Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В Лейпциге главным бичевателем дамских причуд и пороков был молодой и очень дерзкий поэт-сатирик Христиан Фридрих Генрици, писавший под псевдонимом Пикандер. Он был другом и соавтором Иоганна Себастьяна Баха — музикдиректора Лейпцига и кантора школы святого Фомы. На его тексты Бах написал очень много музыки, включая кантаты и грандиозные «Страсти по Матфею».
Вероятно, Пикандер нашел в нем единомышленника по кофейному вопросу, потому что эту тему они продолжили вместе в «Кофейной кантате». Ее текст развивает все ту же мысль: нет ничего такого, чего женщины не отдали бы за чашечку кофе.
Поводом к сочинению кантаты послужило то обстоятельство, что концерты руководимого Бахом университетского оркестра и хора (Collegium Musicum) проходили в центральной кофейне Лейпцига, принадлежащей Готфриду Циммерману. Эти бесплатные концерты два раза в неделю привлекали в кафе довольно большое количество публики на радость ее хозяину (зал вмещал примерно 150 человек).
Сюжет кантаты строится на семейном конфликте в духе противостояния отцов и детей. Герр Шлендриан (в переводе с немецкого это слово означает примерно «ретроград») категорически осуждает турецкую моду. Однако его дочь Лизхен не представляет себе жизнь без трех чашечек кофе в день.
Отец обвиняет дочку в распущенности и категорически настаивает, чтобы она оставила эту дурную привычку. Почему дурную — герр Шлендриан не поясняет (на то он и ретроград). Вместо доводов он использует шантаж и угрожает лишить родную дочь самого дорогого:
— новой юбки с кринолином;
— золотой ленточки для чепчика;
— возможности выходить на прогулку;
— и даже глазеть в окно на прохожих.
Лизхен держится стойко. Нет на свете таких жертв, которых бы она не принесла ради кофе! Но герр Шлендриан не так прост: на крайний случай у него припасен главный козырь.
«А теперь слушай внимательно, что скажет твой отец!» — зловеще поет он в своем речитативе. — «Раз так, клянусь, не видать тебе мужа!» Этот удар попадает точно в цель. Только не это! Непокорная дочь сдается, отец срочно бежит искать для нее жениха, а рассказчик по секрету сообщает публике, что Лизхен первым делом позаботится о том, чтобы в брачном договоре было прописано право жены пить кофе, сколько она захочет.
Заключительные слова кантаты примерно таковы:
«Как кошка всегда будет стеречь мышку, так женщины всегда будут пить кофе. Мать любит кофе, да и бабушка его пила, так можно ли осуждать за это девицу?»
Трудно сказать, каков идейный вектор «Кофейной кантаты». То ли это сатира на глупых девушек, предпочитающих турецкий напиток на завтрак старому доброму немецкому мучному супу и подогретому пиву, то ли наоборот — реклама кофе. Во всяком случае, прекрасная музыка Баха точно на стороне кофеманов.
Самый популярный фрагмент кантаты — вторая ария Лизхен. Это нежное любовное признание турецкому напитку. Изысканно и очень красиво.
«Ах! Как же сладок кофе! слаще тысячи поцелуев и нежнее мускатного вина! Кофе! Кофе! Мне так нужен кофе! И если кто-нибудь захочет подарить мне праздник, ах! пусть он нальет мне чашечку кофе!»
Эта ария с сопровождением солирующей флейты, которая, как греза кофемана о любимом аромате, витает над мелодией голоса.
ЧТО ЕЩЕ ПОСЛУШАТЬ ИЗ СВЕТСКОЙ МУЗЫКИ БАХА:
«Шутка» («Badinerie») из Оркестровой сюиты № 2 — популярнейшая легкая пьеса для солирующей флейты и струнного оркестра.
Вариант исполнения: Эммануэль Паю (Emmanuel Pahud) и ансамбль «Берлинские барочные солисты» («Berliner Barock Solisten»).
Бранденбургский концерт № 3 соль мажор, 1 часть — очень известная яркая и жизнеутверждающая оркестровая музыка с четким ритмическим импульсом.
Вариант исполнения: оркестр European Brandenburg Ensemble, дирижер Тревор Пиннок (Trevor Pinnock).
Бранденбургский концерт № 2 фа мажор, 2 часть — этот концерт хорош во всех трех частях, но средняя особенно красива своей напевной и трогательной лирикой.
Вариант исполнения: Штутгартский камерный оркестр (Stuttgarter Kammerorchester), дирижер Томас Цетмайр (Thomas Zehetmair).
Винченцо Беллини
Каватина Нормы из оперы «Норма» («Casta Diva»)
https://youtu.be/B4yQSSAPl64
Каватина[5] Нормы — это не просто очень известная ария. Она собрала в себе все наши самые сладкие мечты об идеальной опере — романтичной, возвышенной и божественно красивой. «Каста дива» — из разряда той музыки, которую не забудешь, если услышишь хоть раз.
ВАЖНО ЗНАТЬ:
Винченцо Беллини написал двухактную оперу «Норма» в 1831 году. Ее либретто (автор Феличе Романи) основано на трагедии Александра Суме «Норма, или Детоубийство».
Партия главной героини Нормы предназначена для драматического сопрано.
Знаменитая каватина Нормы звучит в первом действии оперы. Она состоит из медленной и быстрой части — кабалетты[6]. В концертных исполнениях быстрый раздел обычно опускается.
Каватина Нормы — это одно из чудес музыки вообще и конкретно бельканто («bel canto» — «прекрасное пение») — особого итальянского вокального стиля[7].
Автор «Нормы» Винченцо Беллини учился оперному мастерству в консерватории на родине бельканто — в Неаполе. Он умер очень рано, в 33 года, но успел стать знаменитым и вписать свое имя золотыми буквами в список законодателей «прекрасного пения» начала XIX века. Кроме него в этом списке значатся еще две легенды оперного жанра — Джоаккино Россини и Гаэтано Доницетти. Все трое создали целую коллекцию великолепных по красоте и выдающихся по сложности арий, которые до сих пор составляют вершину вокального искусства. Но именно каватина Нормы заняла в этой коллекции совершенно особое место и фактически стала символом оперного жанра.
Этому есть несколько причин, и первая из них заключается в совершенно особом, мистическом характере ее музыки. Не только любовные чувства — общее место всех женских лирических арий — движут Нормой, верховной жрицей друидов. Ее каватина — это магический ритуал.
Она только что срезала золотым серпом священную омелу (так положено по обряду) и теперь возносит молитву Луне, постепенно погружая себя и всех присутствующих — включая нас — в состояние, близкое к молитвенному трансу.
Течение жизни останавливается. Луна освещает лес. Голос Нормы медленно воспаряет к темному небу и хор
