятия на Белую Богиню и на все ее творения, от конквистадоров до Хиросимы, от Болотных Людей до Королевы, от земли Дикси[3]до Южной Африки… проклятия от всех маленьких людей земли: Смерть Белой Богине. Ребята решают укрыться в Мексике, где живет дядя одного из них.

Ветхая фазенда в Мексике, горный оплот когда-то могущественного семейства Де Карсон. Семья в последнее время утратила свою прежнюю власть, возможно, из-за старомодного представления о чести, которое, как предполагается, поставило семейство в крайне невыгодное положение по сравнению с их противниками, пользовавшимися американскими методами. Теперь они хотят возвратить себе прежнее могущество. Молодой Дон призвал к себе Старину Тио, семейного наемного убийцу.

— Позаботься об этом неудобном семействе Вестиори и, пожалуйста, улыбайся, только когда улыбка абсолютно необходима…

Старина Тио улыбается…

Наступает благоприятный момент для упоминания о юном племяннике и его друзьях. Молодой Дон проявляет интерес. Он начинает расспрашивать о подробностях.

В ретроспективном эпизоде видно, как ребят косят равнодушно-циничные агенты по борьбе с наркотиками, полицейские из южных штатов, поддерживаемые религиозными женщинами и денежными мешками.

— Битвы ведутся для того, чтобы их выигрывать, и вот что происходит, когда вы их проигрываете… — цитирует молодой Дон.

— Выжившие выучили этот детский урок, — отвечает Старина Тио, — они могут быть очень полезны…

Всматриваясь в череп, он видит ребят как копье… копье звезд, пронзающее небо… копье похоже на «копить»… ахххххх точно э-э мертвый ребенок… неуязвимый для смерти… неуязвимый для жизни… если бы мы смогли перекрыть источник мужского потомства?

Полицейские исчезают с южной улицы… наглые парни, черные и белые, преграждают дорогу южной красотке… они вырывают у нее из рук сумку с продуктами и срывают с нее одежду, в которой потом разгуливают сами…

Молодой Дон гладит череп… череп источает приятный кисловато-мускусный аромат… азотисто-озоновый аромат, смешанный с порождающими желудочные спазмы намеками на запах тления и цианида…

* * *

Стервятники, поедающие мертвую корову на фоне раскаленного мексиканского пейзажа… Осужденный на смерть в газовой камере. Его лицо меняется и становится лицом Белой Богини…

Затхлый сухой запах заброшенных домов на окраине и пустых раздевалок… влажный аромат гниющего цветка… запах мутации…

По мере того как благоухание черепа наполняет помещение, кошки, лисы, ласки, койоты, еноты, норки сбегаются в комнату и начинают тереться о мебель и о ноги молодого Дона и Старины Тио…

Череп, источающий аромат, — символ семейства Де Карсонов. Уже было много попыток похитить череп… У Старины Тио 18 зарубок на винтовке.

Молодой Дон кивает и смотрит в хрустальный череп. Камера следует за его взглядом внутрь черепа, высвечивая все его внутренние изгибы. Семейство Дона многое потеряло вследствие американского вторжения. Скоро вообще не останется семейств, подобных его семье. Но если ему все-таки удастся направить копье прямо в сердце Американского Белого Кита? Прямо в сердце Белой Богини?

Вот молодой прокурор округа, только что вышедший из своего офиса. Рядом с ним появляется Старина Тио, чтобы дать ему небольшой урок фольклора.

Старина Тио:

— Знаете, сеньор адвокат, я намерен прислать вам оленя.

Прокурор округа:

— О, это очень мило с вашей стороны, но, пожалуйста, не затрудняйте себя…

— Ну что вы, синьор адвокат, какие могут быть затруднения!

Лошадь с трупом, перекинутым через седло, словно охотничий трофей, подводит к зданию полиции флегматичный мексиканский коп.

Он равнодушно указывает большим пальцем на свою находку вышедшему на крыльцо прокурору округа:

— Un venado[4].

Только теперь до прокурора округа доходит смысл народного выражения, которое употребляют в сельской Мексике. На фоне голубого мексиканского неба и черных крыльев стервятников улыбается Старина Тио…