Затем она снова нагнула голову, взлетела и сделала прощальный круг над садиком, а он, Джордж, все смотрел, как ее тонкие черные ноги тянутся, словно тростинки, вслед за белоснежным телом, как она поднимается все выше, выше, выше, как превращается в одну из бесчисленных звезд ночного неба и, наконец, исчезает совсем.

Он медленно поднялся с замерзшей земли и с тревогой отметил, как по голому торсу растекается боль. Все тело трясло так, что ноги едва держали его. Не хватало еще свалиться здесь в судороге, подумал он. Нужно залезть в горячую ванну, и как можно скорее, вот только где бы взять сил доковылять до двери?

Он чуть не подпрыгнул, когда вновь услыхал этот стон. Безутешную погребальную песню, из-за которой он здесь и появился. Она разнеслась в морозном воздухе странным эхом – так, словно сама ночь взывала к нему. Казалось, Журавушка прощается с ним, или благодарит его, или…

И только тут он сообразил: это кричала вовсе не странная птица, исчезнувшая из его сада, из его жизни и, возможно, из этого мира навеки. Этот страшный стон исходил от него самого – слетал с его посиневших от холода губ, исторгался из грудной клетки, в которой все еще билось его безнадежно разбитое сердце.

* * *

– Но здесь написано «Пэтти».

– Да, то же самое и на бланке заказа.

– По-вашему, я похож на Пэтти?

– Но, может, они решили, что это для вашей жены?

– Мою жену зовут Колин.

– Да, тогда Пэтти явно не по адресу…

– Я сам видел, как он это впечатывал! Пи, эй, два ди, уай… Должно было получиться «Пэдди»! А кроме того, я всегда подчеркиваю пальцем буквы, так что уверяю вас, там однозначно было указано «Пэдди»!

– Это то, что указано в бланке заказа.

– Но это совсем не то, что напечатано здесь!

– Может, они посмотрели на эту майку и решили, что раз она такая розовая…

– Они? Кто – они?

– Печатники.

– А у вас что, не печатники?

– У нас не такие. Мы печатаем флаерсы, плакаты с дизайном типа…

– То есть вы сами печатью не занимаетесь?

– Ну я же говорю, у нас все больше флаерсы…

– Но вы беретесь за печать и на спортивных майках?

– И на футболках, да.

– А в чем разница?

– Ну, мы же продаем не только майки с тонкими лямками. Футболки вот тоже. Все эти мальчишники, девичники, ну вы понимаете…

– И у вас они расходятся хорошо?

– Да, неплохо.

– Особенно если кто-то хочет впечатать в вашу форму на футболке какую-то свою надпись?

– Да.

– Значит, если я вижу, что какой-то мужик куда постарше вас – то есть совсем взрослый дядя – впечатал на свою будущую майку Пи, Эй, два Ди, Уай…

– Это значит, заказ был передан специальной типографии.

– Но они его не выполнили?

– Если верить вам – да, но в заказе определенно значилось «Пэтти»…

– Я ЧТО, ПО-ВАШЕМУ, ВЫГЛЯЖУ КАК ПЭТТИ?!

– Не нужно кричать. Мы ведь просто пытаемся решить проблему, два разумных человека…

– При этом никого из нас не зовут Пэтти!

– Я сам из Турции. У нас там не бывает ни Пэдди, ни Пэтти. Так откуда мне знать? Я же говорю, скорее всего, они просто увидели цвет этой майки…

– Это цвет нашей благотворительной компании. Мы с таким цветом выступаем против рака груди. Розовый. Потому что рак груди убивает женщин. Большинство взносов делают женщины, но попадаются и мужчины. Мы проводим кампанию, собираем деньги. Такой у нас цвет. С полом того, кто наденет майку, это никак не связано. Разве у маек есть пол?

– Я бы сказал, что да. Это написано прямо на бирке. Мужской – сверхбольшой. Экстра! Ладж! Эй, что, меня на видео снимают? Ах, вот вы что устроили? Так вот он, кто это всё…

– Эй! Как дела, Мехмет?

– Клиент недоволен выполненным заказом, мистер Дункан.

– Я что, по-вашему, похож на Пэтти?!

– Ну, я не знаю вас настолько близко, чтобы судить, но, по-моему, нет.

– А почему тогда здесь написано…

– Это явно чья-то ошибка. Я отлично помню, что впечатывали два Ди.

– Вот спасибо!

– Мы все исправим уже к утру.

– У меня забег в воскресенье!

– А завтра только пятница. Мы все успеем.

– Я просто подчеркиваю, что на очередные ошибки нет времени.

– Не беспокойтесь. Больше никаких ошибок. Лично вам гарантирую.

– Вы слышите? Джордж Дункан лично гарантирует!

– Что вы имеете в виду?

– Я лично буду здесь завтра, Пэдди, я обещаю. И если понадобится поехать для этого в Сент-Ив…

– У вас что, типография в Сент-Иве?!

– Если понадобится, я поеду в Сент-Ив и заберу их лично.

– Но это двенадцать часов туда и обратно!

– А вы туда ездили? Я слышал, шоссе А-30 как раз для этого, если вы…

– В общем… До завтра, прошу вас. Надеюсь, я внятно говорю.

– Даю вам слово.

– …

– Тяжелый чувак попался.

– Перестань задирать клиентов, Мехмет. Тут рецессия на носу.

– Ну что ж, еще один повод задуматься. С рецессией на носу, Пэтти, ошибка в написании твоего имени конечно же приведет к такому…

– Что я тебе повторяю? Береги клиента! Я ввожу это правило вовсе не для того, чтобы тебя наказывать.

– Но это именно то, что они установили по всей Америке, Джордж. «Могу я чем-то помочь вам, сэр?» «Как вам это идет, сэр!» «Еще чаю со льдом, сэр?»

– Значит, ты еще не был в настоящей Америке.

– Ну, телевизор… та же фигня.

– Давай-ка позвони в Сент-Ив и скажи, что у нас срочная коррекция. А заодно спроси, куда подевались футболки с блядками для Брукмана. Парни ночью уезжают в Ригу и должны заглянуть к нам буквально через…

– Для Брукмана?

– Что ты так смотришь, Мехмет? Не нравится мне твой взгляд. Скажи-ка…

– Ребята от Брукмана уже уехали. Они заглядывали сюда днем, когда ты ушел на обед.

– О, нет! Нет-нет-нет! Я же проверял тот заказ и все их пожелания, когда они приходили…

– Ну да, те маечки с лямками и голубыми кисками на пузе.

– А! Это же был мальчишник О’Райли! Какого хрена там делают голубые киски?! Они ведь еще сами говорили – гулянки по-тяжелому…

– У нас нет мальчишников в Турции. Откуда мне знать разницу?

– Но вы же втроем переехали сюда!