Вот и сидит сейчас на байке почти голая пышногрудая девица. Нет, в таком виде ее нельзя везти в центр деревни, пока не увижу, что там происходит.

Тихим стелящимся шагом я ухожу вдоль заборов. По пути в одном из дворах вижу забытый топорик рядом с поленницей. Не ленюсь дернуть щеколду калитки, подойти и одолжить находку. Двигаюсь дальше. Громкость криков и женского плача нарастает, вскоре показывается сам источник шума.

На деревенской площади припарковались черные джип и фургон. Это повозки вроде байка, только большие и четырехколесные. На дверях машин намалеваны бивни моржей. Видно, чей-то герб.

Мужчины в черной экипировке заводят в фургон молодых красивых женщин. Делается это грубо — девушкам заламывают руки, у кого-то разорвана одежда. У многих молодух заплаканные лица.

А что же мужчины деревни? Они сгрудились напротив машин с вилами и топорами наперевес, но ничего не делают. Некоторые мужики лежат на земле — побитые, с кровоточащими ранами. Остальные только сжимают вилы, но с места не двигаются, будто парализованные. Нет, это не магия. Всего лишь страх.

Всего вторженцев пять, у каждого за плечом длинный огнестрел или автомат. Один, похоже, самый главный, с насмешкой осматривает мужчин. Правая рука у него поднята, вокруг запястья крутится огненный вихрь. Это и сдерживает мужиков. Крестьянам ни за что не одолеть мага.

На мощеной плитке также сидит старик с фингалом. Уже получил за сопротивление.

— По какому праву⁈ — хрипит старик. — Я староста…вы не можете. Не трожь! — он пытается подняться, но у него явно сотрясение мозга. Пошатываясь, падает назад. — Мои внучки…не трожь, стервец!

Двух молодых девчонок как раз ведут к фургону. Одной не больше пятнадцати, совсем еще подросток. Вторая пышногрудая шатенка в самом соку.

— По праву сильного, — с ухмылкой говорит огневик. — Моржовым нужны женщины. Значит, Моржовы их получат. Это полюдье. Оброк.

Старик со слезами на глазах смотрит, как его младшую внучку запихивают в фургон, она изо всех сил кричит: «Деда! Деда!». Но ее просто заталкивают и тычут дулом автомата в зареванную мордашку, чтобы сидела смирно.

Это бесправие становится для меня последней каплей. Я сжимаю обеими руками топорик и направляю в него поток биокинетеческой энергии. Прорыв первого лимитера позволяет мне увеличить или «ускорить» кинетическую энергию любого предмета, а не только свою. Проще заряжать небольшие вещи. С топориком нужно время.

— Но мы не вашенские! — между тем рыдает дед. — Мы Лазоревых крестьяне! Лазоревых! У нас уже есть господин! Он не позволит! Он накажет вас!

— Накажет? — хохочет огневик, уперев руки в бока. — Ну давай пусть наказывает, — он демонстративно крутит головой. — Где же ваш господин?

— Он здесь! — с звучным криком я выхожу из тени сруба.

Все оборачиваются на меня — толпа мужиков, Моржовы, плененные девушки. А самое главное — огневик.

Без замаха я бросаю топорик, новых сил хватает с лихвой, и боевая часть вонзается прямиком в лобешник огневику. Череп пробивает насквозь. Голова мага просто взрывается как арбуз.

Ха, неплохо! Тут же отступаю и скрываюсь за деревянными халупами. Громыхают автоматы. Слишком запоздало мне вслед летят пули. Остолопы! Долго же вы целились!

Позади затопали ноги. Ага, всё же за мной побежали. Я немного боялся, что они откроют огонь по деревенским, но нет, как и предполагал, это не простой набег, а рейдерский захват деревни. Моржовы решили не только прибрать к рукам красивых девушек, но и как-нибудь потом пограбить будущие посевы. Иначе сразу бы всех мужчин перебили.

Пробежав метр, рыбкой сигаю в распахнутое окно дома. Всего один кульбит, и я внутри. Легкотня.

Прижимаюсь к бревнам стены, вслушиваюсь.

— Обычным топором! — гомонит один из вторженцев. — Взорвал черепную кость обычным деревенским топором! Из говняного железа! На расстоянии! Это точно маг! Без подкрепления нельзя его брать!

— Закрой рот! Если бы это был маг, засранец бы уже пульнул в нас чем-нибудь! Молнией или шаром Ярилы! — обрывает его главный. — Прочесать всё! Бить на поражение!

Я беззвучно усмехаюсь. Эх, забыли свои корни люди русские. Про богатырей былины до сих пор почитывают, а ведать не ведают, откуда же бралась силушка богатырская. Слом лимитера, ребят. Вот так всё просто. Но в случае с огневиком сработала не только моя силушка, конечно. Я настолько резко увеличил биокинетику топора, что им можно дробить камни.

Моржовы топают мимо. Эй, так не пойдет! Куда же вы! Я громко хлопаю ставней окна, и отскакиваю обратно от тут же разразившегося града пуль.

Подбегаю к распахнутой двери в прихожую. Хватаю тонкую ручку и наполняю ее зарядом биокинетики. Трачу энергии намного больше, чем на топорик, после чего закрываю дверь. Затем бегом в смежную комнату с окном, выходящим на другую узкую улицу. Дергаю ставни на себя и, оттолкнувшись, ныряю наружу. Толчок от земли, новый кульбит, и спустя два кувырка влетаю в закрытое окно избы напротив. Звон разбитого стекла глушат незатихающие выстрелы в прошлом доме.

Оттряхивая осколки с плеч и головы, встаю сбоку и тайком наблюдаю, как после обстрела Моржовы врываются в дом напротив. Я вижу через окно смежной комнаты, как самый первый боевик открывает дверь прихожей. Бах! Ручка взрывается.

— А-а-а-а-а! — лишившийся руки боец с ором носится по комнате. — Мать твою, мать твою! Она взорвалась!

— Кто⁈ — кричат ворвавшиеся следом трое Моржовых. Они водят стволами автоматов по комнате, но никого не находят. — Здесь никого нет!

Я бросаюсь к гостиному серванту и хватаю четыре спицы для вязания. Заряжаю их биокинетикой. Времени требуется намного меньше, потому что предметы маленькие.

— Ручка!!! — орет безрукий. — Ручка!! К ней была привязана граната!

Один из бойцов осматривает опаленную дыру в двери.

— Шеф, здесь нигде нет следов растяжки!

— Чем же он ее привязал…А-а-а! — пролетевшая улицу и смежную комнату спица вонзается «шефу» в щеку. — Фто за дерьмо ф моей…

Бах! Спица взрывается, и ошметки лица «шефа» брызгают на его подчиненных. Но они этого не замечают, потому что в каждого тоже воткнулось по спице. Бах. Бах. Бах. Взрыв. Взрыв. Взрыв. Всего четыре трупа устилают комнату.

Легкая спица бы никогда не пролетела такое большое расстояние. Но я ее утяжелил, да еще насытил взрывообразующей энергий. Вот и пролетела.

Прикидываю, сколько осталось противников. Всего их было семеро. Минус огневик, минус еще четверо. Оставшиеся двое, наверняка, охраняют фургон с рабынями. Надо поторопиться к ним, пока с испугу не уехали. Но чем же их встретить?

Снова подхожу к серванту и задумчиво оглядываю различный хлам в нем. Нитки, иконы, вазы, фотографии…Оу, а это уже интересно. Рука сама собой тянется к игральным картам. Быстро пересчитываю колоду. Пятьдесят две. Больше чем нужно.

Я усмехаюсь.

Будут запасными.

* * *

— Их осталось всего двое! Убейте