как полагалось бы незамужней девице моих лет и положения.

«Затащил»! Так он тут… нет, ну каков! И кто бы мог подумать! А ведь, должно быть, это не первое его приключение такого рода! И главное — любимой сестре ни полслова!

А еще я сопоставила оговорку брата — и слышанный приглушенный голос.

— Леди Мирел⁈ Ты серьезно⁈ Она же старая! И замужняя!

Нет, ну правда!

— Ничего не старая, — насупился братец.

— Да она лет на десять старше тебя!

— Ну и что? Наши ровесницы сплошь девицы! Не могу же я портить их репутацию. А леди Мирел портить нечего.

— Ясно, — я вздохнула. — Тогда ты без труда затащишь ее в свои покои снова.

— Эй, а что ты подумала⁈ Она согласилась мне позировать!

Я густо покраснела. Мой брат обожает рисовать. И, по-моему, у него здорово получается. Наверное, не будь он наследником престола, стал бы настоящим художником. И да, в его покоях повсюду расставлены мольберты с набросками, а садиться надо очень осторожно, чтобы не влипнуть в какую-нибудь палитру.

А я-то подумала… хотя-я…

— А почему тогда она стонала⁈ — я обличающе наставила на него палец.

На сей раз густо покраснел Деррен.

— Я… э… немного увлекся…

Ненавижу оправдываться сама и терпеть не могу, когда это делает кто-то другой. Послушав немного, как мямлит брат, я махнула рукой, закрывая тему.

— Мне нужен твой совет. Я, кажется, немного ошиблась… и кое-что натворила.

— Что случилось? — братец разом посерьезнел и указал мне на кресло, в которое я тут же упала. Предварительно, конечно, внимательно посмотрев и выбросив оттуда тюбик с краской. Деррен тут же устроился на подлокотнике.

— Слушай, ты помнишь свою невесту?

Деррен только фыркнул — решил, наверное, что я собираюсь его стыдить именем суженой.

— Такое забудешь!

— И… как? Ты влюбился в нее до беспамятства?

— Что? Как ты себе это представляешь? Как можно вообще влюбиться в сморщенную красную физиономию в пеленках? И вообще, она так орала все время, что я запомнил в основном, как уши закладывало.

— Ага, — я вздохнула чуть свободнее. — Скажи, а ты очень расстроишься, если больше никогда ее не увидишь?

— Да я только счастлив буду! Правда, вот мэтр наверняка расстроится. И отец. И… эх, нельзя. Сама же знаешь — королевский дар…

— Знаю, — я вздохнула следом за братом, и наконец сообщила. — Я, по-моему, зеркало испортила. Нечаянно! Теперь оно меня преследует. И там… ну этот! Помнишь, у твоей невесты был старший брат, такой противный мальчишка?..

Весь рассказ занял несколько минут. В конце концов Деррен откинул голову и… расхохотался. А потом вдруг посерьезнел и легко поднялся, протянув мне руку.

— Идем!

— Куда⁈

— В твои покои, конечно! Должен же кто-то сказать этому нахалу, чтобы он оставил тебя в покое!

— Думаешь, это сработает?

— Думаю, что если нет, отец его и в другом мире найдет, чтобы казнить!

4. Макс

Честно говоря, для начала я просто завис. А что вообще можно делать и думать в такой ситуации?

А потом визжащая девица визжать прекратила и принялась скакать перед дверью, грудью выпихивая целую толпу народу, примчавшегося на ее визг. Вот тут меня как-то накрыло от абсурдности ситуации. Как будто мне плохую комедию транслируют прямо с доставкой на дом. И не ржать над всем этим идиотизмом просто невозможно!

А потом она вообще ускакала куда-то. Прямо в своем покрывале. И дверь за собой захлопнула. А вот трансляцию опять так и не выключила.

И как это все понимать?

Я еще раз внимательно осмотрел зеркало, и никаких кнопок и рычажков опять не обнаружил.

Вообще-то у меня и гвоздиков никаких на этой стене не было. И на чем оно висит? Вообще стоит, пожалуй, снять эту штуку со стены и осмотреть со всех сторон. Может, что-то станет понятнее.

Снять зеркало удалось с трудом — тяжеленное оказалось. Помню-помню, как ма говорила, что она его и поднять не могла. Неудивительно. Как будто не бронзовое, а из цельного камня.

Ну… зря, что ли, в тренажерку хожу! Уж как-нибудь дотащу этот не в меру самостоятельный раритет, прыгающий между квартирами.

Квартира у меня — двушка, но спальня была ближе гостиной, и я малодушно решил поставить зеркало там. Доволок в комнату, поставил на пол и прислонил к стене. А потом вернулся в прихожую — и обнаружил абсолютно гладкую стену. Даже рукой по ней провел. Чисто. И как оно держалось? На липучках такую бандуру не повесишь…

Ладно. Вернувшись в спальню, я уселся по-турецки на пол и принялся ворочать зеркало, разглядывая его со всех сторон. Оборотная сторона рамы — гладкая, вообще никаких креплений. И по-прежнему ни единого намека на кнопки.

А качество картинки — идеальное. Зазеркальную комнату можно рассмотреть во всех деталях. Беленые стены, кровать под балдахином, еще одно зеркало над столиком с ящиками — как-то такие вроде называются… неважно. На столе миллион разноцветных склянок и шкатулок. А в углу комнаты — новогодняя елка. И все, кроме елки, выглядит, будто… не из нашего века.

Впору вспомнить мамины сказки.

Кстати!

«Ма, меня преследует твое адское зеркало», — сообщение отправилось к адресату, и тут же появилась синяя галочка — прочитано.

«Что⁈ Тебя⁈ А Дашу⁈»

«А Дашу, наверное, не преследует».

Я едва успел нажать на отправку, когда телефон завибрировал.

— Рассказывай! — объявила ма не терпящим возражений тоном. Я вздохнул.

Впрочем, рассказ не занял много времени — и ма тут же начала задавать уточняющие вопросы.

— Так… она что, была одна?

— Угу.

— Пыльная комната, говоришь…

— Угу.

— Серенады не поет?

— Чего⁈

— Везунчик ты, сынок! — с чувством заключила она. — А… не обращай внимания, это я так… о своем.

В общем, ма пересказала мне свою старую сказочку. Подзабыл я ее за столько лет, признаться…

Как когда-то в юности погадала она на суженого. И суженый появился у нее в зеркале. Объявил, что он — король, а она — его невеста. И каждый вечер потом появлялся, хоть поганой метлой гони. Вещал о благе государства и святой маминой обязанности выйти за этого самого короля замуж.

Потом, правда, оказалось, что чего-то там их маги напутали. Фальстарт это был, в общем. Настоящая его суженая рядом с ним была все время. А пожениться должны их наследник — зазеркальный принц то есть — и мамина с папой дочь. Дашка, значит. Дашки тогда, конечно, еще и в проекте не было, да даже меня еще не было, родители вообще только познакомились…

И все это ма рассказывала на полном серьезе, что характерно! И отец поддакивал — похоже, она включила громкую связь.

— В общем, связь устанавливали всегда маги. И контролировал это обязательно придворный маг — да ты его помнить должен, ты же уже большой был! Ты его еще дядей Борей называл. Такой старик с бородой и длинной косичкой.

— Не помню я никакого дядю Борю!

— Ну, неважно. В общем, похоже, Фирра нахулиганила там и зеркало включила самовольно. Меня оно, кстати, преследовать начало вообще не сразу — только в последние дни перед Новым годом.

— И что это значит? — кисло спросил я, косясь в зеркало. Все это походило на бред сумасшедшего, но… вот оно, зеркало, прямо передо мной. Сложно не верить очевидному.

Да и родителям рановато вроде для таких симптомов.

— Ну… — ма замялась, и миссию сообщить мне горькую правду взял на себя отец.

— Есть два варианта. Первый — Фирра что-то напутала так, что сбила все настройки к лешему. Может, если Дашку привести к зеркалу, оно перенастроится… или если все-таки настучать Фирре по голове и заставить показать зеркало старшим магам.

Голос у него был откровенно сомневающимся.

— Или?

— Или они опять напутали еще тогда, в прошлый раз! И Фирра — твоя…

— Не надо вот этого вот! — в ужасе открестился я и сглотнул в ужасе.

— Крепись, сынок, — с чувством сказала мама. — Мы верим в тебя!

В этот момент дверь в комнате по ту сторону зеркального стекла распахнулась — и на пороге снова появилось это чучело, на этот раз в халате до пят. И не одно!

— Ладно, мам, пап… тут опять эта нарисовалась.

— Передавай Фиррочке привет! — успела добавить ма. — Не обижай девочку — может, тебе еще на ней жениться! И главное — не пой ей серенады!