пред ним картиной, он также простоял несколько минут у окна, погруженный в волшебное зрелище. Теперь ему стала понятна причина безумного шума и вообще всего явления. «Мировой пловец» на своем пути к Марсу попал в соседство с стремящейся по мировому пространству кометой, которая как раз перерезывала их путь. При все же большом еще расстоянии и неимоверной быстроте полета кометы, непосредственной опасности для «Мирового пловца» не представлялось по крайней мере в течение нескольких следующих часов. Успокоенный, но все еще наполовину ошеломленный единственным в своем роде явлением, Штиллер отошел от окна.

Спустя несколько часов шум пролетающей кометы начал мало-помалу затихать.

Тогда профессор Штиллер объяснил своим товарищам причину виденного ими явления и принялся расточать громкие хвалы очкам Дубельмейера.

Между тем, путешествие стало всем надоедать и все заскучали, когда же узнали, что они не сделали и половины пути, многими овладело отчаяние. «Мировой пловец» двигался значительно медленнее, чем ожидали.

Профессор Штиллер рассчитывал с полной уверенностью на то, что шар, едва попав в сферу притяжения отдаленного небесного тела, полетит к этому последнему с молниеносной быстротой, теперь же он должен был сознаться самому себе, что в этом сильно ошибся. К этой крупной ошибке присоединились еще две дальнейшие: запасы твердого воздуха и электрической энергии были рассчитаны на менее продолжительное путешествие, то есть на более быстрый полет, и должны были иссякнуть через несколько нeдель.

И запас пищевых продуктов уменьшался с поразительной быстротой. Правда, на шар был взят обильный запас еды и питья на три месяца, но профессор Штиллер не принял во внимание хороших аппетитов своих спутников.

Волей-неволей уже теперь с сегодняшнего дня должно было последовать уменьшение ежедневно выдаваемых порций, если хотели протянуть запас провизии на более долгий срок. Особенно значительно уменьшился запас напитков и в запасе любимой гёппингенской воды произошли страшные опустошения.

Педеля пришла к концу. Вместе с нею путешественники по мировому пространству вступили в новый год. Никто из них и не подумал о встрече Нового Года, что раньше исполнялось ими там, внизу, на Земле с таким весельем и радостью. Сумрачное равнодушие овладело всей компанией и отнимало у нее постепенно аппетиты.

Так прошло еще несколько дней и вот произошло новое явление.

— Что же, черт возьми, снова случилось? — спросил Пиллер, внезапно выходя из своего летаргического состояния, когда в гондоле послышались необычайные, похожие на гром раскаты.

— Это звучит точно грохот горного потока, увлекающего за собою массы обломков, — заметил Дубельмейер.

Едва успел он произнести эти слова, как какой-то тяжелый предмет ударился о гондолу. Профессор Штиллер вскочил с места в сильном волнении.

— Скорей, друзья, помогите мне защитить окна! Если я не ошибаюсь, начинается космический дождь.

Ученые бросились к четырем окнам гондолы и с быстротой молнии опустили подвижные ставни. Падающий сбоку короткий, шумный дождь проходил по «Мировому пловцу» и сильнее еще по его гондоле. Профессор Штиллер уже начал думать, что всякая опасность устранена, когда снова второй, но еще более сильный удар потряс гондолу. За ним последовал треск и громкий крик боли. Место, на котором в гондоле находился быстромер, было задето маленьким метеоритом. Инструмент был попорчен страшным сотрясением, и его внутренняя стеклянная оправа разбилась. Один из осколков задел профессора Фроммгерца, который теперь лежал на полу гондолы, залитый кровью, и громко стонал.

Удар так сильно отбросил гондолу в сторону, что внутри ее произошел полный беспорядок. Только некоторое время спустя колебательное движение гондолы прекратилось и все снова пришло в прежнее спокойное состояние. Дальнейших ударов не последовало, и профессор Штиллер имел основание предположить, что «Мировой пловец» избавился от этой новой опасности неожиданно счастливым образом.

Хуже всего было то, что быстромер стал совершенно непригодным и пришел в полное бездействие. Об исправлении его во время пути нечего было и думать. Эта несчастная случайность совершенно запутала все расчеты Штиллера и лишила его возможности контролировать быстроту шара. Теперь все было предоставлено слепому случаю. Точные вычисления пришлось заменить простыми предположениями. Предположения же снова открывали простор печальным мыслям.

Все дальше бежало время и все дальше летел шар по своему пути. Жизненные припасы уже настолько истощились, что, несмотря на слабый аппетит жителей гондолы, через самый короткий срок должен был почувствоваться недостаток в самом необходимом. Запас электрической энергии также уменьшался с ужасающей быстротой.

Что принесут следующие дни? В их непроницаемой тьме скрывалась участь, — счастье или гибель всей экспедиции. Электрический свет внутри гондолы становился все слабее; сильный холод, который, несмотря на меховые одежды ученых, леденил их члены, делался все более и более ощутительным. Мрачное равнодушие овладело всеми учеными и переходило постепенно в род бессознательного состояния. Казалось, что конец страдальцев медленно приближается. Так проходили долгие томительные часы; внутри гондолы уже не раздавалось ни малейшего звука. Вдруг произошел сильный толчок. Шар и гондола отлетели в сторону и, казалось, собирались перевернуться. Бедные путешественники в гондоле попадали друг на друга, столкнулись друг с другом и начали пробуждаться от своей похожей на смерть дремоты.

Страшно перепуганные сильным сотрясением, ученые только после долгих усилий нашли в себе силы подняться на ноги. Когда они, наконец, с трудом открыли глаза, в разбитые окна гондолы вливался яркий, веселый солнечный свет. Прошло некоторое время, прежде чем ослабевшие глаза воздухоплавателей снова привыкли к свету солнца, которого они так долго были лишены. Но тогда летаргическое состояние сразу соскочило с них.

Профессор Штиллер первым поднялся на ноги. Не заботясь о возможной опасности, он отважно высунул голову из окна, чтобы исследовать причину столкновения «Мирового пловца» с другим чуждым телом, и ученому сразу стало понятно, что должно было случиться что-нибудь подобное.

— Ура! Ура! — закричал он своим товарищам, в страшном волнении отступая от окна.

— Ура! мы спасены! Мы столкнулись, к счастью, очень легко, с маленькой луною Марса, Фобосом. Внешняя оболочка нашего шара, правда, изорвалась местами и, как я вижу, произошли и другие повреждения, но это теперь не имеет значения! Смотрите сюда, вниз, — там под нами, как раз под нами, лежит Марс. Спасены! Спа... — профессор Штиллер упал навзничь в глубоком обмороке.

Энергичным усилиям профессора Пиллера, наконец, удалось снова вернуть к жизни потерявшего сознание.

— Где мы? — спросил профессор Штиллер слабым, едва слышным голосом.

— Этого мы и сами хорошенько не знаем. Вероятно, все еще в воздухе, а не на твердой почве, — ответил профессор Пиллер.

— В таком случае, мы должны открыть клапаны и заставить «Мирового пловца» медленно и осторожно спуститься, — решил