Чего-чего? Нет, с психикой у нас все нормально. Просто случай один вспомнили. Когда один сдвинутый горбынь наш котелок с кашей за свое гнездо принял. Ну и уселся насиживать, бедолага…

— Ты его окликнул, что ли? — спросил Вомбат, подождав немного, пока все успокоятся.

— Ну да… — рассеянно ответил Дима, продолжая заниматься своими ботинками. Дались они ему!

— Что — стрелял?

— Пальнул немного, — неохотно согласился Стармех, а Саня вздрогнул.

Нет, видали придурка? Вомбат уже жалел, что отправил на разведку именно Диму. Вот псих. Никто, конечно, не заставляет при встрече на окраине Свалки раскланиваться до земли и подметать траву шляпами. Но и стрелять вот так, с бухты-барахты тоже не очень-то этично.

— Зачем стрелял? — продолжал допытываться Командир своим самым строгим голосом. Который используется преимущественно в общении со Стармехом.

— Зачем, зачем… Не понравился он мне! Дрянной человек.

Нет, аргумент, безусловно, веский. Правда, правда, кроме шуток. Мы тут уж давно привыкли доверять своим ощущениям. И, знаете… Хотите — верьте, хотите — нет, а принцип этот очень даже неплохо работает. Мало случаев, когда первое впечатление нас обманывало. Пальцев одной руки хватит, чтобы пересчитать. Но тем не менее стрелять сразу… Это, Димочка, перегиб.

— Ну, а он?

— Я ж говорю: шуганулся в сторону. И пропал.

— Как — пропал?

— Не знаю. Сгинул. — Стармех пожал плечами и закурил новую сигарету. — Там же Свалка.

— А как тебе показалось — он из местных? — Поясняю. Имеется в виду некое мирное сообщество жителей Свалки — около сотни вялых, болезненных мужичков с вечно слезящимися глазами и богатейшей коллекцией кожных заболеваний.

— Не… Точно нет. То есть — совсем не похож. Я ж говорю: шустрый больно. И невежливый. — Стармеха грызла обида.

— Ладно, Дим, не переживай, разберемся. — Вомбат встал, разминая затекшие ноги. — Сейчас перекусим немного и сходим все вместе посмотрим. Сколько, ты сказал, отсюда до Свалки?

— Недалеко. Метров пятьсот-шестьсот.

— Ага. — Вомбат что-то вычислял в уме. — Значит, примерно через сорок минут быстряки будут там. Вот мы их как раз и нагоним. Заодно и посмотрим, зачем и кому они там нужны. Перекус, мужики! Двадцать минут на все!

Цукоша сразу же завозился в своем рюкзаке, Ленька побежал к ближайшей воде. Дима лежал, закрыв глаза, и выпускал дым в небо. Саня остался сидеть, тупо разглядывая грязь, счищенную Стармехом с ботинок.

— Что, Санек, грустишь? — отечески похлопал его по плечу Командир. — Устал?

— Нет. — Голос у Двоечника тихий и какой-то ломкий. — Я просто хотел сказать, что лучше нам туда не ходить.

— Почему? — Вомбат насторожился. В таких ситуациях главное — различать, когда Саня просто боится, а когда реальную опасность чует. Вот сейчас, судя по его прозрачному лицу, Двоечник говорит дело.

— Там опасно. Опасно там. Опасно. — Спокойно, Саня, не нервничай. Судя по тому, как Двоечник начинал медленно, но верно впадать в истерику, на Свалке действительно что-то неладно.

— Ленька, воды дай! — скомандовал Вомбат вернувшемуся Пургену. — Азмун, покопайся у себя в аптеке, найди ему что-нибудь успокаивающее.

Общими усилиями в Саню влили несколько глотков воды и заставили жевать маленький кривой белый корешок, предложенный Азмуном.

— Что это? — на всякий случай спросил Вомбат врача.

— Боликоропка, — небрежно пояснил Цукоша, складывая в холщовый мешочек связку разномастных корешков. — Улучшает мозговую перфузию. Хороша также при интермиттирующей цереброваскулярной недостаточности, афазии и апраксии.

Вомбат с сомнением посмотрел на Двоечника. Тот уже приходил в себя.

— Цукош, а ты не переборщил со своей детерминирующей недостаточностью?

— Не, это я так сказал, для информации. Саньке как раз пойдет. Видишь, уже хорошеет.

Вомбат склонялся к тому, что Двоечнику помогла бы и просто холодная вода, но спорить с Цукошей не стал. Он в принципе хороший врач. Только пессимист немного. И тугодум.

— Сань, ну как ты? — спросил Вомбат.

— Нормально. — Щеки у Двоечника порозовели, глаза смотрели осмысленно. — Нельзя на Свалку идти. Опасно там, — повторил он.

— Что опасно?

— Агрессивная органика. Очень опасно.

Агрессивная органика? Это еще что за фрукт? Не слыхали.

Вомбат повернулся к Стармеху. Тот ходил кругами, что-то жуя, время от времени пружинисто приседая и взмахивая руками. Разминался. Потому что если для Сани слово «опасно» означает: "давайте не пойдем", то для Димы наоборот: "пошли скорей, а то без нас все интересное закончится!"

— Дим, — обратился Вомбат к Стармеху, делая вид, что не замечает его тренировки, — ты не обратил внимания, там поблизости самогрейки есть?

— А как же! Совсем рядышком! Это ж рядом с Давлеными Контейнерами!

— И как, по-твоему, опасно там?

— Да чего там опасного! Ну, подумаешь, пацанва борзая бегает! Стрельнем пару раз в воздух, они и разбегутся.

Стрельнем. Как у него все просто.

Вомбат, словно опытный следователь, опять повернулся к Двоечнику:

— Саня, а люди там есть? Люди там опасные?

— Есть, — кивнул тот. — Мало. Дикие. Больные. Не злые. Боятся очень.

— Вооруженные?

— Не-ет. Больные.

— Ну вот, что я говорил! — обрадовался Дима. — Чего больных бояться? Пошли, мужики!

— Ты погоди, дружище. Решаю здесь я, — снова построжал Командир. — Вы к Свалке близко подходили?

— Дима подходил. Я в сторонке стоял, — жалобно ответил Саня. На глаза его снова навернулись слезы.

— Опять ревет, — добродушно констатировал Стармех, откусывая здоровенный кусок хлеба. — Рева-корова.

Ну что, командир? Вот тебе два мнения от разведгруппы. Один слезы утирает, второй поводья от нетерпения грызет. Твои действия?

Вомбат медленно встал, взял из рук Цукоши краюху хлеба с салом, откусил пару раз, прожевал. И вынес вердикт:

— Выходим через десять минут. Идем к Свалке. Форма — походная, малая химзащита. Ну, что сказать? Время мы рассчитали отлично. Команда как раз вышла на опушку, когда быстряки подползали к границе Свалки. Мы на всякий случай затаились и стали наблюдать, чего же дальше будет.

И было. Быстряки чего-то замешкались. Вомбат сообразил, что как раз в этом месте Стармех своим выстрелом спугнул их приманку. Но пребывать в растерянности сладкой парочке пришлось недолго. Откуда-то — никто из мужиков потом не смог сказать, откуда — вынырнули двое. Юркие, хлипкие, действительно ничуть не похожие на прежних свалочников, они живо подскочили к быстрякам и, ловко орудуя крючьями, стали ворочать ни в чем не повинных зверюшек. Да и не просто ворочать — в правой руке у каждого человечка было по здоровенному ножу типа мачете. И вот этими самыми мачете с ловкостью профессиональных рубщиков сахарного тростника ребята за три минуты порубали быстряков, как колбасу. Мы глазам своим не поверили! Обычно быстряка хоть режь, хоть рви на кусочки — все тут же срастается, на него одна управа — кислота. А эти… Как ни в чем не бывало: покрошили легко! Да еще и не просто покрошили. Они все до единого кусочка в сумочки положили и с собой унесли. И рожи у них при этом были довольные — как будто не двух тухлых быстряков, а ящик трофейного шоколада надыбали!