Апофеозом стали безнадежно сгоревшие котлеты. В этом осознании я и утонула, будто именно котлеты могли всех спасти, но им не хватило гуманности. Пропустила мимо фразы, что «я и в постели бревно», и «в люди со мной стыдной выйти», на «непроходимую наивность» вообще внимания не обратила, всё это я слышала и раньше, чего только со злости не скажешь. Подбежала, выключила газ и разревелась — больше от котлет, чем от всего остального.

И ведь знала, что Олег нытья не выносит. Он меня давно об этом предупреждал. Потому типичный скандал вдруг и перерос в немыслимое:

— Лиля, я думаю, что нам надо отдохнуть друг от друга. Подумать, — он сказал это неожиданно спокойно. — А у тебя вещи уже собраны.

И в этом я не могла поспорить. Если останусь, то разругаемся окончательно. А так остынем, потом спокойно поговорим и снова станем счастливой семьей. Однако вырвалось:

— Но куда же мне идти?

— К родителям. — Он уже шагал в зал и опять распалялся: — Они ж повторяли, что я бесперспективный. Поезжай, обрадуй преподавательскую мамашу, что она все время была права!

Я спешно покидала еще несколько вещей в чемодан и поспешила исчезнуть, пока до осколков не разрушила наше хрупкое счастье и не услышала другие эпитеты, которые потом ночами будут разъедать мне мозг.

К родителям не поехала. Было стыдно рассказывать им о произошедшем. Понятное дело, что завтра мы с Олегом помиримся, но до того момента я выслушаю очень много о себе и своем муже. Скрепя сердце доехала на такси до Киры. Подруга, глянув на опухшее от слез лицо, молча отступила в сторону, давая мне проход.

У Киры и Кирилла однушка, один диван, на котором они вдвоем умещаются, а места для гостей нет, за что я десять раз извинилась. Но Кира сначала выслушала на кухне мой краткий рассказ о произошедшем, а после гаркнула, что уши заложило:

— Кирюх, ты на полу поспишь? А мы с нюней в обнимочку!

— Да без проблем, девчата, — ответил тот из комнаты так же громко. — И можете не стесняться, я даже рад посмотреть! Лиль, ну ты чего расклеилась?

— Сиди там, родной! У нас девчачьи разговоры!

— Да не лезу я! Лиль, может, за винцом сгоняю, а? Винцом мы быстро твоим обидчикам кости перемоем!

Кирилл младше нас с Кирой, он еще на последнем курсе института. Неказистый, слишком коренастый, в нем нет ни капли привлекательности моего Олега, но с живыми и всегда веселыми глазами. Я в некотором роде даже понимаю, что Кира в нем нашла. Невероятно легкий в общении человек, умеющий быть серьезным только в отношении к ней, а во всем остальном — шалопай, каких поискать. Про таких говорят разное: «им море по колено» и «оторви да выброси», и обе эти формулировки верны. Мне почему-то кажется, что Кирилл никогда любимую бревном не назовет, даже в порыве крайней злости. А может, это потому, что она в постели не бревно?

— Ты не сердись, что вас стесняю, — вновь повторила я, поскольку вид у подруги становился все мрачнее. — Олежа позвонит, и все наладится.

— А я сержусь совсем не на это, — подруга смотрела на меня голубыми глазами. — Просто некоторые детали уловить не могу. Мать, ты сама-то осознаешь, что твой Олежа, — она скривилась на имени, — выгнал тебя из вашей общей квартиры, за которую вы оба платите аренду? Тебя саму-то ничего не смущает?

Я поняла и понуро согласилась:

— На Олега злишься. Но ты же знаешь, у него темперамент такой…

— Не на Олега, — удивила она. — Олег Олегом, я даже не сомневаюсь, что завтра он позвонит и позовет обратно. Может даже, извиниться не забудет. Если бы на это делали ставки, то я бы все до копейки отправила на стопудовый выигрыш. Ты телефончик-то из сумки достань — не удивлюсь, что уже звонил.

— Ну вот! — я обрадовалась, что и Кира не видит большой беды в нашей ссоре.

— Позвонит, позвонит, — повторила она без улыбки. — Ты же находка для любого паразита. Обстираешь, почистишь, накормишь и слова поперек не вякнешь. Тебя можно как собаку выкидывать из общей квартиры, а потом назад звать, когда снова котлет захочется. Мамаша-то у него та еще стерва, не к ней же за котлетами бежать.

— Ты о чем говоришь? — у меня вновь накатили слезы, но пока удавалось их сдержать. — По-твоему, мне надо было с ним драться за право в квартире остаться? Посчитать, кто больше из нас за аренду внес? Какая мелочность!

— Кирюх! — снова завопила она. — А давай-ка и правда винца, — Кира сбавила тон и продолжила уже для меня: — Ты, Лиль, родителям своим спасибо скажи — какую дочь замечательную вырастили, любо-дорого взглянуть: воспитанная, образованная, превосходная хозяйка, скромная, характер мягкий, покладистый, нелегкомысленный, про таких женщин раньше легенды слагали, сплошная добродетель. Тьфу, смотреть противно.

Я поняла ее намек, поскольку она далеко не в первый раз этот разговор заводила:

— Не всем быть боевыми амазонками, Кира.

— Не всем. Но зубы даже у святых росли.

За вином разговор протекал примерно в том же русле, но дальше не углублялся. А при Кирилле я стеснялась говорить совсем откровенно. Да, я немного мягкотелая, но разве это порок? Когда мир стал таковым, что покладистый характер начал считаться грехом? Или он всегда таким был?



Погружаясь в сон под сопение Киры и вздохи Кирилла, который постелил себе на полу, я отчего-то постоянно прокручивала слова «Замужних женщин в аэропорту встречает муж». Слишком безапелляционно, разные ситуации бывают. Но на усталость и легкий хмель они накладывались с каким-то неведомым мне подтекстом. Но ведь на самом деле выходит так: завтра Олег позвонит, и я прибегу к нему, чтобы жить дальше с любимым мужем. Мужем ли? Дело совсем не штампах и кольцах, а во всем остальном. На фоне крутящейся фразы дошло, что пыталась растолковать Кира: Олег меня не ценит. Не ценит всё, что я для него делаю. В самом начале наших отношений он был очень мил: красиво ухаживал и дарил цветы. Но в какой-то момент начал принимать меня как данность, как женщину любящую и никуда уже по этой причине не способную пропасть. Значит, мне надо пропасть! Нет, не для того, чтобы разорвать наши отношения, а чтобы их наладить.

За командировку мне положена премия, направлю эти деньги на аренду другой квартиры или комнаты. Не приму его извинения сразу. Олег обязательно увидит, что без меня ему плохо, и тогда не сможет воспринимать меня как посудомоечную машину или предмет мебели. Чтобы создать настоящую семью, я обязана немного измениться, отрастить зубы.

Олег звонил, когда я ехала на работу. Отключила звук, чтобы самой не поддаться мечущимся сомнениям. В конце концов, ничего страшного, если я совсем немного его помариную.

Получила нагоняй от начальницы за незаконченный отчет, вчера он совсем вылетел из головы. И ведь возразить нечего: она справедливо заметила, что сотруднице с годовым трудовым стажем предоставили шанс, а мне хватило ума им не воспользоваться в полной мере. Разошлась она не на шутку, но наконец-то оставила меня в покое, правда, обещанной премии лишила. Да и задержаться на работе пришлось до девяти, чтобы закончить и свою работу, и работу отсутствующих командировочных.