этой деревни дому. Весь первый этаж был выложен камнем. На окнах красовались расписные ставни. Всё выглядело добротно и, не побоюсь этого слова, роскошно.

Я мысленно присвистнула. Выходит, охотники в Злейске ценились. Даже у моей семьи были хоромы поскромнее, а отец считался сильнейшим…

Впрочем, мы не об этом. Мужчина, так и не представившийся, распахнул дверь и чуть ли не впихнул меня в дом. Я запоздало испугалась, осознавая риски. А если меня пытаются похитить?

Однако волноваться было уже поздно. Дверь за моей спиной с грохотом захлопнулась, отрезая нас от уличного шума и весеннего теплого солнышка. С замирающим сердцем я сделала парочку шажков вперед в темноту, от страха позабыв даже простейший заговор для ночного зрения.

Мужчина схватил меня за локоть и поволок вперед.

Глава 5

Я уже стягивала перчатку, готовясь ударить похитителя когтями, но внезапно вспыхнул свет. Это открылась дверь в одну из комнат и из нее выглянула пожилая женщина в ярком платке. Она могла бы прослыть красавицей, если бы не горестные складки вокруг рта, сильно портящие ее лицо.

— Йозеф? — тихо произнесла она. — Ты уже вернулся?

— Да, милая. И привел с собой травницу.

— Ох, толку-то нам от травницы, когда даже от лекарей из Каддока ничего не дождались…

Женщина в сердцах топнула ногой и скрылась в комнате. Мужчина — видимо, тот самый Йозеф — смущенно поправил пояс и махнул рукой в сторону лестницы, едва видневшейся в темноте.

— В светлице дочка, — сказал он. — Поднимайтесь. Что-нибудь принести?

— Ничего, — хрипло ответила я. — Пока что только осмотрю больную.

Голос теперь подводил меня в моменты страха и тревоги. Холод оставил свой след. Я могла бы излечить голосовые связки, но не хотела. Мне казалось правильным, что в комплект к облику карги идет искалеченное ослабевшее тело.

Я осторожно поднялась по ступеням. На втором этаже было куда светлее, чем внизу. Сквозь прикрытые ставни пробивались тусклые лучи света, скользящие по половицам. Ступая по солнечным зайчикам, я добралась до светлицы. Найти ее оказалось легко: за дверью слышалось тяжелое дыхание больной.

Я сходу могла сказать, что придется иметь дело с тяжелым поражением легких, перешедшим в хроническое заболевание. Дверь распахнулась прежде, чем я решилась постучаться.

Ребенком оказалась девушка примерно моего возраста, ужасно бледная и хилая на вид. Ее ребра раздувались, словно кузнечные меха. Она со свистом втягивала воздух и сразу же порывисто выдыхала. Я отметила черные круги под глазами и дрожащие кончики пальцев.

— Ты кто такая? — гневно спросила больная.

— Травница, — мягко ответила я. — Ваш отец просил осмотреть вас. Возможно, у меня найдется подходящий отвар, что укрепит ваше состояние.

— Мне это не нужно. Уходите.

— Я не буду вас задерживать. Просто ответьте на несколько вопросов и…

— У меня уже вот где это сидит, — воскликнула девица, прижимая тонкие пальцы к горлу. — Вот! Понятно? Если еще один идиот придет пускать мне кровь…

— Я не собираюсь вас лечить, — оборвала ее я.

Девушка посмотрела на меня с недоумением. Она явно ожидала других слов.

— Как можно вылечить человека, который этого не хочет? — продолжила я. — Но я могу помочь вашим родителям, дав вам отвары, которые укрепят здоровье. Лучше вам не станет, но риск смерти значительно снизится. А как захотите снова дышать, приходите ко мне. Да и вечная слабость вам вряд ли хорошая спутница.

Девушка отошла с прохода, пропуская меня в комнату. Я осторожно прошла мимо нее, осматривая помещение. В глаза бросился букет ландышей, уже немного подвявший, и начатая вышивка. Я положила свой мешок у порога и повернулась к больной.

— У вас с младенчества? — спросила я. — Проблемы с дыханием?

— Нет, — покачала головой девица. — Не хотите узнать, как меня зовут?

— Вы не горите желанием проводить время в моей компании. Я стараюсь уменьшить свой срок пребывания в этом доме, сводя общение к необходимым вопросам.

Девица тяжело опустилась в кресло и кивнула мне на соседнее. Она полностью проигнорировала мои слова.

— Меня зовут Гленна, — проговорила она. — А вы какая-то странная.

Я натянула шаль до самых глаз. Еще не хватало, чтобы на меня нажаловалась инквизиторам какая-то избалованная девчонка!

— Что вы обычно едите? — спросила я.

Мне хотелось уже поскорее окончить опрос и спуститься к Йозефу. Я твердо решила, что не буду отказывать ему в лечении дочери. Уж помогу, чем смогу, а дальше пусть сами разбираются. Мне чужие капризы ни к чему.

— Каши ем, — ответила девушка. — Вы как-то быстро перешли к делу. А где все эти ахи-вздохи, что я уже одной ногой в могиле, и только вам под силу меня спасти?

— Если вы одной ногой в могиле, никто вас не спасет, — заметила я. — Разве что могильщик за шкирку вытащит из ямы. Это не по моей части.

— Тогда зачем вы сюда пришли?

— Я же сказала, ваш отец меня привел. Возможно, найдется отвар, который поможет вам. Попробую понять, чем обусловлено ваше состояние.

— Лекари не смогли помочь, — сказала она.

— Я не лекарь, — напомнила я. — Позвольте мне послушать ваше сердце.

Дальнейший осмотр прошел без эксцессов. Я проверила состояние больной и осталась полностью довольна. Поводов для паники все еще не было. Гленна была слаба, как котенок, но еще твердо стояла на ногах.

Уходя, я указала ей на букетик ландышей:

— Вам не стоит ставить эти цветы в комнатах, где вы проводите много времени.

— Это еще почему? — надулась Гленна.

— Потому что из-за них вам будет тяжелее дышать. Появятся головные боли. Пока что уберите, если состояние не улучшится, можете вернуть. Но ландышей не должно быть неделю минимум.

— Неужели какие-то цветы могут так навредить? — нахмурилась она.

— Конечно, — грустно улыбнулась я. — Некоторые лишь кажутся нежными и прекрасными. На деле же они могут сильно отравить вам жизнь. К тому же, что для кого-то благо — для другого погибель.

Я вышла из светлицы, утащив с собой ландыши, и нашла Йозефа прямо за дверью. Взволнованный отец накинулся на меня с вопросами, но получил в ответ лишь обещание принести нужные отвары на следующей неделе. Он хотел и сам прийти к моей хижине, чтобы забрать лекарство для дочери, но я запретила.

Через пару недель весна окончательно вступила в свои права, и Гленна расцвела ничуть не хуже первоцветов. Она окрепла, воспряла духом. Йозеф не знал, что помогло больше: небольшой оберег, который я велела повесить над дверью, или эликсир, который начала исправно пить его дочь.

Иронично, но на ноги ее поставила золотая вода — настойка ландыша.

А тот букетик с порчей я забрала