В рамках одного сообщества представления о норме могут быть противоречивыми. Даже в одной и той же семье такое иногда встречается. Путаницу понятий у ребенка изучал, к примеру, Пауль Вацлавик, психотерапевт и философ австрийского происхождения. Как показали исследования, в детстве мы растем под влиянием непрестанно обрушивающихся на нас противоречивых инструкций, что в крайних случаях приводит к шизофрении. Берт Хеллингер в результате изучения семейных систем выяснил: шизофрения является следствием ситуации, когда ребенок вынужден быть представителем двух конфликтующих членов семьи.

Сталкиваясь с противоборствующими реалиями, человеческий разум оказывается парализован. Однако такое случается с нами постоянно – вот почему доктор Вацлавик приобрел широкую известность благодаря своим книгам «Ситуация безвыходная, но не серьезная» («The Situation Is Hopeless But Not Serious»), «Как стать несчастным без посторонней помощи»[7], а также благодаря главе под названием «Озарение вызывает слепоту». Он рекомендовал относиться к жизни с юмором, общаться с окружающими и меньше думать, называя это лучшим средством от проблем с рассудком.

Двойственность вызывает стресс, особенно когда нас просят быть солидарными одновременно с обеими сторонами монеты. Но за этим кроется еще одна проблема: разум сам по себе функционирует по принципу двойственности, в большинстве западных стран приученный следовать диктатам аристотелевской логики: «Если А, значит не В…», и так далее. Таким образом, мышление способно произвести собственную дилемму. Поэтому решение не может прийти из мира психологии, какой бы современной она ни была, ведь психология – это продукт разума.

Даже величайшие психологи современности страдали от тех же (если не более серьезных) страхов, проблем и ночных кошмаров, что и их пациенты. Фрейд, к примеру, никому не позволял проводить сеанс психоанализа вместе с ним, поскольку знал: это его разоблачит. Очевидно, Фрейд обладал тем же набором неврозов и подавляемых сексуальных навязчивых идей, что и остальные люди. А его наиболее известного последователя Карла Густава Юнга всю жизнь мучил страх смерти.

Ни один человек на свете никогда не подвергался исчерпывающему психоанализу, да это, по всей видимости, и не является возможным. В лучшем случае люди, годами занимающиеся с психоаналитиком, в конце концов приспосабливаются к повседневной жизни и принимают собственные недостатки, но сам процесс анализа сознания можно продолжать бесконечно. Когда одна проблема решена, немедленно возникает несколько новых – так проявляются творческие способности разума к порождению объектов для забот. Артур Янов, основатель первичной терапии, предлагал проводить исчерпывающую работу над пациентом, в ходе которой можно было бы выявить и раз и навсегда нейтрализовать весь травматичный опыт, уходящий корнями в невыраженную детскую боль. Однако ни с одним из клиентов ему так никогда и не удалось добиться полного успешного завершения процесса.

Наш интерес к особенностям работы мышления, характерный для Запада, явно контрастирует с традициями восточных стран – таких как, скажем, Индия, в которой углубленных исследований по психологии никогда не было. Индийская культура утонченна и изысканна, насчитывает не одну тысячу лет. Она, к примеру, породила санскрит, разработав передовые средства словесной и письменной коммуникации, которые позже легли в основу многих западных языков. Индийцы изучали области искусства, музыки, философии, медитации и духовности, но не обращали практически никакого внимания на психологические процессы.

Как же такое может быть? По мнению Ошо – а он посвятил сравнению западной и восточной культур немало книг, – индийских мистиков не интересовала работа мышления, поскольку они понимали: состояния просветления, духовного освобождения, единения с божественным возможно достичь, лишь возвысившись над разумом. Такие мистики придумали множество методов перехода в высшие состояния сознания – это и самые разнообразные техники медитации, и ритуалы пения и чтения мантр, и религиозные молитвы, и йога, и воздержание от пищи, и аскетизм, – однако они как будто совсем не обращали внимания на мыслительные процессы мозга.

В Японии традиции дзен-буддизма в определенной мере все же концентрировались на разуме, но лишь постольку, поскольку это было продиктовано стремлением переступить его границы. Бодхидхарма (индийский мистик, ставший первым патриархом дзен-буддизма) говорил ученикам, что лучший способ реализовать свою «буддистскую природу» – научиться технике «созерцания разума». Это разновидность оригинальной техники наблюдения за телесными и духовными ощущениями Гаутамы Будды; позднее она была ритуализирована в Японии, Корее и других странах в медитативной практике дзадзен.

Ошо в своем подходе отталкивается от этих древних техник, но описывает тот же процесс как «лицезрение» – не требующее усилий наблюдение за разумом без отождествления с его мыслями, мечтами и воспоминаниями. В процессе такого «лицезрения» разум замедляет ход, между цепочками мыслей появляются окна, и на какой-то миг можно погрузиться в глубокое состояние внутренней тишины, или «отсутствие сознания».

Итак, подходы, исторически сложившиеся в западной и восточной культурах, различны, почти противоположны. Конечно, сегодня ситуация меняется – западный стиль жизни проникает в Индию и Японию, изменяя привычный образ мышления, а спиритуалистические подходы вроде дзен-буддизма и индуизма оказывают все большее влияние на западные религиозные взгляды. Происходит перекрестное культурное смешение, и будем надеяться, оно принесет пользу обеим сторонам.

Такое же смешение необходимо нам и в области психотерапии. Вплоть до настоящего момента психотерапевты западных стран занимаются исследованием причин человеческих проблем – таких как влияние среды в раннем детстве и травматический опыт прошлого, – а восточные мистики не углубляются в анализ, но фокусируются на тишине, релаксации, состоянии «пребывания здесь и сейчас». Однако нет никаких причин, мешающих этим двум подходам объединиться и существовать в гармонии друг с другом.

Интересным побочным результатом синтеза западной психотерапии и восточной медитации Ошо стал новый взгляд на консультирование. Он основан на простом принципе: терапия и медитация могут успешно применяться вместе сообразно потребностям конкретного клиента. Первая помогает человеку достичь определенной гармонии и согласия с разумом, вторая же – оставить в стороне умственные заботы и тревоги, расслабиться и перейти в глубокое состояние полноты бытия.

Природа и практическое применение этой новой формы психологического консультирования и являются предметом нашей книги. Разъяснения по данному поводу вы найдете в последующих главах.

В последнее время стало модным изучать человеческий разум посредством такой дисциплины, как когнитивистика. Этот термин впервые прозвучал в 1970-е годы во время исследования по созданию искусственного разума. Позднее сфера его употребления расширилась, и понятие стали использовать также применительно к биологическому компьютеру в наших головах.