После окончания записи Майк мимоходом глянул на Ленку. Она сидела нахохлившись и демонстративно не смотрела на него, перебирая какие-то листки. И точно как обиженный воробышек, подумал он про себя. Невысокая, ладненькая, с высоко завязанным хвостом, который подпрыгивал во время резких движений, она была милая и симпатичная. Майк решил ее больше не обижать.

Одним из больших событий в компании был ежегодный осенний корпоратив в честь даты основания. Выступали артисты, приглашались журналисты — настоящее светское мероприятие. Но для Ленки это была горячая пора, так как она входила в организационную группу. Концерт, напитки, фуршет, а до того оформление зала, рассылка пригласительных, голова просто шла кругом. Сложнее всего было с концертом. Нужно учесть все звездные тонкости, общая концепция, кто из звезд с кем не дружит, порядок выступлений с учетом звездного статуса. При этом многие опаздывали, капризничали, приходилось на ходу импровизировать. Майк тоже опоздал, но у Ленки уже не было сил возмущаться. Она просто бросила на него недовольный взгляд и сказала, что его выступление теперь через полчаса.

Наконец официальная часть закончилась и можно было просто выдохнуть. За пульт встал диджей, чередуя танцевальную и фоновую музыку. Гости разбрелись по группам, ели, пили, общались. Кто-то танцевал, в уютных уголках журналисты брали интервью, в районе фотозоны с логотипом компании трещали фотоаппараты и вспышки. Ленка взяла себе сок и пару бутербродов и уселась в кресло, наблюдая за происходящим.

Вдруг видимость перекрыла чья-то фигура. С удивлением Ленка узнала Майка. Он протянул ей бокал шампанского.

— Мир?

Его улыбка была такой мальчишеской и дружелюбной, что она не смогла не улыбнуться в ответ, взяла бокал и кивнула:

— Мир!

— Не откажешься со мной потанцевать? — Майк протянул руку, когда зазвучала приятная медленная мелодия.

Ленка поставила бокал и вставая протянула ему руку. На танцполе в его объятиях она сначала чувствовала себя напряженно, но Майк вел ее спокойно и уверенно, и она расслабилась, слилась с музыкой. Ей было так уютно рядом с ним, что она размечталась о любви, о свиданиях, и даже смогла представить Майка своим парнем. Но тут музыка поменяла ритм и она очнулась. Майк внимательно смотрел на нее, а потом легонько щелкнул по носу:

— Не грусти, Воробышек, — и провел ее к столику, а сам пошел по залу общаться со знакомыми.

До конца корпоратива Ленка пребывала в мечтательном настроении, а ночью ей снились романтичные, красивые сны. Но в жизни все было далеко не радужно. Карьера Майка катилась под уклон, он ходил злой и раздраженный, а потом и вовсе безучастный и в конце концов исчез совсем. Когда она спросила у директора, что случилось, тот равнодушно пожал плечами — контракт закончился, продлевать нет смысла. Ленка загрустила, это была неприятная сторона ее работы, видеть, как машина шоу-бизнеса выжимает и выплевывает людей. Талантливых было особенно жаль. Но возвращаться в свой городок, в пыльную заводскую бухгалтерию точно не хотелось, и она работала дальше, хотя и без прежнего энтузиазма.

Серый Бар

В этой серости мерцал синеватый цвет, было похоже на вывеску бара или кафе. Майк не хотел ни есть ни пить, но все же пошел на этот свет, чтобы ощутить, что он еще живой.

В баре было довольно сумрачно, он не слишком отличался от серости улиц. Несколько посетителей поодиночке сидели за столиками, уставившись пустыми глазами на стоящие перед ними напитки. Майк тоже сел за свободный столик и словно из воздуха перед ним появился стакан с непонятным напитком.

Посетители сидели не поднимая головы, иначе они бы увидели, что в этом невзрачном баре необыкновенный потолок. Он переливался разными оттенками серого, голубого и синего цветов. Картинки менялись как в калейдоскопе, одна мозаика перетекала в другую, но видел это завораживающее зрелище только бармен.

Майкл вышел на улицу и хотя было утро, но из-за серости это могли быть и вечерние сумерки и просто пасмурный день. Он не очень понимал, зачем вообще вышел, но ноги двигались сами собой, жили своей собственной жизнью. И как все живое тянется к свету, он тоже приблизился к голубоватой вывеске и вошел вовнутрь. Свободных столиков уже не было и он приблизился к столику Майка. Тот сидел в капюшоне, и опустив голову смотрел на свой стакан. В Майкле настолько были воспитаны вежливость и учтивость, что даже в таком странном состоянии он спросил

— Не возражаете? Могу я к Вам присесть?

В ответ он получил пустой взгляд, но все же сел, ему совершенно не хотелось больше двигаться. Перед ним тоже появился напиток в стакане, но он равнодушно смотрел мимо него.

Через какое-то время Майкл заметил, что в жидкости как в зеркале что-то отражается. Помимо воли его внутренний архитектор и художник откликнулся на эти меняющиеся фигуры и узоры. Эти причудливые цвета и переплетения смогли сквозь серую апатию пробиться к его душе и искра интереса засветилась у него в глазах, когда он поднял голову и стал разглядывать потолок.

Майкл посмотрел на сидящего напротив человека, чтобы поделиться своим открытием, но опущенные голова и плечи не располагали к разговору. Он оглядел зал, но вокруг сидели такие же безучастные фигуры. Только человек за барной стойкой ответил на его взгляд. Майкл облегченно улыбнулся и направился к бармену.

История бармена. Марк

Марк стоял за барной стойкой и протирал стаканы как все бармены мира. Похоже, что это особенная барменская медитация, руки автоматически натирают стекло, а мысли текут своим чередом. Надо же было ему так проштрафиться, что его сослали в этот бар. Место конечно спокойное и посетители тихие, даже слишком, но для его деятельной натуры это было настоящее наказание.

Но та девушка с невероятными зелеными глазами была так прекрасна. Он не мог оторвать от них взгляда, хотя там, как у всех гостей этого города, зияла пустота. И ему так захотелось увидеть в этих глазах жизнь, смех, что он нарушил одно из главных правил. Все должно происходить только по воле человека. Они могли создавать обстоятельства, менять картинки, но вкус