– Принято, – коротко ответил Виктор и пошел прочь.

С момента обряда на Ольхоне прошло две недели. Все это время Соланж не давала о себе знать. Виктор окончательно пришел в себя, внутренняя гармония практически восстановилась. Но его сердце освободилось, и это тут же сказалось на работе ловца. Ничто более не затуманивало его разум, не мешало полностью отдаться поиску клиентов. Он снова ощущал драйв, все его существо было нацелено лишь на одно: опознать в толпе нужного человека, приблизиться к нему, моментально войти в доверие и сделать все, чтобы суицид не был совершен. Все его сверхспособности, данные при посвящении в Орден, вернулись и будто заиграли новыми красками, Виктор ощущал дикий подъем и радовался этому. Он съездил в Москву и за неделю пополнил свой послужной список на пятнадцать спасенных клиентов. Данные этих людей, как обычно, он отправил Идрису, чтобы тот внес их в базу. Высший в это время находился во Франции, но внимательно следил за работой своей пятерки. И был необычайно доволен преображением Виктора.

– В Венеции ты был словно не в себе, – говорил Идрис по скайпу во время сеанса связи. – И я уже всерьез подумывал, что тебе необходимо уединиться на какое-то время в одном из наших отелей.

Виктор смотрел в монитор и улыбался. Идрис выглядел, как всегда, значительно и внушительно: темнокожий, накачанный, с красивым мужественным лицом. Обычно он умело скрывал эмоции, но сейчас Виктор видел, как он доволен, его выразительные раскосые глаза сияли, крупные губы морщила едва сдерживаемая улыбка.

– Я справился с проблемами, – ответил Виктор. – И в монастырь мне пока рано! – весело добавил он.

Все ловцы боялись отелей Ордена, негласно считалось, что это своего рода тюрьма, из которой самовольно никто не может выйти. Ослабленных ловцов помещали туда и оставляли до тех пор, пока их энергетическое поле полностью не восстанавливалось. И хотя отели были роскошными, добровольно туда никто не стремился. Ловцы любили свободу и импровизацию в деятельности. Малейшее принуждение выводило их из себя и рождало протест. А чем дольше ловец служил Ордену, тем все более чувствительным и нервным он становился. И высшие пятерок берегли членов, как свою семью. Но в крайних случаях заточения в отель было не миновать. Виктор, полностью погрузившись в любовь к Лизе, почти утерял свои навыки и сильно ослабил способности. Он упустил потенциального клиента, это была девушка-модель по имени Анна-Кристина, в которой он не распознал суицидника, хотя видел ее за несколько часов до совершения акта. Затем были и другие непростительные промахи. Идрис несколько раз встречался с ним, но Виктор обещал, что в скором времени все исправит и начнет полноценно работать. В начале августа, когда он снова просмотрел клиента, пройдя в двух шагах от него и ничего не ощутив, он понял, что пора принимать кардинальные меры, и нашел шаманку. И был доволен результатом. Его, конечно, очень тревожило то, что произошло во время обряда, но пока Соланж никак себя не проявляла, а он не стремился ее найти. Виктор в первую очередь хотел реабилитироваться как ловец, а потом уже разбираться с тем, что сотворила Соланж.

Из Москвы он отправился в Санкт-Петербург и там славно «поохотился». Две столицы были и оставались благодатной почвой для ловли. Чаще всего самоубийства там совершались в состоянии глубокой и затяжной депрессии. Люди мегаполисов живут в неестественной для природы урбанистической среде, их психика подвергается постоянному стрессу, связанному с непрекращающимся потоком негативной информации, новым укладом бытия, в котором жизнь человека все меньше зависит от его действий. Огромная часть населения мегаполисов – это приезжие, и зачастую они не уверены в завтрашнем дне и сильно подвержены фатальным депрессиям.

После такой успешной работы Виктор решил съездить в родной Ковров. Он планировал остаться там на неделю. Но заселился в гостиницу, хотя на окраине города имелся особняк, который он когда-то приобрел для матери. Дом был закрыт, в нем никто не жил. Виктор приехал утром, а ближе к вечеру ноги словно сами привели его туда. Он платил определенную сумму сторожу, и порадовался, что тот на месте. Как только он подошел к воротам, дверь небольшого строения слева от входа раскрылась. Показался высокий подтянутый мужчина лет сорока и строго проговорил:

– Нечего тут таскаться, это частное владение. Идите с богом!

– Петр Иванович, вечер добрый! – ответил Виктор, подходя к нему. – Это я. Не узнали?

– Ой, Виктор Викторович, здравствуйте! Не признал хозяина! Что ж вы пешком-то? И не пре-дупредили. Давно ли приехали? А багаж где?

Сторож метнулся за ключами и открыл боковую калитку. Виктор вошел на территорию и огляделся. Газоны были аккуратно подстрижены, дорожки выметены.

«Надо бы прибавить зарплату, – подумал он, направляясь к дому. – Повезло, что сторож оказался таким ответственным!»

Мужчины приблизились ко входу в особняк. И тут Петр Иванович замялся. Он явно не хотел идти дальше. Виктору слова были не нужны. Иногда ему казалось, что он легко читает мысли находящихся рядом людей. Рисунок движений, позы, мимика, а особенно глаза рассказывали ему то, что у человека творилось внутри.

– Ключи у вас есть? – стараясь говорить непринужденно, уточнил сторож.

– Конечно, – ответил Виктор и вынул из сумки небольшую связку.

– Ну, тогда я пошел, – сказал Петр Иванович. – Не буду мешать.

– А вы и не мешаете, – с улыбкой ответил Виктор и остановился, глядя ему в глаза. – В чем дело? Что-то не так? – напрямую спросил он.

Петр Иванович покраснел и отвел взгляд. Виктор ждал. Он понимал натуру этого человека. Сторож был прямодушным, честным и открытым и точно не смог бы лгать ему. Он нанял Петра Ивановича всего полгода назад. До него дом охраняли еще несколько человек, но все они увольнялись, не объясняя причин.