И снова я забегаю вперед – для того чтобы сказать вам, что на все вопросы, которые мы задали дедушке Вахрамею после того, как он рассказал нам легенду о древнем Беловодье и пралюдях, населявших его, мы нашли ответы в нашей экспедиции. Отчасти вы найдете их этой книге, в основном же – в следующей, посвященной собственно нашим экспедиционным приключениям. Сейчас же я возвращаюсь непосредственно к тому, чему посвящена эта книга – к нашей первой экспедиционной находке.

Дедушка Вахрамей все-таки не выдержал напора нашего любопытства и рассказал нам, что и сейчас живут в Алтайских горах древние Хранители, потомки тех самых курумчинских кузнецов, которые населяли отнюдь, как он глубоко убежден, не мистическое Беловодье. По словам деда Вахрамея, живут Хранители очень долго, не одно столетие, по крайней мере, одна Хранительница, которая помнит его покойного прадеда еще мальчонкой. Признаться, нас не слишком удивил рассказ старого алтайского пасечника об уникально долгом сроке жизни тех, кто является потомком древнейшей цивилизации. Как я уже писал, мы встречались с потомками древних атлантов и нам известно, как долго они живут на свете. Даже по лаконичному описанию курумчинских кузнецов, которое есть в легенде, нам стало понятно, что кузнецы принадлежат к той же расе, что атланты и лемурийцы, так что долгим сроком жизни их потомков удивить нас невозможно. Однако познакомиться с потомком загадочных кузнецов, тем более с Хранительницей, нам очень хотелось.

Дед Вахрамей отказался открыть нам имя Хранительницы, однако, хоть и весьма приблизительно, указал, как до нее добраться. Путь наш лежал к подножию горы Белухи и оказался он, надо сказать, отнюдь не простым. Об опасностях, с которыми мы встретились на этом пути, я расскажу в следующей книге, здесь же отмечу лишь, что по дороге к горе Белухе мы едва не потеряли своего товарища. Но рассказ об этих событиях – дело будущего, пусть и не особенно отдаленного. Сейчас же я возвращаюсь памятью к тому моменту, когда наша Настя Ветрова свалилась с неба на голову Хранительнице. Да-да, все почти именно так и произошло, только свалилась Настя не с неба, конечно, а со скалы, и, слава богу, не на голову Хранительницы, а на крышу ее дома. Мы с коллегами шли тогда, направляемые Медведем-шаманом, но и не подозревали об этом. Именно Медведь-шаман помешал нам пойти по оленьей тропе и заставил свернуть в почти непроходимую чащу. Вырываясь из цепких лап каких-то колючих кустов, Настя не удержалась на ногах и упала. Представьте себе наш ужас, когда самая молодая наша коллега только что была перед глазами и вдруг исчезла! Ведь мы и не подозревали, что подошли к самому краю обрыва – настолько все густо заросло кустарником и высокими папоротниками! И представьте себе нашу радость, когда мы увидели живую и здоровую Настю, сидящую тремя метрами ниже нас на чем-то плоском и даже сверху кажущемся мягким!

То плоское, куда мы спрыгнули вслед за Настей, оказалось действительно мягким. Толстый слой ярко-зеленого мха принял нас не хуже пуховой перины, и вскоре мы уже знакомились с Хранительницей. Дом у нее был очень необычным, я такого никогда раньше не видел. Не только бревенчатая крыша, но и стены, тоже бревенчатые, были покрыты мягким ярким мхом, причем оказалось, что он растет прямо на бревнах. Позже Хранительница объяснила нам, что это особый мох, сохраняющий тепло даже в лютые алтайские морозы и имеющий целительные свойства.

Но скажу вам, что я отнюдь не сразу обратил внимание на необычность жилища Хранительницы, потому что сама она необычна не менее: рядом с ней далеко не сразу начинаешь замечать то, что тебя окружает. Мы с друзьями, может быть, из-за легенды деда Вахрамея, а может быть, из-за самого слова «Хранительница», ожидали увидеть женщину, похожую на строгую монахиню, которую будет непросто разговорить. И потом, ее же предками были легендарные курумчинские кузнецы, а поэтому мыслилась она нам всем необыкновенно высокой, самой настоящей великаншей. Встретила же нас женщина, которая сначала показалась совсем юной девушкой, и только потом мы увидели в сиянии ее глаз вековую мудрость. И мудрость эта, представьте, не мешала ее глазам смеяться! Роста Хранительница была хотя и высокого, но вовсе не исполинского – просто высокая женщина с гибкой, легкой фигурой. Волосы рыжие и кудрявые, глаза зеленые с золотистыми искорками смешинок, голос звонкий, а смех серебристый. Кстати, Хранительница открыла нам свое имя, только пока я еще не вправе назвать его – не пришло время. Это, к слову, явилось еще одной причиной, по которой я не спешу с книгой об экспедиционных событиях – без имени Хранительницы многое в наших приключениях останется непонятным.

Смешливая и яркая, Хранительница настолько поразила нас всех, что достаточно долго мы просто тупо молчали, глядя на нее с раскрытыми ртами. Первой пришла в себя Настя. Мы обнаружили, что сидим за гладким деревянным столом, на котором стоит миска с медом, перед каждым из нас – чашка благоухающего липой чая, а из печи пахнет чем-то знакомым с детства и очень вкусным, только никак не удается вспомнить, чем.

– Да, мы вас представляли совсем другой, – именно эта фраза Насти привела нас в нормальное состояние.

– Вижу, что твои друзья, девушка, даже не слышали, о чем я говорила, настолько удивились, – Хранительница обвела нас своими зелеными глазами, – неужели все так плохо?

– В каком смысле? – не понял я.

– Что вы, просто мы с друзьями всю дорогу фантазировали, какой вы окажетесь, а вы оказались совсем-совсем другой! – Настя смутилась. – Очень красивой!

– Ну уж, не смешите меня – красивой! Рыжая да тощая – вот и вся красота, – Хранительница рассмеялась. – А когда мне лет пятнадцать было, деревенские тетки девок пугали, чтобы те к Белухе не ходили: «Будешь много по лесу бегать да к горе подойдешь – станешь такой же тощей да рыжей, как эта», – то есть как я.

Не знаю, как у остальных, а у меня сразу же возник вопрос, сколько же сейчас на самом деле лет нашей хозяйке. Если, как говорил дедушка Вахрамей, она помнит его покойного прадеда еще мальчонкой, то получается…

– Предвижу ваш вопрос, – прервала Хранительница мои мысли, – мне сто семьдесят восемь лет. А что, непохоже? – Хранительница снова рассмеялась. Ее явно забавляла наша растерянность, и вообще, мне она показалась слишком легкомысленной, а ведь она старше самого Александра Федоровича Белоусова! И теперь понятно, почему ее яркая внешность и стройная фигура казались в ее юности настолько некрасивыми, что ею матери пугали своих дочерей: более чем 160 лет назад были другие представления о красоте: ценились полные девушки с румяными щеками, толстыми русыми косами и голубыми глазами.

Кузнецы: что ковали, почему курумчинские, куда подевались

– Да, мы представляли вас совсем иной, потому что ваши предки, – я решил вывести беседу на интересующую нас тему, – были…