— Это очень похвальное желание. Я его одобряю и поддерживаю. В нашем центре…

Договорить ей не дали. В кабинет вошла медсестра. В руках она держала стопку карточек. Завидев посетительницу, медсестра не смутилась, бросила лишь дежурное «прошу прощения», и направилась к столу.

— Подпишите, пожалуйста, — с этими словами медсестра выгрузила на стол Натальи Ивановны карты.

— Это все поступившие за последнюю неделю? — поинтересовалась она.

Медсестра кивнула. Когда она вышла, Наталья Ивановна продолжила:

— В нашем центре Вам окажут помощь. Мы можем предоставить Вам койку в нашем центре, поможем восстановить документы и обеспечив лечение и помощь при родах.

Таня улыбнулась. Она чувствовала, как от этих слов сомнения превращаются в уверенность, что она поступила правильно.

— Только у нас есть несколько важных правил, — Наталья Ивановна строго посмотрела на Таню.

От ее взгляда все внутри сжалось, словно ее будут отчитывать.

— Первое, у нас запрещено пить. Совсем! — Заведующая загнула палец

— Второе, все, кто живет у нас, трудятся в центре. Третье, побеги. Они не допустимы. Если нарушите одно из трех правил, то вас лишал места в общежитии! Понятно?

Тане стало очень горько.

— Вы, наверное, думаете, что я совсем опустившаяся, да? — со слезами на глазах выкрикнула она. — Но я не выбирала жизнь на помойке! Никогда! Мои родители разбились на машине, когда мне было четыре. Я переехала жить к тетке. Я училась на медсестру, а когда тетку схватил инсульт, ухаживала за ней. После ее смерти, я устроилась на завод. Работала. И все было бы хорошо, если бы не двоюродная сестра. Ух, как она мне завидовала, что квартиру тетка мне оставила!

Таня замолчала. Давно она не вспоминала прошлое. Она думала, что запрятала все те события так глубоко в душе, что они померкнут от отсутствия света, оказалось, что они стали еще ярче, еще живее.

— Отобрала Оксанка у меня эту квартирку! Полгода играла в подружку, приглашала в гости, звала на день рождения племянника. А я, дура наивная, радовалась, что сестра образумилась. Ага! Щас! Она мне потом в чай какой-то дряни подсыпала, заставила подписать какие-то бумаги. Дня через три ко мне пришли, трясли этими бумагами и дали день на то, чтобы я вымелась из квартиры. Я пробовала судиться, но человек никто по сравнению с печатью. Так я оказалась на улице.

Таня замолчала, опустила глаза.

— Да, к сожалению, судьба иногда поступает очень жестоко с людьми, — произнесла Наталья Ивановна, — но, к счастью, есть мы, готовые вам помочь.

Таня набралась сил и продолжила:

— Я готова выполнять хоть сто правил, чтобы вернуться к нормальной жизни! Я готова не пить! Я не боюсь работы! Могу хоть семь дней в неделю работать, хоть по ночам!

— Ну-ну, — ласково улыбнулась Наталья Ивановна. — Не нужно работать по ночам. У нас есть свой график и смены, когда работает тот или иной человек. Вот вам лист и ручка. Напишите, пожалуйста, заявление о приеме вас в социальный центр. Образец висит на стенде «Информация».

Таня взяла лист с ручкой.

— Спасибо.

— А я подготовлю для вас приказ о предоставлении Вам места в общежитии, а потом нужно написать заявление на восстановление документов.

Таня кивнула. Вышла. Нашла стенд с «Информацией». Минуты три она стояла, читала образец, но лист бумаги оставался чист. Таня вышла покурить. День стал еще теплее. Люди гуляли в шортах и майках с коротким рукавом.

Сигаретный дым успокаивал. Эмоциональная буря сходила на «нет», Таня смогла посмотреть на ситуацию с другой стороны. Она сейчас напишет заявление, а предприимчивая Наталья Ивановна тут же отведет ее в новый дом, покажет комнату, кровать. Это здорово, но… все происходит слишком быстро. Она не успела попрощаться с подругами. Совесть не позволяла взять и исчезнуть без слов. Она не могла бросить мужа. Она хотела переехать с ним.

Таня затушила окурок о край урны и пошла в сторону автобусной остановки.

***

Несколько дней Таня жила у Оли, пока Игорь не пошел на перемирие. Ее позвал Коля, а муж ждал дома. Он подготовился. Застелил стол покрывалом вместо скатерти. Нарезал колбасы, помидор и немного подохший сыр. Он даже обменял на спирт у Коли найденную на валу упаковку с леденцами. Посередине импровизированного стола подобно памятнику возвышалась бутылка с вином. Игорь купил ее магазине! Долго не решался на это шаг, но ради жен пришло преодолеть свои убеждения. Рядом примостились два граненых стакана. Но самый главный сюрприз Игорь прятал за спиной. Специально для Тани Игорь приготовил букет ее любимых хризантем. Он попросил помочь Колю, и тот ночью облазил городские парки и скверы и нарвал пышный букет.

Когда Таня вернулась домой, Игорь целовал ей руки и рассыпался в словах любви.

— Ты моя спасительница! Ты смысл моей жизни! Если б не ты, я бы давно пропал.

Таня таяла от слов, цветов и вина, оно было горьковатым на вкус. Таня слегка поморщилась. Она чувствовала себя такой важной и нужной, что тут же простила выходку мужа. Хорошо, что она не осталась в центре. Что бы делал Игорь, если бы она пропала без вестей? Совесть легонько кольнула ее и тут же отпустила, уступая место облегчению. Она правильно сделала, что ушла из Центра; Правильно сделала, что вернулась домой. Таня чувствовала, как семейные узы, оплетающие ее, мужа и не рождённого ребенка становятся крепче. Неважно, что они сейчас живут на свалке и питаются отходами. Это все временно. Скоро все изменится. У них будет свой дом и лужайка перед домом, в холодильнике — свежая еда, а в кружке — настоящий кофе. Таня улыбалась, одной рукой гладя живот.

В порыве чувств она чуть не рассказала Игорю про социальный центр и свои планы. Рано еще. Таня решила заходить осторожно. Она прижалась к мужу и, заглядывая в глаза, спросила:

— Ты меня любишь?

— Люблю, — ответил Игорь и поцеловал ее в лоб.

— А ребеночка нашего любишь?

— Ну конечно! — Игорь наклонился и чмокнул ее в живот.

— И ты согласен, что у нашего ребенка должно быть все самое лучшее.

Муж кивнул.

— А на что ты готов ради меня и ребенка?

Игорь задумался на пару секунд:

— На все.

Он подлил вина и поднял стакан:

— За самую лучшую женщину в мире!

Таня зардел, поддержала тост. На несколько секунд между супругами повило молчание. Ветер надрывался на улице, вдалеке ругалась гроза.

Ночью Тане снился дом с красной крышей. По лужайке наперегонки с золотистым ретривером бежала девочка лет пяти в зеленом платье. Она заливисто смеялась, а в голубых глазах блестело солнце. Таня улыбалась во