И, вернувшись домой, Вадим тут же сел за работу. Месяц! У него ушел почти месяц. Но когда закончил, ахнул сам. И Татьяна ахнула, увидев.

– Нинка, что ли? – всплеснула она руками и приблизила лицо к статуэтке, получившейся чуть больше в размерах, чем обычные его работы. – Точно, она! Я ее видела недавно, точная копия.

– И я видел, – признался нехотя Вадим. – Красивая.

– А чего ей красивой-то не быть? – возмутилась вдруг Татьяна громко и отошла от скульптуры подальше. – Одного мужа бросила в самый трудный для него момент. Переметнулась ко второму. Угробила его, благополучно прибрав к рукам его бизнес. Тоже мне, мясная королева!

– Что значит угробила? – услышал Вадим только это.

– Так помер он.

– Как помер? Когда?

– Да уж скоро год. – Татьяна смерила его подозрительным взглядом. – А ты чего это спрашиваешь-то? Голос дрожит! Не смей, Вадим, слышишь? Добра не будет точно! Даже не думай!

А он думал. Думал и думал о своей бывшей жене, променявшей их семейную жизнь на триста граммов говядины. И однажды, осмелев, решил к ней поехать. Было это…

Конец июня это был, точно.

Вадик надел что-то из обновок. Долго причесывал волосы, стараясь воссоздать мастерство парикмахера, одобренное Ниной. Упаковал в красивую бумагу статуэтку – точную копию Нины. И поехал.

Она хорошо устроилась, Татьяна не соврала. Большой дом, стабильный бизнес, целая команда помощников и прислуги. Вадик почувствовал себя одним из ее работников, когда ступил за ее ворота. Смутился и без конца нервно сглатывал, дожидаясь, когда хозяйка спустится к нему на первый этаж. Возле входных дверей его оставила прислуга дожидаться.

Но Нина неожиданно ему обрадовалась. Приняла тепло. Накормила и оставила до утра. В своей спальне. Разделив с ним широченную кровать. И подарок Вадика ее растрогал. Она даже прослезилась.

– Я успела забыть, как ты талантлив, милый, – прошептала она, восторженно рассматривая статуэтку. – Это потрясающе!

Потом были две недели тесного общения. Две недели, наполненные огнем ее желания, красотой ее страстного тела. Через две недели Вадим впервые за долгие годы решил позволить себе отдых и улетел с Ниной на один из отечественных курортов, где у нее имелась недвижимость, доставшаяся в наследство от покойного мужа-мясника.

Море Вадиму понравилось. Он мог часами слушать меланхоличный шелест волн. Мог не уходить с пляжа, наблюдая за сменой красок и форм. Но вот обязательные тусовки по вечерам его угнетали. Вадим находил дюжину причин, чтобы не присутствовать на дне рождения у местного мэра. У него принимались болеть все зубы разом, когда обязательно надо было лететь на вертолете в загородное имение одного из крутых бизнесменов. А уж прогулки под парусом вообще не имели к нему никакого отношения. У него неожиданно обнаружилась морская болезнь.

Закончилось все это крупной ссорой. И Вадим, собрав свои вещи, съехал из отеля, в котором поселился вместе с Ниной.

Вернуться в свой город в разгар сезона оказалось весьма трудной задачей. Дешевых билетов на самолет не было. А он оказался весьма ограничен в средствах после бурного отдыха с Ниной. Нет, он, конечно же, мог позвонить Татьяне и потребовать, чтобы она бросила ему на банковскую карту необходимую сумму. Но, представив, как она вонзит кулаки в бока и, прищурившись, воскликнет: «А я тебе говорила!», – Вадим отказался от этой идеи. Ему тогда станет еще гаже. А гадко ему было – и еще как!

Не следовало начинать с Ниной все заново. Не следовало. И притчу про реку знал, в которую не входят дважды. И про разбитый кувшин помнил. И Татьяна опять же предостерегала его. Нет! Не послушал голоса разума, советов друзей. Поэтому и пришлось ему метаться на сорокаградусной жаре между аэропортом и вокзалами. В результате уехал с курорта на машине. Увидел объявление о наборе попутчиков. Долго гуглил в телефоне о новом виде сервиса – райдшеринге – и решился.

Доехал нормально. Попутчики пару раз менялись. Были и спокойные, и не очень, и пьяный один попался. Перед самым городом водитель подобрал какую-то девушку. Так она проплакала всю дорогу до города. Водитель был озадачен и попытался завязать с ней разговор. Но девушка вежливо послала его куда подальше и продолжила рыдать.

Когда Вадим наконец оказался в своей квартире и поставил на огонь старенький чайник, он почувствовал себя самым счастливым человеком на земле. Утром в мастерской его ждал крупный заказ, который надо было выполнить за пару недель. И, погрузившись с головой в работу, он почти забыл обо всем: и о море, и о своей неудавшейся попытке наладить личную жизнь, и о странных попутчиках, с которыми его столкнула судьба.

Через две недели, упаковав заказ, он отправил его транспортной компанией. Два часа проверял с Татьяной отчетность. Остался доволен результатами. Пошел в кафе по соседству с его мастерской, чтобы перекусить, и тут почувствовал «это». За ним следили! И это было совершенно точно. И не было ни черта никакого покалывания в затылке. И третьим глазом он ничего не уловил такого. Он просто обнаружил в непосредственной близости от себя одного человека – мужчину, который попадался ему на глаза уже несколько раз. В самых разных местах. И этот человек, когда Вадим смотрел на него, резко уводил взгляд в сторону и принимался совершать всякие нелепые действия: завязывать шнурок, читать газету, смотреть в небо.

– Не бери в голову, может, сумасшедший какой-нибудь, – отмахнулась от него Татьяна, когда он ей пожаловался. – Я вот вечером за тобой выйду и понаблюдаю.

Вышла. Понаблюдала. И никого не увидела.

– Говорю же, случайность, – вывернула Татьяна нижнюю губу валиком. – Не бери в голову.

Но человек потом обнаружился снова. Возле его дома. Утром почти рядом с ним встал на светофоре. Вечером снова терся возле дома, где жил Вадим.

– Слушай, я тут подумала… – Татьяна покусала губы, когда он ей снова пожаловался. – Может, Нинка твоя к тебе наблюдение приставила? А что, она может.

– А зачем? – удивленно подергал Вадим плечами. – Мы же расстались. Второй раз. Уже второй раз.

– Это ты расстался. А она, может, и нет. И теперь пасет тебя.

– Зачем ей это?

– А затем, чтобы знать, что ты ее не бросил ради какой-нибудь другой женщины.

Объяснение Татьяны было, как всегда, женским и глупым. Вадим от него отмахнулся. Но для себя решил быть бдительнее. Видимо, его наблюдатель тоже так решил, потому что он перестал его видеть повсюду. Но странно – чувствовал его присутствие.

Потом к нему повалили заказчики. Были всякие: и нормальные, и скандальные, требующие свой заказ «еще вчера». Одного из визитеров он едва из дома за шиворот не вытащил. Звонила Нина, обижалась. Просила его быть разумным и расставить наконец приоритеты в жизни. Он не стал с ней спорить. Но от встречи отказался. Единственное, на что он решился, это начать новую работу, посвященную ей…

Вадим снял очки со лба, аккуратно свернул дужки и убрал очки в старенький любимый футляр. Встал с продавленного кресла, осторожно задвинул его под рабочий стол. Стащил с себя фартук, нарукавники. Глянул на часы. Он снова заработался. Почти одиннадцать вечера. Пора закрываться, ставить все на сигнализацию. В мастерской ждали отправки сразу три заказа. Решено было отправить завтра. Татьяне понадобилось еще время для подтверждения платежа. Он не против. Она молодец. Ас в своем деле. Потому и не прогорел, не вылетел в трубу с таким вот «грошовым, бесполезным бизнесом». Или просто он так разумно тратит? Черт его знает!