В натопленных ярангах оставались женщины и старики, чьи глаза ослепли от солёных ветров, а руки обессилели от тяжести прожитых лет. На прибрежных валунах дети рисовали угольками рыбаков в лодках, китов, выпускающих в небо фонтаны океанской воды, и стремительные стада оленей. Шаман племени рыбаков, старый Там-Там, пел негасимому огню, прося у добрых духов попутного ветра и богатого улова. Так и проживали рыбаки свою жизнь: работали до ломоты в костях, танцевали под ночным небом, смотрели в неугомонный океан и на негасимый огонь, надеясь на их милость и защиту.

Узон весь день наблюдал за людской суетой на берегу, пока не провалился в сон. Утром, когда солнце ещё только просыпалось за восточными сопками, богатыря разбудили чьи-то шаги по большим каменным валунам, ведущим к океану. Узон открыл глаза и увидел девушку, которая, осторожно ступая по скользким камням, приближалась к нему. Оказавшись у самой кромки воды, девушка принялась что-то искать. Иногда она брала в руки разноцветные камни и ракушки, поблёскивающие на влажном чёрном песке. Девушка придирчиво рассматривала свою находку, но каждый раз, разочарованная, бросала её обратно в песок и продолжала свои поиски. Удивлённый и встревоженный появлением незнакомки Узон поспешил спрятаться за ствол поваленного дерева и, затаив дыхание, стал наблюдать за ней.

Она была красива, как сама Камчатка. Лёгкая и светлая, будто солнечный луч, неслышно скользила она по земле. Каждый порыв ветра, блик солнца на чёрных, как крыло Кутха, волосах что-то меняли в её облике, и всякая перемена была ей к лицу. Она тихо напевала утреннюю песню, звонкую и чистую. Что-то внутри Узона взволновалось при звуках этой музыки. Он никогда не слышал её раньше, но сейчас ему казалось, что он знал эту мелодию всегда и что, может быть, это он сам сочинил её, только не мог вспомнить, когда.

Поражённый этим новым, непонятным ему чувством, Узон замер в своём укрытии, как вдруг над океаном поднялся высокий водяной фонтан и из воды показался огромный синий кит. Он был величиною с целый остров, на котором можно было бы посадить лиственничный лес или весь день пасти стадо рогатых оленей. Кит выпустил на землю струю ледяной океанской воды, распугав прикорнувших на скале чаек. Шумно крича, те разлетелись врассыпную, оставив после себя вихрь перьев, которые мягко оседали теперь на чёрный песок.

– Омке! Это ты! Доброе утро, Омке! – Девушка помахала рукой киту.

– Доброе утро, Наюн! – прогудел кит ей в ответ и снова выпустил в небо такой высокий фонтан прозрачной воды, что достал им до самого неба и намочил посапывающие в утренней полудрёме пушистые и неповоротливые облака. Те испуганно разбежались по небу в разные концы света, выжимая из мокрых подолов утренние дожди.

«Наюн… Её зовут Наюн, – прошептал Узон, сидя в своем укрытии, – я никогда не встречал девушки с таким красивым именем.»

– Как хорошо, что ты здесь, Омке! Мне так нужна твоя помощь! – взволнованно заговорила девушка со своим другом.

– Что случилось, Наюн?

– Настал день девичьего гадания. Каждая девушка должна найти свой аняпель – камень, который предскажет её судьбу. Нужно, чтобы он был особенным и предсказывал доброе будущее. Я обошла весь берег, но не смогла найти свой камень. Может, мой аняпель затерялся где-то на дне океана?

– Давай-ка посмотрим, что у нас есть! – Омке на секунду задумался и, сверкнув огромным блестящим хвостом, исчез в прозрачной воде. Наюн замерла в ожидании.

Над головой пролетела крикливая чайка. Мелкие рыбёшки, блестя на солнце чешуёй, выпрыгивали из воды и снова исчезали в гребешках волн. Наюн не сводила глаз с воды. Наконец Омке снова показался на поверхности и, выпустив в небо фонтан чистой блестящей воды, осыпал берег разноцветными камушками, собранными на океанском дне.

– Отыщи среди них тот, что придётся тебе по душе, Наюн! И пусть он предскажет тебе только самые добрые дни, – сказал Омке и снова исчез в океанских волнах.

Наюн осталась одна на усыпанном камнями берегу. Золотые, голубые, зелёные, они сверкали и переливались в косых лучах солнца. Растерянная, девушка смотрела на них, не зная, какой же выбрать. Какого цвета суждено быть её судьбе? Помешкав немного, Наюн наклонилась и подняла с чёрного песка небольшой круглый камушек синего, как погожее небо, цвета.

– Какой красивый, – сказала Наюн, стряхивая с камня чёрные крошки липкого песка. – Будь моим аняпелем, пожалуйста, – прошептала девушка, – будь моей доброй судьбой.

С этими словами она достала из кармана толстую шерстяную нитку и, перевязав ею камушек, тихонько спросила:

– Откуда ждать мне счастья, аняпель?

Держа верёвку за другой конец, она опустила подвешенный камень и принялась смотреть, в какую сторону он начнёт раскачиваться. Но вдруг круглый камушек выпал из верёвочного узелка и покатился прочь.

– Куда же ты? – крикнула Наюн и побежала за камушком, который катился теперь по чёрному песку в сторону поваленного дерева. Ударившись о ломкую древесную кору, аняпель остановился. Подбежав к дереву, Наюн протянула руку за камнем, но вдруг увидела синие, как её аняпель, глаза незнакомого юноши.

– Здравствуй, Наюн, – только и смог произнести смущённый Узон.

Но девушка не ответила. Вскрикнув, она бросилась бежать и вскоре скрылась за зарослями кедрового стланика.

На берегу стало совсем тихо, только шумел океан на волноломе. Узон не мог поверить в случившееся. Он как будто увидел тысячу падающих с неба звёзд. В лицо дул согревшийся на солнце весенний ветер. Сверкали под ногами камни, не выбранные Наюн, камни, хранящие в себе будущее других девушек. Узон стоял не в силах сдвинуться с места и не сводил глаз с медленно исчезающих на песке следов Наюн. В ушах богатыря всё ещё звучала её утренняя песня. У его ног полупрозрачной синевой сверкал аняпель.

В тот день Узон полюбил. Так было предсказано камнем, выбранным Наюн. И только аняпель знал, что случится дальше.

Наюн жила в стойбище рыбаков и была внучкой шамана Там-Тама. Давно не рождалось среди людей такой красавицы. Ладная, стройная, она вся светилась каким-то особенным светом, согревающим окружающих. Была она добра и скромна. Любого пожалеет, каждому поможет. К ней беспокойные важенки приводили захворавших оленят. В месяц студёных ветров евражки прибегали в её ярангу погреть окоченевшие лапки.

Много женихов приходило свататься к Наюн. Хотели забрать её с собой и отважные кочевники, и лесные охотники. Были среди них и красавцы, и смельчаки, но никому не давала Наюн своего согласия.