Например, нам очень мало известно о том, как викинги измеряли время. Загадкой для нас остаются их музыка и песни (здесь теоретически можно отталкиваться от немногих сохранившихся музыкальных инструментов, тональные качества которых можно было бы реконструировать, но что именно викинги с ними делали — совсем другой вопрос). Неясно, куда, по мнению викингов, после смерти попадали женщины. Почему так много серебра безвозвратно закапывали в землю? Эти и другие вопросы остаются без ответов и продолжают волновать ученых на протяжении веков. Но все же они заслуживают того, чтобы их задать. Если вы действительно верили — в сущности, знали, — что человек, живущий выше в долине, при определенных обстоятельствах может превращаться в волка, каково было жить с ним по соседству? Каково было выйти за него замуж?

Скорее всего, нам никогда не удастся произнести тайное имя викингов, но если мы будем чутко прислушиваться к их голосам, их заботам и идеям, к их миру и их сознанию — полагаю, сможем не только лучше понять их древнюю жизнь, но и по-новому взглянуть на то, как мы сами стали такими, как есть. Итак, перед нами эпоха викингов, детей Ясеня и Вяза: череда наблюдательных пунктов, откуда открывается вид на людей, место и время, неизбежно конечное, но пребывающее в постоянном движении. Разумеется, в некотором смысле это моя личная эпоха викингов, за которой стоит тридцать с лишним лет исследований, и, как работа любого профессионального исследователя прошлого, она ограничена моими предрассудками и предубеждениями.

Как же туда попасть? Если смотреть практически, какие источники данных мы можем использовать, чтобы приблизиться к викингам?

Как многие другие области познания, науку о викингах время от времени сотрясают междисциплинарные ссоры, в первую очередь между учеными, работающими с текстами, и их коллегами-археологами, контактирующими с прошлым через предметы и локации. Этот спор никогда не затихает окончательно, и его отголоски время от времени напоминают о себе, как нерегулярные подземные толчки в зоне геологического разлома. Разумеется, создание текста — также глубоко материальный акт: чтобы вырезать знаки на камне или на дереве или написать их пером на пергаменте, требуются целенаправленные усилия, ресурсы и навыки, и у всего этого, конечно, есть определенная цель и социальный контекст за пределами простой коммуникации. Некоторые редкие источники, например великая эпическая поэма «Беовульф», существуют в виде единственной рукописи — это в буквальном смысле артефакты.

Ученые, изучающие викингов, как правило, специализируются на одной конкретной частоте сигналов, идущих из конца первого тысячелетия, но кроме этого, им необходимо разбираться во множестве смежных дисциплин: археология, изучение саг, филология, рунология, история религий — список можно продолжать, а в последнее время заметный вклад в исследования вносят естественные науки и науки об окружающей среде, включая геномику. Также очень важно знать современные скандинавские языки и иметь рабочее представление о древнескандинавском языке и латыни.

Поскольку я сам археолог, неудивительно, что большая часть этой книги основана на результатах раскопок и полевых исследований. Идет ли речь о предметах, сооружениях, захоронениях или разного рода образцах для научного анализа, все это, по сути, вещи — или, если использовать вполне удовлетворительно отражающий суть академический термин, материальная культура.

Некоторые из этих предметов, особенно погребальный инвентарь, сохранились благодаря тому, что люди когда-то сознательно организовали их размещение, — проще говоря, они были найдены, потому что их специально оставили именно в этом месте. В захоронениях можно непосредственно встретиться с викингами в виде скелетов или кремированных останков. Но гораздо чаще археологам приходится иметь дело с вещественными фрагментами, разрушенными и плохо сохранившимися или случайно уцелевшими после того, как их потеряли, где-то забыли или выбросили по причине негодности. Сюда относятся находки, сделанные в культурных слоях поселений, где обнаруживаются всевозможные предметы, оказавшиеся в земле за те годы, что здесь жили люди: разбитая глиняная посуда, пищевые  отходы, вещи, которые были выброшены или оставлены, когда пришло время переезжать на новое место. Археологи также находят следы строений, сохранившиеся в земле в виде темных очертаний на месте сгнивших бревен или ям от столбов, когда-то поддерживавших крыши и стены. В редких случаях встречаются каменные опоры фундамента или выемки, в которых они находились, пока кто-то не забрал их для повторного использования.

Археология — в высшей степени интерпретативное занятие, где необходимо постоянно приводить в равновесие различные вероятности и альтернативы. Мы можем строить догадки и предположения, но далеко не всегда можем быть абсолютно уверены. Неотъемлемое качество хорошего исследователя — готовность признать свою неправоту, открытость для конструктивной критики. И все же, хотя выводы следует формулировать осторожно, не стоит думать, что, с учетом всех этих оговорок, по-настоящему узнать что-либо о прошлом невозможно и не стоит даже пытаться. На помощь археологам приходит обширный теоретический аппарат, постоянно развивающийся, иногда противоречивый и часто непонятный непосвященным, но тем не менее играющий в исследованиях важную роль. Сравнивая то, какими были наши представления об эпохе викингов (и вообще о прошлом) пятьдесят лет назад, с тем, что мы знаем сейчас, нельзя не испытывать изумление и воодушевление. Викинги, которых я изучал в колледже в 1980-х годах, сильно отличались от тех людей, о которых я рассказываю сегодня студентам, и то же самое наверняка можно будет сказать, когда у этих студентов появятся собственные ученики. Так и должно быть.

Есть и другие сложности. Общим для большинства археологических площадок остается вопрос сохранности материалов, во многом зависящей от типа и относительной кислотности местной почвы. Камень — материал, наименее подверженный разрушениям, хотя он тоже может искрошиться и выветриться, если будет в течение долгого времени подвергаться воздействию природных сил. Металл и керамика обычно сохраняются (хотя могут пострадать от ржавчины и тому подобного), в то время как степень сохранности костей сильно различается. Реже всего встречается органика — изделия из ткани, кожи, дерева и подобных материалов. Она почти всегда бесследно исчезает, кроме случаев, когда доступ кислорода к почве по тем или иным причинам ограничен, например когда она сильно пропитана влагой.

Все сказанное относится к предметам, лежащим в земле, но кроме этого, археологи фиксируют видимый ландшафт, для эпохи викингов наиболее очевидно представленный земляными валами, укреплениями или погребальными курганами, а также каменными памятниками, канавами или каменными изгородями сухой кладки, обозначающими границы владений, и так далее. Рельеф местности со временем может измениться — реки меняют русла, береговая линия поднимается или опускается, заболоченные участки осушают под пашню, в редких случаях природные явления, такие как извержения вулканов, провоцируют еще более радикальные изменения, — но материальные свидетельства остаются. С помощью неразрушающих методов разведки, таких как георадар и разные виды электромагнитных исследований, позволяющих выявлять скрытые особенности, канавы, ямы для столбов и очаги, можно «читать» не только видимый ландшафт, но и то, что спрятано под ним.