аэродромные службы функционировали, так что я быстро дал дроидам доступ к местным коммуникациям и двинулся на разведку.

-----------------------

[1] УАСС – Управление Аварийно-Спасательной Службы. Спёрто у Головачёва.

[2] скорость в 1% абсолютной – абсолютная скорость – скорость света, соответственно, 1% абсолютной = 300 км/с

[3] Комитет – Комитет Галактической Безопасности, сокращённо КГБ. Спёрто у Стругацких.

[4] ксеносы – обобщённое название представителей внеземных цивилизаций. Спёрто из Warhammer 40K

[5] ИВК – Институт Внеземных Культур. Я встречал ЭТО у Стругацких и у Головачёва.

[6] КОМКОН – КОМиссия по КОНтактам. Из Стругацких.

[7] ТФ – таймфаг, способ мгновенной межзвёздной связи и транспортировки. Из Головачёва.

[8] дроиды – другое название роботов. Из Звёздных войн.

[9] ПМП – ПротивоМетеоритная Пушка. Тоже много где встречал, но первое, что приходит на ум – "Малыш" Стругацких.

[10] Рой – комплес миниатюрных разведывательных дронов. Головачёв, "Чёрный человек".

[11] с комиссарскими полномочиями – во вселенной W40K Комиссариат – особое подразделение, аналог комиссаров Красной армии времён Гражданской войны. Комиссар имеет практически неограниченные полномочия, вплоть до вынесения и немедленного приведения в исполнение смертного приговора кому угодно.

Глава 2. Прибытие

Станцию Солярис построили больше века назад. Тогда это был один из передовых форпостов человечества, и по удалённости, и по задачам, и по масштабу исследований, поэтому не удивительно что в её создании участвовали лучшие конструкторы, архитекторы, дизайнеры. Уже одно это делает станцию весьма ценным историческим и культурным памятником, требующим должного к себе отношения. Увы Станция также стала местом и символом самого сокрушительного поражения ИВКа, да и всей официальной науки вообще, а это не могло не сказаться на отношении к ней. Официоз таких поражений не прощает. Как результат, чем ближе сегодняшнему дню, тем больше неизбежные модернизации и техобслуживания походили на откровенные акты вандализма. Где-то стеновая панель с гравировкой прорезана под безобразный терминал, где-то кабельный канал наклеили прямо на витраж авторства известного художника. Дело дошло до того, что возмутилась Академия Художеств. Склока дошла до ВКС[1], который встал на сторону АХ, но толку от этого уже не было: реставраторам удалось поучаствовать только в последней, самой мелкой модернизации. По большому счёту, единственным полезным результатом стало то, что станцию не закрыли, и то только потому, что ИВК скинул большую часть затрат на АХ и ВКС. И вот сейчас я шёл по коридору, всё ещё сохранившему величественный вид, несмотря на попадающиеся регулярно следы вандализма и повсеместные признаки запустения. Последнее было удивительно, ибо станцию, как и любой форпост человечества, строили с огромным запасом прочности, живучести и автономности. Последнее техобслуживание проводили лет 15 назад и даже полностью оставленная людьми, станция могла поддерживать себя в полном порядке и готовности к приёму экспедиции ещё лет полтораста. А тут, простите, пыль на всех полочках и барельефах, какие-то бумажки на полу и ни одного робота-уборщика. Впрочем, исследование слоя пыли показало, что коммунальная подсистема не работает всего пару недель. Занятно, занятно... Коридор привёл меня в центральный узел ТФ связи, оно же серверная, оно же админская. По традиции этот узел называли радиорубкой. Почему именно сюда? Потому что отсюда можно получить доступ ко всей нужной мне информации напрямую, непосредственно на серверах и при этом, заметьте, оставляя минимум следов в системе. Ну сразу же вызвать ДП, до кучи.

Облом. В радиорубке обнаружился Снаут собственной персоной. Местный сисадмин сидел и бухал. И хотя бухал он из мягкого герметичного станка с трубочкой, предназначенного для потребления жидкостей в невесомости, его внешний вид и крепкий дух перегара, висящий в рубке, однозначно доказывали две вещи: (а) не чай он тут пьёт и (б) занимается он этим уже весьма продолжительное время. Скорее всего – без перерыва. Явление не то чтобы невозможное: космос – страшное место, ломает и не таких как Снаут, а здесь, на Солярисе, где давно нарушены все правила хорошей космической практики, странно не то что кто-то сорвался, а то что сорвался только сейчас. Но всё же, если сложить все ненормальности, с которыми я уже столкнулся, да плюс намёки моего генерала, срыв бедного сисадмина выглядит как часть гораздо большей и, скажем прямо, зловещей картины. Что же, попробую выжать толику информации непосредственно из фигуранта.

Увы, сказать своё веское слово первым я не успел. Снаут оторвал взгляд от созерцания стакана и направил свои красные глазки на меня. И тут мне пришлось уворачиваться от летящей в меня ёмкости с чистым, как в последствии выяснилось, спиртом. Сам же местный сисадмин так резко отшатнулся назад, что хрястнулся на спину вместе со своим стулом.

– Снаут!!! – заорал я. – Охренел с пьяну?!!!...

Снаут тем временем шустро поднялся на четвереньки и вот так, рачком, очень резво побежал в дальний угол радиорубки, откуда, спрятавшись за опрокинутым шкафом с документацией, принялся истово меня крестить, сопровождая это действо воплями:

– Сгинь! Сгинь нечисть! Я тебя не звал! И вообще тебе рано ещё!!! И вообще не знаю тебя!!! Ты не ко мне!!! Иди к кому пришёл!!!

Откровенно идиотская ситуация вместе с нервным напряжением – реально адская смесь, а на выходе почти всегда смеховая истерика, так что мне пришлось прилагать заметные усилия чтобы не расхохотаться. Но кое-что всё же выплеснулось:

– Снаут! Если ты допился до зелёных чертей, учти, я не из твоей белой горячки.

– А откуда? – на пьяной морде светилась непередаваемая смесь ужаса и любопытства.

– Из космоса, мать твою! – рявкнул я. – С Прометея! Вам два раза сообщали обо мне! Один раз с Земли, второй раз с Прометея, 51 час назад, когда корабль был