Незнакомец прищелкнул языком, повел свою лошадь к воде и взял в руки вожжи.

— Ну, теперь вперед, — приказал он. Пока он вел упряжку лошадей широким разворотом на траву, Ребекка восхищалась его фигурой. Он отдал ей пальто, и теперь на нем был прекрасный черный смокинг, накрахмаленная белая рубашка и бордовый галстук. Мужчина был еще совершеннее, чем она могла представить, в его плечах таилась невероятная сила и энергия, так же как и в твердых линиях торса и бедер.

Как только колеса кареты оказались на сухой земле, незнакомец подскакал ближе и вновь спешился.

— Позвольте помочь вам.

Она неуверенно посмотрела на карету:

— Лошади не могут взбеситься снова?

— Нет, пока я буду вести их под уздцы.

Он прекрасно знал, как внушить ей уверенность.

— Тогда благодарю вас. — Ребекка приняла его руку и поднялась в карету.

Девушка устроилась на сиденье и прикрылась его пальто, чтобы согреться. Молодой человек закрыл дверца, затем вновь открыл ее.

— Мне двадцать четыре.

Она молча смотрела на него, а он, улыбаясь, снова захлопнул дверцу. Спустя минуту они направились обратно по дороге туда, где ее отец наверняка в тревоге ждал ее.

Подумав об этом, Ребекка покачала головой. Тревога ее отца, по ее мнению, не шла ни в какое сравнение с ее тревогой. Тревога Ребекки никогда не была столь пугающе опасной и в то же время такой прекрасно захватывающей.

— Слава Богу! — воскликнул отец, оглядывая дочь с головы до ног, когда та вышла из экипажа. — Что случилось? Почему ты такая мокрая?

— Все хорошо, отец, — ответила Ребекка.

— Лошади свернули с дороги и оказались в болоте, — объяснил джентльмен, соскочив с седла. Он снял перчатки и подошел, бросив короткий взгляд на изуродованную болезнью руку отца, опиравшуюся на трость. — Могу я спросить, где ваш кучер, сэр?

— Боюсь, я не знаю этого. Мы думали, что он остановился, чтобы вернуться за упавшим багажом, перед тем, как мы встретились с вами.

— Он ничего не сказал вам о своих намерениях?

— Ничего.

Постукивая тонкими кожаными перчатками о ладонь, ее красивый спаситель взглянул на багаж, привязанный к крыше.

— Все вроде на месте, даже после того, как лошади понесли. — Он повернулся и посмотрел в направлении, откуда они приехали. — Подождите меня здесь, пожалуйста. Я скоро вернусь.

И направился по дороге.

— Что ж, наверное, ты права, — произнес отец, быстро взглянув на нее, — Этот джентльмен, он помог тебе?

— Еще как помог! — ответила она, чувствуя беспокойство отца и делая всевозможное, чтобы успокоить его. Она, разумеется, не могла рассказать ему в подробностях, как все происходило на самом деле, не упомянув, до чего ей это было приятно. — Со мной все в порядке, отец.

Несколько минут спустя они услышали шаги, и любопытство заставило Ребекку пойти на звук.

— Куда ты, дитя мое? — спросил отец. — Останься со мной.

Ребекка остановилась посреди узкой дороги, спиной к отцу, с нетерпением ожидая, когда увидит своего героя. Наконец он появился, неся мистера Смита через плечо, словно тяжелый мешок картошки.

— Господи, что случилось? — спросила девушка.

Он продолжал идти ей навстречу, но обратился не к ней, а к ее отцу:

— Мне грустно сообщать вам об этом, сэр, но с кареты упала не часть багажа. Ваш кучер сильно перепил и свалился со своего места.

— Почему вы так думаете? — спросила Ребекка, повернувшись в сторону экипажа. — Может быть, он болен?

Незнакомец поднес мистера Смита к карете спереди и, крякнув, взгромоздил его на сиденье для кучера. Бедолага был без сознания и откинулся на спинку сиденья, рука безжизненно опустилась на подножку. Он всхрапнул и застонал.

— Я обнаружил пустую бутылку в нескольких футах от этого героя, — усмехнулся мужчина. — К тому же от него несет, как от винокуренного завода.

Отец Ребекки, прихрамывая, обошел карету и встал рядом с ней, опираясь на трость.

— Итак, мы остались без кучера. Что, черт побери, нам теперь делать?

— Могу я спросить, куда вы направляетесь?

— В ближайшую гостиницу, чтобы там переночевать, а утром отправиться в Бурфорд.

Мужчина повернулся и пошел к своей лошади.

— Вы попадете в гостиницу через час.

Ее отец, прихрамывая, последовал за ним:

— Подождите, сэр! Каким образом мы попадем туда?

Ребекка пошла вслед за отцом. Ее герой собирается их покинуть? Не может быть!

— Извините, сэр, — сказала она, — мой отец не в состоянии править. У него больные руки.

Мужчина уже подошел к своей лошади и теперь вел ее мимо них к задней стороне кареты.

— Я это понял, — сказал он, — и с удовольствием доставлю вас до места.

Ребекка с облегчением вздохнула. Она задумалась о странностях этого дня и о том, как этот необычный человек, похоже, решил все вопросы, прежде чем они с отцом успели осознать, что у них появились проблемы. Ее голова все еще кружилась от дикой езды в экипаже и самых волнующих воспоминаний о прикосновениях незнакомца. Пока она жива, это сохранится в ее памяти.

— Очень любезно с вашей стороны, сэр, — сказал ее отец, пока джентльмен привязывал свою лошадь позади кареты. — Но нам неловко утруждать вас. Вы уверены, что это вам не в тягость?

Джентльмен погладил мускулистую шею коня, затем выражение его лица смягчилось, и он слегка поклонился:

— Как я уже сказал, это доставит мне удовольствие. Сегодня прекрасная ночь для прогулок.

Она почувствовала, что ее отец с неохотой принимает это великодушное предложение, он никогда не любил быть должником. Ведь, не дай Бог, этот человек захочет нанести визит в их уединенный сельский дом. Они же с дочкой должны отплатить ему любезностью за любезность. Но в сложившихся обстоятельствах у них не было иного выхода, если только отец не предложит Ребекке самой управлять лошадьми, что было маловероятно.

Отец выпрямился, расправил узкие плечи и наконец решился принять предложение.

— Вы очень любезны, — сказал он джентльмену. — Позвольте представиться. Я — лорд Чарлз Ньюленд, граф Крейтон, а это моя дочь — леди Ребекка Ньюленд.

«Ну вот, представление наконец состоялось», — подумала девушка.

Джентльмен протянул отцу руку:

— Большая честь для меня познакомиться с вами, лорд Крейтон, и с леди Ребеккой. — Он поклонился ей, ничем не показывая, что помнит о произошедшем между ними раньше. Ни намека на усмешку или издевку. Никакого напоминания о том, как его ладонь скользила по ее руке и вниз по плечу.